– Кат, я очень не советую тебе встречаться с Адамом. – предупредила я. Кат фыркнула, как делала всегда, когда что-то для себя решила. Моя соседка была красива, не той экзотической красотой, которую приписывали мне, а по-настоящему, но ей катастрофически не везло на мужчин. Последний ее ухажер строил из себя мажора, а на деле оказался мелким преступником, который выработал в себе отвратительную привычку брать у Кат в долг и не возвращать. Предпоследний имел жену и двоих детишек. И каждый раз после таких отношений, Кат была вынуждена собирать себя просто заново. Я даже одно время предполагала, что на девушке проклятье, но диагностика показала, что у нее просто отвратительный вкус. Теперь вот демон: – Что ты о нем вообще знаешь, кроме того, что он твоя родственная душа?

– Он не женат, никогда не был в серьезных отношениях. Да и когда ему было встречаться? Представь себе, сколько ему пришлось учиться, чтобы достичь подобных высот. Врач, обожающий свое ремесло. Да, он интроверт и мало с кем сближается, гуляет редко, но меня это устраивает. Про семью свою он не рассказывал, подозреваю, что там не все гладко.

Свои слова Кат сопровождала деловитыми сборами. Ей явно не терпелось убраться подальше от меня с моими советами. Даже в спешке она умудрялась идеально сложить каждую вещь из своего шкафа, так что коробки наполнялись аккуратно сложенной одеждой. В другую она быстро сложила книги по журналистике.

– Кат, тебе Велыч не рассказывал, откуда мы друг друга знаем? – я решила зайти издалека. Соседка остановилась, замерла на мгновение. Она не была глупой, просто очень страстной. Когда Кат переключалась в программу «любовь», ее логическое мышление ей полностью отказывало. Я уже видела ее в подобном состоянии.

– Ну, у тебя демонизм. Наверное тебе любой врач не подойдет. А Адам выглядит более чем компетентным. – Полки с книгами тоже опустели. Мысленно я подивилась тому, с какой скоростью человек может вот так запаковать всю свою жизнь. Коробки наполнялись одна за другой, и Кат ловким движением заклеивала их клейкой лентой.

– Кат, я знаю Велыча, потому что вызвала его два года назад из преисподней. Он не человек, он демон. Отношений у него не было ведь до этого он даже тела не имел. А за моим здоровьем он следит, потому что если со мной что-то случиться, он вернется в ад в свое первоначальное состояние. – воскликнула я, раскрывая перед соседкой карты. – И ему в этом мире осталось шесть лет. Может и меньше, если правительство решит не продлять контракт или я…

«Не провалюсь в преисподнюю, потому что моя душа с каждым днем становится все меньше человеческой», «стая ангелов не вырвется, и не снесет наши головы сияющими мечами». Этих «если» в последнее время стало слишком много. Конечно же я не сказала этого вслух. Кат хватала ртом воздух. А затем вдруг ее лицо приняло решительное выражение, свойственное влюбленным дурам.

– Ну и что? – зло воскликнула она. – И демон может быть хорошим человеком. Он мне подходит, Лина. Он интересный собеседник, мне с ним уютно, он потрясающий любовник. А за шесть лет может много чего случиться.

– Демоны не могут любить, Кат. Они для этого энергетически не приспособлены.

Сообщила ей, но судя по тому, как соседка скрипела зубами, мне она не поверила. Фу. Велыч, любовник. Меня аж передернуло. Это такой же абсурд как если бы мой холодильник влюбился в микроволновку.

– И все же он в меня влюбился. А я люблю его. И буду с ним столько, сколько смогу.

Великие демоны преисподней! Я готова была взорваться. Вечно Кат влюблялась не в тех мужчин! Они все топтали ее сердце, использовали, а потом находили следующую девушку, готовую положить свою жизнь к чужим ногам. И любовь к Велычу такая же… стоп. А не совсем. Велыч в моем распоряжении, то есть если он обидит подругу, а Кат самое близкое у меня из того, что можно назвать другом, я, невзирая ни на какие контракты, его развоплочу. На губах заиграла усмешка, и дальше я помогала ей собираться с куда более искренним интересом. Как только дверь за Кат закрылась, я набрала номер демона, чтобы предупредить его о том, что собираюсь сделать, вот только он меня удивил.

– Если я обижу твою соседку, ты отправишь меня в преисподнюю. – Сказал Велыч вместо приветствия. До того, как я успела спросить, каким образом он догадался о ходе моих мыслей, Велыч добавил, – Ты человек, а потому предсказуема. Она мне нравится. Я хочу ее себе. Ищи нового соседа, Кат к тебе не вернется.

Слова его, сказанные безэмоциональным, ровным тоном, были равносильны признанию в любви. Охренеть. Ну что ж… совет да любовь.

***

Я переоделась в офисе на бауманской. Там у меня имелся черный кожаный корсет и грим на случай корпоративов. Феня уже расхаживал по подоконнику, распушив разноцветные перья и критически оглядывая себя со всех сторон. Корпоративы он любил.

Дверь в мой кабинет распахнулась, когда я заканчивала макияж на глазах. Инна вошла и по-хозяйски расположилась на моем стуле, закинув ногу на ногу. Ее гадкий кот вошел следом. Они с Феней друг друга недолюбливали, видимо из-за корма. А потому комната тут же наполнилась раздраженным шипением.

– Ой, да замолчите, – Лениво протянула Инна. – Не то кастрируем.

Шипение тут же смолкло. Напомнив мне в очередной раз, что кот у начальницы не простой.

– Люц звонил мне, сегодняшнюю ночь он проведет на кладбище. Будет ловить бродячих собак. Сеня их обработает. Я не стала говорить ему, для чего нам умертвия, он не стал спрашивать.

Меня передернуло от слова «обработает», потому что я хорошо знала, что Инна имеет ввиду. Люц учил меня магии, по-настоящему темной, завязанной на жертвоприношениях и смерти. Собака – животное, из которого можно слепить неплохое умертвие. Но она уже должна быть пропитана эманациями смерти, а потому псов ловили на кладбищах. Убивать их полагалось кинжалом в сердце, которое закапывалось на старой могиле, а труп поднимался некромантом. За подобную магию можно было сесть на пять лет, но в нашей ситуации риск был оправдан. Псы смогут отвлечь последователей светлого культа. Люц чувствовал себя виноватым за то, что не сможет учавствовать в операции по спасению всех темных Москвы, а потому решил подсобить нам подобным образом.

– Грань почти истончилась. Ты же тоже чувствуешь?

Конечно же я чувствовала. Наш мир становился чуть более эфемерным, чуть более легким. Именно поэтому мне накануне с такой легкостью удалось нырнуть в Инферно. Именно поэтому казалось, что кот Инны вот вот заговорит, а Феня выглядел больше, и язык его, выглядывающий из смертельно острого клюва светился в полумраке. Миры притягивались друг к другу, видящие духов и сумасшедшие испытывали обострение. Совершались преступления, рождались святые. Конец октября всегда был таким, напоминающим, что наш мир – лишь один из многих

– Два дня. Не больше. – промолвила я наш приговор. – А еще этот чертов вызов, я потрачу на него часть резерва.

Инна усмехнулась, чиркнула зажигалкой, свет которой отражался в ее зеленых колдовских глазах.

– Действительно чертов. Но, милая, за спасение мира премии не выписывают. А за вызов чертей вполне. Так что хватай кинжал, птичку и на выход. Темный отец Акакий уже подъехал. И еще, Лина, – окликнула она меня, когда я набросила рабочую мантию на плечи. – Демоны Лилу могут не только забирать резерв, но и пополнять, это я так, если ты решишь расслабиться после работы.

– Не решу, – сказала я начальнице и покраснела. Ее попытки столкнуть меня с сыном ее подружки начинали уже напоминать наглое сводничество.

Отец Акакий, как и ожидалось, приехал в нашу контору на лимузине. Он подал мне руку, помогая залезть в это безвкусное чудовище. По дороге темный Отец беспардонно рассматривал мою мордашку, которая благодаря обилию макияжа приобрела совсем экзотический вид. Он явно гадал, зачем мне вязь узоров на висках, спускающаяся на саму шею. Не говорить же ему, что демоны сатаны любят влезать в голову, в попытке выудить самое грязное желание, а потом рассказывать о них во всеуслышанье. О своих я не знала, и предпочитала не знать. Привезли меня в мрачный особняк в центре города. Отец Акакий выдал мне черную венецианскую маску.