And there were lyres and lutes in tune,

And no such thing as snorers;

And lovers swam, and held at naught

Streams broader than the Mersey;

And fifty thousand would have fought

For a smile from Lady Jersey.

Then people wore an iron vest,

And bad no use for tailors;

And the artizans who lived the best

Were armorers and nailers;

And steel was measured by the ell

And trousers lined with leather;

And jesters wore a cap and bell,

And knights a cap and feather.

Then single folks might live at ease,

And married ones might sever;

Uncommon doctors had their fees,

But Doctor’s Commons never;

O! had we in those times been bred,

Fair cousin, for thy glances,

Instead of breaking Priscian’s head,

I had been breaking lances!

Эдвард Фицджеральд (1809–1883)

Старая песня

Грустно мне видеть,

      Как год умирает,

Пока под ветрами

      Лес голый вздыхает —

            Вздыхает, вздыхает!

В пору такую

      Запрусь я один

В комнате старой,

Где рдеет камин,

Жаркий камин!

Там я читаю

Весь день напролет

О рыцарях, дамах,

А ветер поет —

Уныло поет!

В окно обратить

Не желаю я взгляд:

Одно там увижу —

Как листья летят,

Падая, падая!

Я, как сверчок,

У камина примолк,

Читая про лето,

Про рыцарский долг —

Благороднейший долг!

Мы с другом старинным

Болтает вдвоем

О радостном нашем

И глупом былом —

Но радостном, радостном!

Иль для забавы

Затянем мы с ним

Напев, что звенел

По трущобам лесным,

По чаща лесным!

В молчанье мы курим,

Я и мой друг,

Лишь верный стакан

С нами делит досуг —

Порою!

И слезы порою

Текут из очей

При взгляде веселом

На старых друзей,

На верных друзей!

И перед сном,

В унылую мглу,

С ним на колени

Мы станем в золу

И молимся вместе!

Вот так я живу…

Но во дни непогод

Вдруг дерзкое солнце

В окошко войдет —

Весело, весело!

Вновь ласточки реют,

Рассеялась мгла,

Поля зеленеют,

Весна ожила!

Тут проворней вскочить

И трубку сломать —

И снова в поляны,

В поляны опять!

Перевод В. Рогова

Уценка рыцарства

Кузина милая! Тех лет

Исчезла доблесть ныне.

До лавров барду дела нет,

Дев страстных — нет в помине,

Молчат уста, сердца — как лед,

И не горят ланиты,

Нет копий, лютня не поет,

Турниры позабыты.

Как не грустить о днях былых!

Признанья — в каждом слове,

Во вздохах складывался стих,

Мелодии — в алькове.

Теперь — лишь сны о той красе,

И брак — одно названье:

Жених — как все, кольцо — как все,

И там, где все — венчанье.

Был не в музее арбалет,

И сердце — не в кубышке,

И страсть в балладах пел поэт,

И пел не понаслышке.

И старых дев тот век не знал,

И вмиг сердца сгорали,

И друг в шестнадцать замуж звал,

А в двадцать — умирали.

Был знати соколиный лов

И шахматы знакомы,

И егерь справно гнал волков,