— Куртис сильный боец, но не настолько, чтобы выбить тебя, моя милая Сабрина.

Сабрина появилась в зеркальном отражении — высокая, роскошная женщина, раза в два моложе Соткен.

— Что с тобой случилось, почему ты пропустила такой простой удар? Я сильный боец, но не настолько, чтобы выбить тебя. Зачем ты поддалась, Соткен?

— Я уснула.

Соткен взглянула в зеркало, их глаза встретились. Она чуть склонила голову вперёд, завязывая волосы в узел на затылке, и тут Сабрина порывисто обняла её, сильные руки заскользили по телу, проникая под ткань халата, шею ожёг страстный поцелуй.

— Ах, — только и смогла выдохнуть.

Всегда заводилась с пол-оборота, и ещё быстрее, когда тебя атакует такая красавица. Правая рука Сабрины устремилась к низу живота Соткен и всё нашла; левая ласкала грудь, острые зубки нежно покусывали мочку уха. Неимоверным усилием воли Соткен попыталась отстраниться, но мускулистые руки мечницы крепко сжали её, не давая сбежать.

— Ну, ну, крошка, спокойней, не здесь, нас могут увидеть. Знаешь, где я живу? Приезжай сегодня попозже и выбей меня снова.

Сабрина зарычала, как собака у которой отнимают кость, но хватку ослабила.

— Я приеду.

Высокая красавица исчезла из зеркала, дверь раздевалки хлопнула; Соткен снова отправилась в душ — она успела жутко намокнуть.

* * *

Они стояли на крыльце большого загородного дома — Соткен со товарищи. Все одеты в футболки с логотипом «HEMA». Спортсмены смотрели на дорожку из жёлтого кирпича, выходящую прямиком на трассу, куда им всем и надо было. С неба лило так, что дорожка превратилась в небольшую, но бурную речку. Бегемотоподобный «Рэндж Ровер», отъезжающий с парковки, напоминал германский «Тирпиц», входящий в устье Темзы.

— Да ну к чёрту, я не поеду. Переночую здесь.

Куртис, атлетичный красавчик, нажал кнопку на своём брелке. Жёлтый, с чёрными агрессивными полосками Камаро, утопающий в прибывающей воде, взвизгнул и тоскливо погас всеми лампочками. Две девушки проводили взглядами его стройную фигуру и решительно отправились следом. Собравшиеся на крыльце одобрительно засмеялись.

Соткен сняла сшитые на заказ туфли, и отправилась вброд к своей Ауди, постепенно поглощаемой пучиной. Волосы и платье вмиг промокли насквозь, и Соткен стянула с себя мокрую ткань, оказавшись в салоне автомобиля. Мощный двигатель зарычал и Ауди поплыла по бурному потоку, держа курс на освещённую фонарями трассу.

«Что же не так с этой погодой?»

Соткен родилась и выросла в этих местах, и за всю свою жизнь не видела здесь ничего подобного. Ливни, заморозки, землетрясения и наводнения конечно случались, но где-то там, в другом мире. А тут вдруг хуяк — и на тебе.

Она включила аудиосистему и попыталась найти новостной канал. Сплошные помехи; треск, какие-то заунывные завывания и щёлканье, щёлканье, щёлканье...

Все станции молчали. Абсолютно все. Блядь, что за день-то такой...

Громыхнуло так, что, несмотря на прекрасную звукоизоляцию салона Ауди, у неё заложило уши. Тёмное небо впереди озарилось всполохами ослепительного серебра. Снова громыхнуло. Ливень обратился в сплошным потоком воды, истекающим с неба.

«И разверзлись хляби небесные».

Ауди мчалась, словно спаянная с асфальтом, поднимая вокруг себя фонтаны воды. Невзирая на бешено скачущий дворник, Соткен уже мало что видела; поток заливал лобовое стекло. Она включила дальний и шла, будто ослепшая бригантина в шторм — на свет осветительных фонарей; от маяка к маяку.

Трасса вонзилась в тело леса, луга справа и слева кончились, осветительные столбы почему-то тоже. По обе стороны от дороги к небу вздымались высоченные корабельные сосны; их кроны соприкасались, создавая сплошной навес. Управлять автомобилем стало совсем тяжко, и Соткен даже подумывала немного сбросить скорость, как вдруг ожило радио:

«Это прошлое или будущее?» — поинтересовался искажённый жуткими помехами голос.

Она нахмурилась, пытаясь вспомнить, где она уже это слышала и...

Визг тормозов перекрыл собой шум потопа. Ауди развернуло боком и авто стремительно пошла юзом, сближаясь с ярким зелёным пятном, преграждающим дорогу.

Двадцать метров, десять метров, семь.

Соткен хладнокровно работала рулём, педалями и переключателем скоростей.

Она успела заметить красный аварийный треугольник, заботливо выставленный на два метра от заднего бампера ядовито-салатной малолитражки, застрявшей на полосе трассы.

«Тупая кура».

Соткен была уверена, что в автомобиле сидит курица.

Она резко крутанула руль, дёрнула рычаг и Ауди, будто позируя для рекламного ролика, грациозно крутанулась на месте и остановилась.

Расстояние от блестящего кроваво-красного борта до убогой салатной жопы малолитражного ситроена составляло пять сантиметров.

Соткен открыла бардачок, вытащила оттуда фонарик и автоматический Вальтер, а потом вышла из автомобиля, погрузившись в воду по щиколотки. Луч фонаря она направила на аварийного лягушатника, а пушку засунула за резинку своих трусиков.

Свет фонаря высветил невозможные рожи, прильнувшие к заднему стеклу, и Соткен, выхватив пистолет, щёлкнула предохранителем и моментально захватила первую в прицел, приготовившись стрелять.

«Сука, гребаные Энгри Бёрдс».

Один из плюшевых ублюдков, зелёный, как и эта долбаная машина, с клювом, напоминающим свиное рыло, носил на голове помесь мотоциклетной каски и немецкого штальхейма.

Соткен подошла к ситроену со стороны водительской дверцы и направила свет внутрь салона.

«Так и есть. Курица».

За рулём сидела молоденькая девчушка лет восемнадцати. Из под толстых линз очков в дебильной оправе на Соткен уставились два испуганных глаза. В одной руке она держала мобильный телефон, пальцы другой она засунула себе в рот, нервно угрызая длинные, накладные ногти.

Соткен поняла, что девушка не видит её, луч фонаря слепил очкастую сучку. Соткен повернула фонарик и осветила себя. Девчушка вздрогнула, нажала кнопку блокиратора дверей и забилась внутрь салона. Тут Соткен осознала, что стоит под потоками воды, одетая только в нижнее белье, да и то было лишь слегка обозначено. Клубок волос распутался и те липли к лицу и телу, превращая её в злобную ундину.

— Dont worry, I’m a friend. Открывай, или я поехала дальше, раз тебе не нужна помощь.

Она пару раз стукнула фонариком по стеклу и, безнадёжно махнув рукой, развернулась и направилась обратно к Ауди. Дверца ситроена открылась.

— Прошу Вас. Она... Я... Она заглохла. Связи нет. Никто не знает, что я тут застряла. Прошу Вас.

* * *

Ситроен не подавал признаков жизни. Соткен битых полчаса возилась с этой колымагой, но та молчала, как партизан на допросе. Попытка осмотра двигателя под прикрытием дурацкого дамского зонтика ни к чему хорошему ни привела: зонтик согнуло, как мокрый мухомор, и всё, что могло ещё работать, вмиг намокло и напрочь умерло. Соткен побарабанила пальцами по уродливому пластиковому рулю. Девушка, сидящая на пассажирском сидении, взирала на неё с надеждой плотвы, висящей на рыболовном крючке.

— Никто не знает, что ты здесь застряла, — задумчиво проговорила Соткен и повернулась к девушке. — У тебя есть, что накинуть?

— Ах, да, конечно, извините, — почему-то повинилась та и полезла в щель между сидений: ковыряться в бесчисленных сумках, беспорядочно сваленных на заднее сидение. Соткен оценивающе уставилась на задницу, обтянутую розовым трико.

— Мой мобильник тоже не работает, и радио молчит. Какая-то непонятная хрень. Когда ты последний раз слышала новости?

Задница подалась назад, девчонка плюхнулась на пассажирское сидение, и протянула Соткен какие-то тряпки.

— Ещё до этого жуткого потопа; там как-раз вещали про новые землетрясения в Японии.

Соткен взяла протянутое ей тряпьё. Им оказалось плотная толстовка: на груди красовался логотип компьютерной игры «Fallout» — белобрысый дерзкий пацан в синем костюме супермена. Ещё там нашлись линялые синие джинсы и белые кеды с розовой подошвой и фиолетовыми шнурками. Она торопливо натянула на себя одежду; её трясло.