А это уже точно была паранойя от наркотика, раздался умирающий голос благоразумия.

Акио сделал ровно один выстрел. Как говорил Шинра? Экономия, ага.

Хром разорвало окончательно; Ичиро завалился на пол. Работа должна была быть выполнена, а потому Акио направился к люку, и, поудобней перехватив корпоратишку, в последний раз взглянул на запертую дверь. Жаль, что так получилось. Но что поделать-то.

Грохот взрыва настиг его, когда он сползал по лестнице вниз. На мгновение он закрыл глаза… но время не ждало. Мало ли, еще цепная реакция реакция в позвоночных бомбах пойдет. Лучше поторопиться.

Следующие события всплывали в голове обрывками.

На месте он передал цель нужным людям; затем, уже, очнулся в больничном крыле. Когда Акио вернулся обратно в их комнату, там было непривычно пусто: до этого всегда кто-то шумел, была ли это Кайо, или же очередная ругань между Шинрой и Ичиро. Но куда там — они-то остались в том складе. Не все еще выветрилось, конечно: в душе все еще пахло ванильным гелем Кайо, ее волосы все так же оставались в сливе; раскиданные по комнате вещи Ичиро и Шинры, заначки денег последнего, записанные на бумажках инструкции по мобильной игре, все они попадались тут и там.

Сгребя их скрап в отдельную коробку, Акио оставил их — ради воспоминаний. Чтобы помнить о том, с кем они хоть и недолго, но сработались. Помнить о том, что можно было сделать что-то иначе, но он предпочел пойти легким путем. Смысла горевать уже не было, прошлое не исправить, он поступил верно — выполнил работу, поэтому стоило воспринять это как урок на будущее.

Что планы надо составлять лучше.

Дальше случился разговор с монахом; выход в город. Время шло дальше…

И, в очередной день, дверь в комнату отворилась. Первыми в комнату вошли солдаты «Накатоми» с оружие наготове, а следом за ними, с понурыми лицами, протиснулись семеро. Руки у них были скованы в наручниках, а на шеях были заметны свежие шрамы от имплантации бомб.

Следом, вошел куратор. Завидев Акио, ковырявшегося в терминале, он плотоядно заулыбался, и ему ответили тем же.

— Ну что, Акио, — хмыкнул он. — Принимай свежее мясо. Расскажи, как у нас тут все заведено.

К койкам последней троицы он их точно не пустит, со смешком подумал Акио. А вот портить зубные щетки он будет всем без исключения. Ну, по дружбе, конечно же.

В это же время, где-то на далеком складе «одокуро», глаза открыло хромовое чудовище.

Воссозданное фанатиками стали и металла в теле разломанного когда-то «одзэки», оно медленно поводило взглядом по окружению, поочередно загибая пальцы, один за другим. В голове у него поочередно вертелись три имени: Кайо, Шинра и Акио, последнее из которых выделялось ярче всех.

Предал, предал, предал…

На контейнере для мозга тем временем значилась кривая выцарапанная надпись: «Гашидокуро Ичиро».