Задняя стена, была уставлена шкафчиками, где-то шестьдесят на восемьдесят саниметров, жёлтенького такого поносненького цвета, брр. Я передёрнул плечами и повернулся, чтобы тут же уткнуться взглядом в училку, которая прижав к груди кипу листов четвёртого формата, стоит перед моей партой.

– Ученик Юрий, вот здесь сто тестовых вопросов. Не торопись, у тебя есть ровно два часа на заполнение граф с ответами. Если наберёшь от сорока пяти до пятидесяти пяти баллов тогда сможешь учиться в классе «Си», до шестидесяти пяти в классе «Би», до восьмидесяти пяти в классе первых учеников «Эй». Тебе всё понятно? Вопросы есть?

— Всё понятно сонсеним. — Пробормотал, не отрывая взгляда от расстегнувшейся, верхней пуговки на блузке

— Начинай. – Она положила передо мной листы с вопросами теста, школьную готовальню, карандаш, линейку и маленькую бутылочку с водой. После чего демонстративно нажала кнопку таймера и, повернувшись к отцу, произнесла:

– Господин Серегеуе Еуигений-ним, вы можете обождать в школьной столовой, там работают вендинговые автоматы, есть горячие напитки и печенье.

Отец, молча развернулся и уже в дверях обернулся и сказал мне, что будет через два часа, после чего вышел, тихонько прикрыв за собою дверь.

Ну а я, с интересом уставился на первый лист.

Естественно вопросы были написаны хангылем, что собственно для меня проблемы не составляло. Я пролистал все листы до конца. Вопросы были разбросаны в случайном порядке. Глаз зацепился – «В каком году Ван Коджон провозгласил Корею империей» я тут же подчеркнул правильный ответ – 17 октября 1897 года. Следующий вопрос - «4 4 4 4 4=15 необходимо расставить скобки и знаки действия, что бы ответ был верен» Я быстро внёс в клеточки скобка, умножить, умножить, минус, скобка, разделить. Так нужно с первого листа, не дай Бог, что-нибудь пропущу.

– И та-а-а-к. – я тихо пропел, сложил все листы в стопочку, постучал ими по парте, улыбаясь от удовольствия, вошёл в легкий транс, и быстро стал заполнять варианты ответов, периодически беря линейку для графического решения задачек по геометрии.

Через двадцать шесть минут, я написал три варианта доказательства теоремы Пифагора. С удовольствием откинувшись на спинку стула, повёл плечами влево, вправо до тихого хруста позвонков.

Истинный кайф, таксист меня задери, я заново пробежался по листам с тестовым заданием и сморщился:

– Вот же блин горелый, доказательства расписал на русском, – прошипел я себе под нос.

Прикинул хватит ли мне чистого пространства на оставшейся части листа или нужно попросить у учительницы ещё один. Снова поморщился, и рассчитав размер букв хангыля, бодро застрочил корейскими закорючками.

Ещё через семь минут я закончил. Посмотрел на Ким Со Хён. Та что-то увлечённо строчила, и видимо почувствовав мой взгляд, подняла голову и посмотрела на меня своими восхитительными глазами. Я невольно заулыбался, а в паху заныло. «Да что б меня, извращенца старого, тяжело же быть пятнадцатилетним» подумал я, но сказал естественно другое.

– Учитель-ним, я закончил.

Та с большим удивлением посмотрела на меня, посмотрела на часы и удивленно воскликнула:

– Кьяаа, пятьдесят шесть минут, меньше часа. Ученик Юрии решил не делать весь тест? Не знаешь ответы?

– Я сделал всё. – Мой взгляд и голос похолодел.

Со Хён сразу это почувствовала, и строгим голосом сказала принести ей мою работу.

Молча, встал, донёс до её стола стопку листов, положил. Так же молча, офицерский разворот через левое плечо, и вернуться к парте.

Тут до меня дошло. Вот же я долбак деревянный, опять забыл о своём возрасте. Я должен был как минимум, подать листы двумя руками и при этом обязательно поклониться. Снова разворот, учительница стоит и смотрит на меня с выражением растерянности на лице.

– Сонсеним, прошу простить мне мою невежливость и не отёсаность, я обязательно исправлюсь. – произнёс я сухим, ничего не выражающим голосом, и низко поклонился.

– Подожди в коридоре ученик, через полчаса я проверю твою работу и скажу, набрал ли ты проходной балл.

Молча, поклонился этой фифе. Учительница фу ты, ну ты, лет двадцать пять, наверное, а ту даже – величина, кланяйся ей.

Эйфория от осознания собственной крутости, сошла на нет, поэтому к двери я подошёл уже в достаточно раздражённом состоянии. Толкнул дверь, она зараза не открылась, естественно, тут же потянул на себя, те же яйца. «Да что за хрень!» прошипел я себе под нос, а мне в спину язвительным голосом заявили, что у нас в Корее двери в школах отодвигаются в сторону. Я было уже, на эмоциях хотел развернуться-на и рассказать-на, что я об этом думаю-на, но тут дверь сама отъехала в сторону, а на меня снизу вверх уставились черные как ночь глаза.

За дверью стояла девчушка лет, наверное, двенадцати, как две капли воды похожая на Ким Со Хён. Неужели дочка! Ой как неудобно то. Строил из себя, перед взрослой женщиной не пойми, что. Загрызть меня бедного совесть не успела, малявка отмерла и понеслось:

– Здравствуй, как твои дела? Оппа а ты, правда русский принц? Оппа а ты, будешь у нас учится. Оппа, а правда Лана – Лина–онни твои сёстры? А ты будешь учиться у моей сестры? Она классуха ашек, круто да? Оппа а у тебя уже есть невеста? Мне между прочим уже четырнадцать, хочешь, я буду твоей девушкой? Оппа а… – к счастью пулемётную очередь вопросов остановил гневный окрик.

– Ученица Ким Юн Ми–ян, твоё поведение не приемлемо, а наказание неотвратимо. Проводи Юрийи–гкуна в столовую, он должен обождать до тех пор, пока я не посчитаю количество баллов за вступительный тест.

Малая поклонилась мне, прижав руки к животу:

– Приношу свои извинения Юурии–сси, – произнесла она смиренным голосом, развернулась и потопала по коридору, типа второй раз приглашать не буду, тебе надо ты и иди. «Я не гордый», улыбнувшись, подумал я и произнес:

– Юн Ми-ян, я принимаю твоё предложение, только впредь произноси моё имя правильно.

– Как это? – он вопросительно на меня посмотрела.

– ЮРИЙ, это мужское имя поняла?

– Поняла Юрий-оппа. А ты правда принц?

Я задумался, по корейским понятиям я действительно принц. Так что да, я мечта всех местных принцесок, вот попал то.

Но ответить девчонке не успел, прилетел следующий вопрос.

– Юрий-оппа, а тебе понравилась моя сестра, правда она красивая? И сиськи у неё красивые, и ноги, она будет хорошей первой женой, правда, правда, не сомневайся. – Она остановилась и требовательно посмотрела мне в глаза.

Я же настолько обалдел, что, подавившись собственной слюной, закашлялся, согнувшись, в пояс. От всей этой фантасмагории меня разобрал дикий смех. Такой что я, натурально заржал, схватившись за живот, и пару минут хохотал до слёз. С трудом взяв себя в руки еле смог выговорить:

– Малая ну ты вообще, ты уже определись, кого мне выбрать тебя или твою сестру? – Я наконец разогнулся и вытерев слёзы продолжил: – И вообще, зачем мне это нужно, я ещё слишком молод для такого серьёзного шага.

Закончил я на пафосной ноте, ещё и палец вверх поднял раздувшись от гордости за самого себя, так сказать исходя из момента.

– Конечно меня, я так молода, а Со Хён-нуну мне жалко, ей уже двадцать семь, а она еще девственница. – Эта мелкая пигалица и не думала отступать.

– Юн Ми-ян, разве ты принцесса? Если ты хочешь выйти замуж за принца, ты должна быть принцессой, и вести себя должна как принцесса, а не бросаться на шею первому попавшемуся принцу. – Хмыкнул я, и продолжил, — где твоя девичья гордость наконец?

Да-а, по-моему, я опять перестарался. Юн Ми глянула на меня глазами побитого щенка, столько в них было обиды и не понимания. Слёзы потекли ручьём и она, отвернувшись от меня, подбежала к ближайшему окну. Плакала, молча и навзрыд, закрывая кулачком рот, чтобы не было слышно.

Вот урод! Она ещё ребёнок, а я с ней взрослые разговоры веду. Молча шагнул к девочке, и положив руки на плечи развернул к себе:

– Не плачь, не надо плакать малышка. – Прижал её к себе и успокаивая стал гладить по голове приговаривая.