– Садеев, Флейков, к директору!

Все вокруг смотрели на меня то с неожиданностью, то ли с отвращением. Сложно было понять эмоции других, когда с твой головы течет струя крови и заливает правый глаз. Я мог разглядеть только Рину, опешившую от всего происходящего.

Пока я шел к директору с учителем и Садеевым, размышлял о том, как жаль, что в ответ не вмазал ему. Но поражение-это не главное, главное показать себя в бою. Я сказал ему, что о нем думаю, то, что так долго копилось внутри, не это ли маленькая победа? Он унижал столько детей без причины, отбирал еду у младшеклассников, избивал заучек, кто-то просто был обязан сказать ему про то какой он отвратительный, нет, просто мерзкий человек.

Мы стояли в кабинете директора. Как всегда Михаил Петрович отчитывал нас диким ором, этим они были похожи с Андреем Васильевичем. По итогу естественно досталось больше Артему, ведь он меня побил в ответ на оскорбление, вызывали в очередной раз его мать. Я же отделался предупреждением и принудительной беседой с завучем по воспитательной работе. Внутри я злорадствовал, хоть и с кровью по всему лицу. Только нас отпустили обратно на уроки, в кабинет вошла завуч с Региной. Я был удивлен, что она тоже тут и очень не хотел, что ей досталось из-за нас, ведь она присутствовала при драке.

Она тут не при чем! – Сразу вспылил я.

Причем, не причём, эта особа стояла у Вас под дверью. – Обращаясь к директору, начала пыхтеть завуч. – И посмотрите, во что она одета! – крепко взяв Рину за руку, я, выведя ее буквально в центр кабинета, произнесла женщина.

Рина смотрела в пол и ничего не отвечала.

–М-да, молодая особа, ты одета как черт, извиняюсь за грубость.-сказал Михаил Петрович. –Что это за сажа у тебя на губах, смой немедленно! И сними эти дешевые побрякушки! – указывал он на сережки Рины в виде черепов. – Девочки должны ходить в золоте, а никак ты, черт знает в чем. Господи, помяни черта, он и появится!

Директор, завуч, да и все, в общем-то, прибывали в шоке от образа Рины.

–Извините, что я не такая, как все девочки. Хотя нет, я не обязана извиняться за свою индивидуальность. Это мое самовыражение, и мне очень жаль, что такие уже ходячие зомби, как Вы, этого не понимают и не принимают.

Завуч ахнула, казалось, она уже чуть ли не падает в обморок. А меня внутри брала гордость и восхищение, именно в этот момент я понял, что Рина тот человек, которого я так долго ждал.

–Что за разговоры? Тебе бы ремня не помешает, юная особа. На следующий день, чтоб пришла в нормальной одежде, как все! Иначе мать и отца вызовы в школу! – взвыл директор.

–А у меня их нет. – Потерянно произнесла девочка и вышла из класса.

Следующий день. Я пришел за 10 минут до начала урока. Через 2 минуты в класс зашла Рина и неожиданно подсела ко мне.

–Классно ты высказал все этому болвану в лицо. Так ему и надо, – с восторгом сказала она.

–Ну, я даже не вмазал ему в ответ, – засмутился я. Ее слова были для меня явной неожиданностью.

–Это не главное, важно, что ты смог противостоять ему и не испугался, как забитая скотина. – Рина улыбнулась.

–Я бы не смогла так, струсила бы… – продолжила она. – Не зря страх- это животный инстинкт, а мы-забитые животные в загоне, которые вечно боятся.

–Каждый человек чего-то боится, и это нормально. Но если он боится отстаивать правду и самого себя, то это печально.-томно произнес я.

–Мне нравится, что ты никак они. Ты не забитое животное, Толя…

В ее словах будто была нежность, которая грела уши и сердце. Это было как шум моря, как звук дождя. От этих слов становилось так же приятно и спокойно. Лестно слышать, что ты буквально уникальный, не такой как большинство окружающих тебя людей.

–Ты тоже никак они, ты другая, – улыбнувшись смущенно в ответ, сказал я.

–Не совсем другая. Я черная овечка, но такая же забитая, – с грустной улыбкой произнесла Рина.

–Нет, ты бабочка махаон. Ведь в тебе есть свобода духа и верность себе. Именно это символизирует махаон в романе «Отверженные» Виктора Гюго.

Рина заметно покраснела.

–Спасибо…Толик. – Еле улыбнулась она.

Меня никто так не называл ранее. Даже собственная мать нарекала меня Анатолием, бранясь, и только изредка позволяла себя использовать уменьшительно-ласкательные по типу Толька или Толя. Можно ли принять тот факт, что Регина меня так назвала из-за доверия и признания? Думаю, да.

Наш милый разговор прервал звонок. Вошел учитель, но Рина осталась сидеть со мной, что не могло не радовать.

За этот урок мы шептались о многом, она рассказывала про своих бывших бестолковых одноклассников из школы, с которой она пришла, а я о наших нынешних. Оказалось, она перешла из той школы из-за травли. Как грустно осознавать, что тут ее сразу ждало то же самое. Однако, теперь у нее хотя бы есть друг, чего не скажешь о прошлом. Наверняка было сложно в одиночестве справляться с моральным давлением. Теперь, я уверен мы стойко будем держаться вместе. Ведь кроме нее у меня тут, по сути, тоже никого нет. Подумать только не единой родственной души в этом злосчастном здании, походившим больше на тюрьму. И именно здесь сошлись два одиночества. Я и она…

Вместе мы смеялись над тем, как учительница математики пытается утихомирить класс, крича своим писклявым голосом, и как одноклассницы на задних партах пытаются незаметно «гадать» на изрисованном листке бумаги.

Но тут раздался крик:

–Флейков, Глазкова, не хотите поделиться о чем вы там воркуете?-внезапно с раздраженным видом обратилась к нам Зоя Александровна.

–Говорим про многочлены – уверенно ответила Регина.

–Походу они говорят про обычные члены-выкрикнул Садеев.

И по классу раздался дикий гогот.

–Садеев, два! А ты Глазкова, не умничай и пересаживайся-ка к Садееву, с ним так же мило будете болтать по теме. Быстро, меняйтесь местами с Ивановым. – На повышенных тонах с небольшой ухмылкой прошипела учительница.

–Только не это! Я с этой кикиморой сидеть не буду. – заверещал Артем.

–Я тоже не буду сидеть с этим бараном! – заявила Рина.

И снова гогот.

–Сели сказала, иначе обом двойки влеплю!

Рина вздохнула и села за парту к моему главному врагу. В этот момент мне было ее так жалко, что я вскрикнул:

–Давайте я сяду к Садееву, это я ее отвлекал!

–Давай ты закроешь рот и будешь работать дальше, Флейков. Сидите, как я сказала. – злобно пробормотала Зоя Александровна.

Меня переполняла грусть и чувство вины, теперь от этого мудака будет страдать бедная Рина.

Регина нехотя села к Артему, и тогда он заорал на весь класс:

–Изыди, демон!

–Изыди, баран тупой! – чуть ли не перекрикивая Садеева от злости, Рина взяла сумку и ударила ей по голове хулигана.

Все вновь катались по парте от смеха, а Артем гладил свою голову, отодвинувшись на край парты. Учительница лишь закатила глаза от отчаяния и грозилась Рине походом к директору.

Казалось, Артем успокоился, они с Риной тихо сидели весь урок. Но не тут то было…

На небольшой перемене мы с Региной стояли у окно вновь обсуждая всю бестолковость Садеева, и я жалел ее из-за того что ей не повезло с соседом. Спустя 5 минут мы вернулись в класс, на свои места и Рину ждал неприятный сюрприз. Она заметила, что вся ее тетрадь была изрисована черной ручкой. Все записи были зачеркнуты, а на полях были нарисованы чертики с надписью «лохушка». По ухмылке Садеева было явно, что это его рук дело.

–Мои записи! – вскрикнула Рина. – Я, конечно, понимаю, что ты конченый баран Садеев, но, чтоб настолько…

–А, что, по-моему, все в твоем стиле, ты же любишь черный, так наслаждайся, лохушка! – насмехался негодяй.

–Смешно тебе? Кто смеется первым, тот смеется последним! Гори в аду баран узколобый!

В этот момент зашла Зоя Александровна, привыкшая уже, наверное, ко всему.

–Что за слова, Регина?