Парируя удар клевца, Стриж краем сознания анализировал доносившиеся снаружи звуки. Похоже, отвлекающий маневр удался, и стража, занятая добиванием в буквальном смысле свалившегося с неба демона, ещё не поняла, что враг ворвался в замок. Крики снаружи надёжно перекрывали звуки боя в башне, да и стянули на себя внимание всех обитателей замка.

Но удача не будет улыбаться вечно, так что следовало поторопиться.

Словно подслушав его мысли, Арес крыльями заблокировал руки своего противника, чем тут же воспользовалась вооружённая альшписом Миа. Она сделала короткий выпад, и длинный, похожий на шило наконечник с мерзким хрустом вошёл в смотровую щель шлема.

Четверо оставшихся воинов чуть отступили, чтобы вновь сбить строй. Смерть магов и товарищей ничуть не поколебали их решимости сражаться.

Воспользовавшись короткой передышкой, Стриж бросил взгляд на Гарма. Тот сумел доползти до стены и теперь сидел, прижимая к себе перепуганного малыша.

В груди на миг что-то дрогнуло. Несмотря на жестокость, старый Змей сохранил в себе нечто настоящее. То, что позволяет остаться человеком, вопреки всему.

Мысль мелькнула буквально за мгновение, оборванная летящим в голову клевцом, который Лёха едва успел парировать. Зато Миа воспользовалась возможностью и впечатала древко альшписа в забрало вражеского бойца.

Тот попятился, толкнув товарища под локоть. Из-за этого удар воина вышел смазанным, и навершие шестопёра бессильно скользнула по подставленному крылу Максимилиано. Отразить ответную атаку тиаматца телохранитель уже не успел. Молотообразное навершие чекана, которым пустотник успешно орудовал единственной здоровой рукой, звонко врезалось в шлем врага, и змеиный воин молча осел на пол.

Выжившие телохранители вновь подались назад, смыкая строй.

Лёха, краем глаза отслеживающий местоположение Гарма, вдруг напрягся и пригляделся пристальней к обнимавшему малыша магу. А тот приник губами к горлу безвольно обвисшего ребёнка, по бледной коже которого стекала тонкая струйка крови.

Осмыслить эту картину помешали воины, вновь пошедшие в наступление.

Дрались они умело и яростно, так что пустотникам приходилось не сладко. И хуже всего было то, что мощные удары клевцов и шестопёров из сплава Древних корёжили и гнули перья эгид так, что крылья Максимилиано и Лёхи уже просто не складывались за спинами.

Бросив короткий взгляд на Гарма, Стриж зло выругался. Обескровленный малыш неподвижно лежал у стены, а сам граф уже вставал на совершенно здоровые ноги. Выпрямившись, он побежал к двери, огибая схватку.

“Уходит!” – крикнула Белочка.

“Вижу!”, – огрызнулся Лёха, отбиваясь от телохранителей.

Те, увидев, что граф пытается сбежать, бросились на пустотников с удвоенной энергией. Чего-чего, а храбрости этим воинам было не занимать. Даже оставшись в меньшинстве, они всё равно сражались, не помышляя об отступлении.

– Давай за ним! – крикнула Миа. – Мы справимся!

Лёха молча бросился за Гармом. Один из телохранителей попытался загородить пустотнику дорогу, но его остановил Арес.

– Тревога! – во всю глотку кричал граф, сбегая вниз по ступеням. – Тревога!

Стриж мчался за ним со всей возможной скоростью, но чёртовы заклинившие крылья мешали, цепляясь за стены.

Настигнуть старого ублюдка удалось лишь на выходе из башни, уже в коридоре второго этажа.

Врезавшись в Гарма, Лёха воткнул костяной стилет ему в шею, с трудом пробив прочную чёрную чешую, защищающую кожу мага.

“Это что за нахрен?!” – мысленно воскликнул пустотник, свободной рукой прерывая попытку графа выхватить кинжал.

Сдавив запястье, Стриж с наслаждением вслушался, как хрустят кости старой твари, а хрип переходит в жалобный скулёж.

“Похоже, это та самая штука, в которую пытались превратить меня, – после паузы сообщила Белочка. – Артефакт высшей защиты, который ты хапнул раньше, чем подавили мою волю. Лаура говорила, что его нужно питать собственной кровью или кровью близкого родственника”.

Перед глазами Стрижа встало видение бледного обескровленного детского тельца, и он с рычанием вогнал клинок ещё глубже, кулаком сминая Гарму гортань. Но тот не спешил умирать, успевая восстанавливать повреждённые ткани с помощью демонической сущности, заключённой в теле.

“Вот почему эта гнида не сдохла в прошлый раз”, – понял Лёха.

“И вот почему у него был такой необычный вкус”, – довольно промурлыкала Белочка.

“Жри быстрее, у нас ещё много дел”, – зло рявкнул Стриж, намереваясь нашинковать тело графа в замороженный фарш на случай, если тот снова попытается регенерировать.

За спиной раздался топот.

– Свои! – предупредил Максимилиано, за секунду того того, как выбежать в коридор.

Вид у их небольшого отряда был потрёпанный. Рука тиаматца так и висела безвольной плетью, крыло изобиловало вмятинами, несколько перьев торчали под неправильным углом. Эгида Ареса пострадала меньше, но когда он складывал крылья, за спиной раздавался отчётливый скрежет, а Миа ощутимо прихрамывала на левую ногу.

С первого этажа послышались резкие команды, звон оружия и топот множества ног. Стриж недовольно нахмурился. Судя по звукам, в замке собралось куда больше воинов, чем предполагалось. А ведь войска Змеев есть ещё и за стенами. Если они все ломанут внутрь на помощь сослуживцам, то пустотников просто задавят массой.

– Надо уходить! – отталкивая замёрзший труп Гарма, сказал Лёха.

Не тратя ни мгновения, он отсёк покойнику голову и попытался разрезать тело, но перо скрежетнуло о скрытую под одеждой кольчугу Древних. Ругнувшись, Стриж отрубил конечности, раскидал те в стороны, не оставляя графу ни единого шанса на восстановление. По-хорошему труп бы ещё и сжечь, а пепел развеять по ветру, но ни времени, ни возможности не было.

– Без братьев я никуда не пойду! – отрезал репликант.

– У нас может не быть другого шанса спасти земляков, – согласился с ним Максимилиано. – Теперь они будут готовы ко всему.

– Сюда спешит целая грёбаная армия! – попытался достучаться до их рассудка Стриж.

И для вящей доходчивости ткнул пальцем в окно, за которым тревожно гудели сигнальные рожки, призывая воинов на помощь.

– Я с ними разберусь, – спокойно ответил Арес. – Лестница узкая, они будут мешать друг другу. Действуйте по плану, вытаскивайте наших.

Стриж посмотрел на него и понял, что репликант не сдвинется ни на миллиметр. Да и тиаматцы глядели на него с непреклонной решимостью во взглядах.

– Осёл упрямый, – выдохнул Лёха, признавая поражение. И бросил уже Мие с Максимилиано:

– Работаем.

Те молча сорвались с места и побежали к залу, игнорируя полученные раны. Стриж двинулся было следом, но Арес задержал его, попросив:

– Оставь световые гранаты.

– На, – Лёха выгреб из поясной сумки оставшиеся артефакты и отдал репликанту.

– Если там будут мои братья, и они откажутся идти с вами, – очень серьёзно произнёс Арес, – скажи, что их ждёт РС-355411, Ка-бар.

– Сделаю, – пообещал Стриж и поспешил дальше по коридору в зал для приёма гостей.

Тиаматцы с гортанным боевым кличем своей родины уже вломились внутрь. Лёха ворвался следом и от души выматерился: вместо пьяных гостей в праздничных нарядах помещение было забито абсолютно трезвыми Змеями в доспехах и при оружии.

Как так получилось, гадать уже времени не оставалось. Утробно зарычав, Лёха бросился в бой.

Сквозь вспышки заклинаний он выискивал и отбрасывал в сторону Мии безразлично взиравших на происходящее пустотников. Большинство было в масках, что изрядно облегчало задачу.

С ходу нанизав на обе руки по магу, Стриж работал полураскрытыми крыльями, как лопастями вертолёта, располовинивая вооружённых и закованных в доспехи Змеев.

К счастью, тут уже не было врагов в броне Древних.

Миа перегородила вход в зал, не позволяя никому выбраться и отшвыривая себе за спину пустотников. Некоторые из них уже катались по полу, крича и царапая пальцами затылки. Один упал посреди зала и был бы затоптан, не вмешайся Максимилиано.