— Как тебя зовут?

— Альма.

— Никто не знает, что ты здесь застряла, верно, Альма?

— В-в-верно, — с запинкой ответила Альма.

Её взгляд стал совершенно затравленным – расширенными от ужаса глазами она наблюдала, как Соткен вытаскивает из своих трусов автоматический Вальтер. Злой рыбак не отпустит несчастную плотвичку.

— Ну-ну, крошка, не бойся, всё в порядке, — Соткен заткнула пушку за пояс своих новых джинсов, — Это на случай, если бы здесь оказалась куча плохих парней, а не такая лапушка, как ты.

«Куча плохих парней в салатном ситроене».

Соткен хихикнула.

— Почему вы смеётесь?

— Потому, что всё не так плохо, как кажется, Альма. Я помогу тебе. Откуда, и, главное, куда ты направлялась?

* * *

Высоченные, идеально прямые сосны, обрамлявшие трассу, раскачивались на ветру, будто мачты гордого парусника, путешествующего в сильную бурю. Поток воды с неба поутих, обратившись в жестокий ливень, а небо продолжало сверкать разрядами молний и оглушительно грохотать; небожители ковали себе оружие. Кроваво-красная Ауди притормозила возле неприметной тропинки, уводящей в глубину соснового бора и съехала на обочину.

— Почему мы остановились? — в голосе Альмы зазвучали тревожные нотки.

Она поглядывала на рукоятку пистолета, торчавшего из-за пояса её джинсов, которые носила сейчас эта странная несуразная и пугающая женщина, так напоминающая своим видом мёртвую русалку. Соткен перехватила её взгляд и ободряюще улыбнувшись, вытащила оружие. Пистолет исчез в недрах бардачка. Соткен звучно хлопнула крышкой. Альма облегчённо выдохнула.

— Мне надо пописать. Не могу больше терпеть. Нам осталось всего шестьдесят километров до дома твоей тётушки. Тебе не нужно отлить?

— Пожалуй, да, — Альма приободрилась. — Вы такая... такая хорошая. Что бы сейчас со мной было, не повстречай я вас. Спасибо вам за всё.

— Пустяки, мы все люди. Давай проверим, не появилась ли связь, пописаем, и довезём тебя до дома.

Они уставились на свои мобильники. Связи не было. Экстренные вызовы не работали.

"Ведь никто не знает, что ты здесь застряла."

Соткен вытащила из бардачка рулон туалетной бумаги и сунула его себе под футболку.

— Пойдём, крошка.

Они вылезли из салона и, брезгливо ступая по бескрайним лужам, будто две избалованные кошечки, направились вглубь соснового бора.

* * *

Она споткнулась о невидимую под водой кочку, подскользнулась и упала вперёд, лицом в бурую жижу, покрывающую лесную тропинку. Поднялась на ноги, отплёвываясь и отирая грязь с мертвенно-бледного лица. Кровь почти смылась с её толстовки и джинсов, превратившись в грязно-коричневые пятна. Лишь костюм супермена, тот, что носил дерзкий пацан из «Fallout», нарисованный на её груди, покрывали красные разводы. «Кровожадный ублюдок».

Шатаясь, будто пьяная и безудержно трясясь, она добралась до своей Ауди, терпеливо ожидающей возвращения хозяйки. Открыв багажник, Соткен вытащила оттуда рулон полиэтиленовых пакетов и оторвала один. Полностью разделась. Залитые кровью толстовка, линялые джинсы, розовые кеды и маленький, канцелярский нож для резки бумаги отправились в пакет. Трусики и лифчик она прополоскала прямо в глубокой луже под ногами. Не раздумывая, села на задницу прямо у задних колёс автомобиля. Сюда бы пены колпачок. Смыв с тела потёки грязи и крови, она поспешила в салон. Гроза продолжалась и ливень снова усилился. Кроваво-красная Ауди, быстро разгоняясь, понеслась по залитой водой трассе, покидая сосновый бор, что притих, скорбно храня свою тайну.

* * *

У дома её ждал сюрприз. Высокая фигура в камуфлированном, длинном, до пят, дождевике, нетерпеливо переминалась с ноги на ногу у входной двери. В чёрном провале овала капюшона горел красный огонёк сигареты. Соткен, одетая лишь в чёрные изящные трусики и бюстгальтер, взяла гостя за руку и, заведя в дом, открыла подарочек, потянув за застёжку «молнии». Дождевик сполз вниз, застыв милитаристским кулём на полу прихожей. Ничего больше на рыжеволосой красавице не было.

— Выруби меня, — прошептала Сабрина своими прекрасно очерченными, влажными от желания губами.

Через час они закончили.

«Какой всё же странный день», — только и успела подумать Соткен, проваливаясь в глубокий безмятежный сон, едва лишь голова коснулась подушки.

В этот раз никакие кошмары её не мучили. Ей приснился её пациент — тот самый голливудский актёр-скандалист. Из одежды на нём имелась лишь дырявая вязаная шапочка.

В её гараже, в огромном рефрижераторе, рыжеволосая красавица Сабрина остекленевшими глазами взирала на замороженные говяжьи стейки, куриные крылышки и кроличьи тушки. Её прекрасное лицо медленно покрывалось инеем.

* * *

— Концовка — бомба, — заявил вновь захмелевший Скаидрис, когда затянувшаяся тишина начала звенеть в ушах.

— Мне тоже понравилось, — поддержала лива Йоля.

— То есть ты убила их просто так? Ни за что? И даже не по-пьяни, а просто потому, что больная на голову? — спросила Аглая Бездна, жавшаяся к хмурому сержанту, и смотревшая на Соткен глазами чёрными и тревожными.

Монакура отстранился и, продолжая что-то чирикать карандашом в своей потрёпанной карте, строго спросил:

— А моих Машу и Дашу, ты, кровожадная кукла, за что порешила?

Бездна фыркнула, будто оскорблённая лисица и, встав с табурета на непослушные ноги, громогласно объявила:

— Пайду пассу.

Уже у самой двери она обернулась и сказала, обращаясь к сержанту:

— Я ревновала.

Пуу показал ей средний палец и она свалила в темноту.

— После того дня я совсем сорвалась с катушек, потеряла контроль, перестала соблюдать осторожность, и даже когда оказалась на подозрении у полицейских детективов, не смогла остановиться: уехала сюда, в Латвию, и продолжала убивать. Тут меня и поймали.

Соткен притихла, хмурясь неприятным воспоминаниям, однако вскоре тряхнула косами и вызывающе уставилась на Йолю:

— Как ты залезла ко мне в голову и приснила мне все эти картины будущих событий, если до них оставалось ещё целых семь лет? Ты уже тогда знала, что мы встретимся с тобой в будущем? Ты была где-то рядом в тот день?

— Тише, тише, моя хорошая, не так шибко. Всё ты узнаешь, всё для тебя прояснится. Отвечу я тебе на все твои вопросы, жажду твою утолив и неведение развеяв. Но только после того, как ты окажешь мне некую услугу, — ответила Йоля, кивнув в сторону Монакуры.

— Да я и сама хотела предложить, бонусом к истории, да вот что-то замешкала. Мы можем выдвинуться в путь, когда все сочтут, что они готовы. Это не так далеко отсюда; там есть всё необходимое, и я надеюсь, что всё это в целости и сохранности. Но нам понадобится много топлива для аварийного генератора — операция займёт несколько часов.

Услышав слово «операция» Монакура Пуу густо покраснел, и смущённо уставился на обеих женщин.

— Куда это вы там собрались? — Бездна ввалилась внутрь на последних словах Соткен, грозно икая и безуспешно пытаясь застегнуть «молнию» на промежности.

Левая штанина её камуфлированных штанов темнела мокрым пятном.

— Вот эта, — тощий палец с ободком грязи вокруг ногтя обвиняюще выделил Йолю, — Обещала нам «кораблик и капитана», после того, как типа, старый пират с грабежа вернётся. А вы знаете, что у меня скоро день рождения? Я хочу подарков и обещанный круиз, а шнобель этого, — палец переместился на краснорожего Пуу, — Подождёт. Кстати, ему так лучше, поверьте мне на слово, ибо только я видела...

Сахарная косточка с повисшими кусками мяса втащила ей в лоб, разлетевшись мелкими брызгами подливы. Бездна зашаталась и заткнулась.

— Кто, блядь, кинул? — над столом потемнело: Монакура Пуу привстал с табурета и обвёл всех присутствующих грозным взглядом.

Дойдя до Йоли, выражение его лица смягчилось, и бывший барабанщик укоризненно пробормотал:

— Йоля, нельзя так, ребёнок же.

Потом сел и приобнял испуганного подростка.

— Никто ничего не отменяет, — прогудел бархатный низкий голос, обращаясь к обиженной девушке, вновь спрятавшейся в тушу сержанта, — Эй, ворона, поведай нам вернулся ли паромщик, или ты открыл путь луча, лишь для того чтобы спасти мою божественную задницу?