— До завтра, — улыбнулся Зак, видимо, понимая, что из цепких рук его будущей тещи запросто мне вырваться не удастся.

Матушка стояла со вкрадчивой улыбкой смущенного маньяка и держала в руках подозрительный сундучок. От предчувствия очередного душевного разговора у меня вдруг дернулся глаз.

— Я слышала голос Закари? — уточнила она.

— Почтовик говорил, — соврала на ходу, иначе услышу лекцию о древних традициях, запрещающих жениху и невесте видеться перед свадьбой. — Как прошел обряд?

— Теневой коридор не пустил к обрядному камню, выходили через склеп, — коротко поделилась мама злоключениями. — Иди ко мне, драгоценная дочь. У нас есть важный разговор.

— Опять?! — воскликнула я, расставив руки.

— Я обязана передать тебе мудрость женщин Варлок. — Она уселась на кровать и пристроила сундучок на колени. — Потом спасибо скажешь.

— Да я уже очень благодарна!

— Поэтому отдала ночную сорочку своей подруге? — уточнила она.

Шах и мат!

— Хорошо, давай посекретничаем, — с льстивой улыбкой согласилась я и быстренько присела рядышком.

С торжественной миной мама отщелкнула замочек, подняла крышку и продемонстрировала содержимое. Внутри стояли три десятка небольших флаконов с широкими горлышками, заткнутыми пробками. Эликсир был совершенно прозрачным, словно налили простой воды.

— Если что, я еще из прошлого сундучка не все снадобья испытала, — предупредила я.

— Инструкция куда-то потерялась, — пробормотала мама. — Специально просила нашего алхимика написать… В общем, каждый раз, когда тебя начнет одолевать желание съесть маринованные каперсы с зефиром, а потом пойти и одарить мужа светлой благодатью, открываешь флакон, добавляешь каплю крови и ждешь пятнадцать минут.

— Это успокоительное, что ли? — не поняла я.

— Эликсир надежды!

— А?

— Если снадобье после капли крови приобретет синий цвет, значит, твои родители скоро станут бабушкой и дедушкой. Понимаешь, о чем я? — Она изогнула брови.

— Кажется, начинает медленно доходить…

— Владей, моя дорогая дочь. — Мама с улыбкой переставила сундучок мне на колени. — Добро пожаловать в жизнь замужней женщины.

— Их тут три десятка, — прокомментировала я, пытаясь намекнуть, что она слишком хорошего мнения о наших с Закари семейных планах.

— Учитывая, что ты каждую ночь проводишь в покоях своего будущего мужа, думаю, еще придется пополнять запасы, — отозвалась мама. — Давай проверим в действии прямо сейчас?

— Воздержимся…

Родителям о закидоне младшего брата я не рассказала, но на следующее утро, когда в замок из всех уголков семи королевств начали съезжаться приглашенные гости, Йен заглянул ко мне в комнату и буркнул, что передумал проводить ритуал. Он сбежал в коридор быстрее, чем я успела его по-сестрински крепко обнять. Оставалось на радостях отправить десяток сообщений Закари.

«Я его не отговаривал», — пришло короткое сообщение от моего будущего мужа.

Вечером, когда замок Торстен накрыла зимняя темнота, в свадебном платье умопомрачительного цвета я спускалась по лестнице в заполненный Варлоками холл. На мне почти не было украшений: сережки, купленные Закари на ночном рынке, и серебристый поблескивающий в ярком свете родовой знак ковена: заключенный в круг дракон. У подножья лестницы отец подал мне руку и помог спуститься с последней ступеньки. Папины глаза блестели. Похоже, он собирался расплакаться.

Мы двинулись в сторону бального зала. Преодолели длинную портретную галерею. Со стены на наше шествие смотрели предки Закари: верховный маг Ристад Торстен и его братья, светлая чародейка Агнес Эркли с сестрой. Строго и одобрительно взирала бывшая деканесса факультета темных искусств Брунгильда Торстен. Казалось, она была довольна выбором своего праправнука.

Под руку с папой мы первыми из Варлоков вошли в бальный зал, просторное полукруглое помещение с одной черной стеной, похожей на водную гладь. От переизбытка магии, словно трещавшей в воздухе, по ней шла легкая рябь.

При виде алого платья гости дружно ахнули. Плевать, что думали другие о смелом наряде, Закари, ожидающий меня возле ритуальной чаши, смотрел с восхищением и вожделением. В темных глазах плескалось столько желания, что под ложечкой сладко заныло.

Сейчас было смешно вспоминать, как сильно мы друг друга ненавидели. Ведь не зря умные люди говорят, что ненависть поразительно похожа на любовь. Между этими яростными эмоциями всего один шаг, и порой он короче, чем кажется.

— Передаю тебе, темный маг Закари Торстен, сын Алистера и Люции Торстен, свою старшую дочь, — проговорил отец ритуальную фразу, и где-то на середине его голос дрогнул, мама и вовсе громко всхлипнула. — Береги и люби ее.

— Не сомневайтесь, — проговорил Закари.

А если беречь и любить не будешь, то у старшей дочери ковена Варлок всегда есть светлая благодать…

Обряд проводил королевский маг — верховные не смогли договориться, кому венчать любимых отпрысков. Мы с Заком крепко держались за руки, ни на секунду не разрывая зрительного контакта, не слыша, что нам говорил обрядник. На все вопросы отвечали хором, в унисон.

— Да будет так! — с улыбкой согласился маг.

В ритуальной чаше вспыхнуло черное пламя темной магии. Мгновение позже по танцующим язычкам побежали искры светлой магии. Огонь переливался и мерцал синеватыми всполохами, благословляя наш союз, а мы целовались, как сумасшедшие, забыв о толпе гостей.

Пришло время первого танца новобрачных. Черная стена просветлела, и на ней появился озаренный огнями замок Торстен. Светились окна, мерцали шпили, подмигивали гирлянды, опутавшие деревья на парковой аллее. Я надеялась, что красота необычной магии перетянет на себя внимание, все начнут следить за изображением на стене и не заметят, что невесте в детстве дракон отдавил обе ноги. Не удалось! Не поддержи нас родители и родственники, вышедшие на паркет, новоявленная госпожа Торстен запомнилась бы не только провокационным красным платьем, но и потрясающим воображение неумением танцевать.

— Как ты отговорил Йена? — тихонечко спросила я у Закари.

— Я его не отговаривал, — хмыкнул он. — Сказал, что после ритуала он найдет свое призвание и тоже женится на потрясающей женщине, такой, как его старшая сестра…

— А ты умеешь выбирать правильные аргументы, — выдержав паузу, со смешком прокомментировала я.

Торговец древними артефактами отодвинул занавеску и кивнул нам с Бранчем, предлагая зайти в тесный кабинет в задней части магазинчика. С Вердом я познакомилась несколько лет назад, когда покупала у него футляр для амулета из драконовой кости. Как вскоре выяснилось, по заказу он находил все, что душа клиента желает. Все дело было с цене, а драл он втридорога.

Верд указал на кожаный диван:

— Присаживайтесь, госпожа чародейка. В ногах правды нет.

— Благодарю.

Я устроилась, расправила юбку и кивнула Бранчу, но тот только хмуро покачал головой. Стоял с такой миной, словно в любую минуту был готов принять магический бой или сбежать без оглядки.

На ночной рынок мы отправились втайне от Закари. Муж не одобрял мое желание собрать разворованное старым кланом наследие Варлоков, и Брач сразу заявил, что мой супруг превратит нас в умертвия.

— Он постесняется сделать из жены питомца, — хмыкнула я. — Потом кормить замучается.

— В прошлом году на пьяную голову я проиграл твоему мужу согласие на посмертие, — внезапно признался Брач.

Теперь он страшно нервничал и с подозрением следил, как торговец ворчливо торговался с нечистью, живущей в старинном шкафу. Та не хотела открывать дверцы.

Однажды я спросила у Верда, как получилось, что его шкаф стал одержимым. Оказалось, что несколько лет назад в переулке возле магазинчика кто-то расколотил пару бутылок с домовиками, а те проникли в помещение. Нечисть приносила двойную пользу: антикварный шкаф оставался крепким, как будто его только вчера сколотили, и никто из посторонних не мог залезть на полки. Проблема была в другом… Два духа не могли договориться, кто из них главнее.