Кажется, мое откровение никак его не обидело и не разозлило, а скорее даже в каком-то роде в чем-то убедило.

— Земли Балард… Они останутся вашими — продолжил Либерий — а доходы с них пойдут в казну, но вы в любой момент можете затребовать их себе.

— Благодарю вас за вашу щедрость — кивнула я — пока мне достаточно и того, что у меня есть.

— Вы считаете, что справитесь с испытаниями для вступления в Орден?

— Я приложу для этого все усилия — твердо ответила я.

— Что же, я услышал все, что хотел — кивнул Император — и увидел то, что и предполагал увидеть. Я обещал директору Горию не вмешиваться в вашу жизнь, и я выполню это обещание, но от бремени главы рода Балард это вас все равно не освобождает. Когда-нибудь вам все равно предстоит вернуться к истокам, какой бы выбор в жизни вы ни сделали.

О чем это он?

— Я это осознаю и благодарю вас за ваше великодушие, Ваше Величество — я снова поклонилась и взяла в руки свиток и коробочку с печаткой.

— На то я и зовусь Великодушным, дена Тарина — ухмыльнулся Император в ответ.

* * *

Срединная Софирская Империя, дорога в Мрачнолесье

Тарина Багряная, младший мастер Ордена вольных магов

— Вы из благородных, деса? — вопрос Лаврика застал меня врасплох.

Мы сидели у костра и наблюдали за тем, как булькает в котелке наша грибная каша. Шерин и Ясень паслись на ближайшей полянке, жуя последние клочки еще не пожухшей в преддверии осени травы. По ночам уже становилось ощутимо холоднее. Я подпитывала Лаврика магически, чтобы он не мерз, да и сама постоянно повышала температуру в теле, хоть и не боялась продрогнуть или заболеть.

С момента того, как мы покинули Большие Валуны, прошло уже несколько рассветов. По дороге к Мрачнолесью нам попалось по пути еще несколько небольших селений, в которых мы немного переводили дух. Лаврик умудрился продать несколько своих снадобий или кого-то подлечить под моим присмотром. Быстрее бы было сделать это магией, но там никаких серьёзных хворей не было, да и я хотела увидеть, насколько многое парень способен сделать самостоятельно, ограничиваясь только своими знаниями. Он меня, впрочем, не разочаровал.

Я же подряжалась на мелкую магическую работу, большей частью даже не требуя с селян почти ничего взамен. Просто хотела больше практиковаться.

В одной крошечной деревушке, например, обнаружилась безумно редкая, но довольно неприятная нечисть — колодезный дух. Эта пакость пугала тех, кто приходил за водой, особенно в темное время суток: завывала, плакала или гаденько хихикала из недр колодца, а еще портила воду, делая ее мутной и неприятно пахнущей. Пришлось накрутить ловушку, чтобы поймать эту заразу, а потом эту ловушку уничтожать. В общем, развлечение, скажу я вам, очень сомнительное. Лаврик напоследок приладил к колодцу несколько пучков особого сбора, чтобы в нем не завелся новый дух. Я же посоветовала селянам вырыть еще один колодец, даже показала нужное место, так как тот, где завелся дух, был построен, скажем так, в неудачном месте (там кто-то умер, но я не стала это озвучивать вслух, чтобы еще больше не пугать и так нервных деревенских), и по рассказам стариков, колодезный дух заводился здесь не в первый раз.

И вот, спустя несколько дней пути мы с Лавриком разместились на ночлег на удобной лесной полянке. Больше по моим данных населенных пунктов впереди не предвиделось, дальше нас ждали только небольшие лесные дороги, в потом путь через Мрачнолесье.

— С чего ты взял, Лаврик? — уточнила я у своего попутчика.

— Так дед тогда сказал — я заметила, что при каждом упоминании тана Роша лицо паренька становится хмурым и почти несчастным.

Я разделяла его горе, хотя и понимала, что никто не живет вечно, а травник ушел в сады Благочестивого в уже очень преклонном возрасте, прожив долгую жизнь и пережив своих детей и внуков.

— Лаврик, я в первую очередь маг, а магам нет особого дела до того, у кого какая кровь или род — пояснила я — это таны выпячивают свое происхождение и иногда считают себя в связи с этим выше и привилегированнее других. Одаренным чаще всего важно какой ты маг, как много ты умеешь и знаешь. Причем сила дара не играет особой роли, важно то, как ты этим даром распоряжаешься. Насколько я знаю, травники хоть и не маги, но чужды делению людей по благородству крови. Не так ли?

— Так — согласился мой воспитанник — просто если вы благородная по крови, у вас ведь есть земли, вы можете жить в столице, а не мотаться по свету вот так, заращивая какому-нибудь деревенскому пастуху сломанную ногу или выгоняя колодезную нечисть.

Я вспомнила Императора и его «то есть для вас предпочтительнее будет болтаться в седле, латая селян и кроша нечисть», и мои губы растянулись в улыбке.

— Я сама выбрала для себя жизнь вольного мага — сообщила я — много работала над собой и училась для того, чтобы вступить в Орден и полностью распоряжаться своей жизнью, без оглядки на что-то еще.

— Чтобы вступить в Орден просто получить образование недостаточно? — заинтересовался Лаврик — судя по тому, что я слышал от вас и видел, вы долго учились и многое знаете и умеете. Или нужно что-то еще?

— Нужно пройти испытания и доказать, что ты достоин, чист перед законом и намерения твои прозрачны, а помыслы не несут для людей зла — пояснила осторожно, опуская прочие подробности.

Не говорить же пареньку, что после этих самых испытаний я обнаружила у себя на голове несколько седых волос. А во время их прохождения чуть не умерла.

* * *

— И вы справились… — закончил Лаврентий — и все ради того, чтобы получить…это? — он обвел рукой окружающее пространство: темные тени деревьев, место нашей стоянки, посередине которой горел костер, притихших длака и коня Ясеня, прикорнувшего на моих коленях сытого и довольного жизнью Охру, которого я поглаживала по пушистой спинке. Зверь все эти дни настолько набрался новых впечатлений, что, видимо, устал от них и даже не участвовал в нашем с Лавриком разговоре, лишь иногда подергивая темными маленькими ушками и пофыркивая себе под нос. Да, оказывается, белвы спят. И храпят, тоненько так и очень забавно.

Где-то в лесу ухала сова, прохладный ночной ветер обдувал наши лица, заставляя поплотнее кутаться в плащи, а с костра доносился аромат грибной каши. И мне было…хорошо и спокойно.

— Чтобы получить свободу, Лаврик — усмехнулась я, понимая, что для сельского мальчика, никогда не выезжавшего за пределы нескольких приграничных сел, быть магом, а уж тем более благородным человеком по крови означает доступ к тому, к чему у обычных людей, пусть даже одаренных, доступа нет. К той жизни, которую большинство жителей Империи считают хм… вершиной благополучия, наверное. Наивный Лаврик. Не буду тебя разочаровать раньше времени окончательно — свободу от условностей и навязанных обязанностей. Свободу от воли властителей, владетелей и всяких-разных Советов. Свободу в выборе тех, кто будет с тобой рядом. Свободу ехать туда, куда захочешь и делать то, что хочешь. Вот чего я хотела, дорогой ученик.

А еще я хочу жить долго и желательно счастливо, путешествовать, познавать новое, учиться, совершенствоваться, а не сидеть где-то на одном месте в ожидании непонятно, какой беды от неизвестно кого. И не хотела, чтобы кто-то имел надо мной хоть какую-то власть что-то решать за меня. И желательно, чтобы даже Император не вспомнил о моем существовании и не решил что-то от меня потребовать или попросить, если это не будет касаться благополучия и безопасности моей родной страны, конечно же. Выйти там за кого-нибудь замуж, например. Хоть и говорят, что маги любой крови вольны сами выбирать своего спутника жизни, но, живя в столице, я слышала и видела всякое. А Береженого, как говорится, Благочестивый бережет. Как вольный маг я могла и отказаться от этого, именно поэтому в том числе я так стремилась вступить в Орден. Тем более, Тарина Балард все же официально умерла. Но навсегда ли?