Of all thy guests set at thy board
I never heard one speak one word.
I never heard them cough nor hem.
I think thence to Jerusalem,
For this neighbourly quietness
Thou art the neighbour neighbourless.
For ere thou wouldst neighbour annoy
These kinds of quiet to destroy,
Thou rather wouldst to help that matter
At home alone fast bread and water.
Джон Хейвуд (ок. 1497 — ок. 1580)
Бесшумный сосед
Коль все удобства перечесть,
Одно средь них удобство есть,
Что прославляет целый свет, —
Когда бесшумен твой сосед!
Уж довелось тебе и мне
Лет десять жить стена к стене,
Живет добрососедство в нас:
Клянусь, не слышал я ни раз,
Чтоб слуги дрались или бранились, —
Они как будто провалились.
Еще не слышал я, чтоб вдруг
Своих отчитывал ты слуг.
Не онемел ты, друг мой, нет, —
Ты просто вежливый сосед!
Не слышен мне ни вскрик, ни хрип,
Ни двери в погреб громкий скрип,
Не дышит с кухни мне жара,
Не рубят мяса повара,
Не разжигаешь ты очаг,
Не раздается лай собак,
Сказать по правде, даже мыши
В соседском доме я не слышу,
Там даже не мяучит кот…
Хвалить готов я целый год —
Мне даже сточная вода
Не носит грязи никогда,
Лишь та, которой моют руки,
Но в этом никакой нет муки.
Ты пригласишь к себе гостей —
Все как один молчат, ей-ей,
Никто не кряхнет, не чихнет…
Я мысль свою стремлю в полет
К пределам Иерусалима,
Сосед, в соседстве несравнимый!
Ведь ты скорей, чем оскорбишь
Соседа, мир с ним истребишь,
Себя стеснишь ему в угоду,
Вкушая дома хлеб и воду.
Перевод А. Серебренникова
George Boleyn, Viscount Rochford (ca. 1504–1536)
* * *
O death! rock me asleep,
Bring me the quiet rest;
Let pass my weary guiltless ghost
Out of my careful breast:
Toll on the passing bell,
Ring out the doleful knell,
Let thy sound my death tell,
Death doth draw nigh;
There is no remedy
My pains who can express?
Alas! they are so strong,
My dolour will not suffer strength
My life for to prolong:
Toll on, thou passing bell,
Ring out my doleful knell,
Let thy sound my death tell,
Death doth draw nigh;
There is no remedy.
Alone in prison strong,
I wait my destiny,
Woe worth this cruel hap that I
Should taste this misery?
Toll on, thou passing bell,
Let thy sound my death tell,
Death doth draw nigh,
There is no remedy.
Farewell my pleasures past,
Welcome my present pain!
I feel my torments so increase
That life cannot remain.
Cease now,thou passing bell;
Rung is my doleful knell,
For the sound my death doth tell,
Death doth draw nigh,
There is no remedy.
Джордж Болейн, виконт Рошфор (ок. 1504–1536)
Смерть, приди
О Смерть, молю тебя, приди
И отдых мне пожалуй!
Пусть из измученной груди
Умчится дух усталый.
О колокол, звучи,
Твой погребальный звон
Да будет в темной сей ночи
Ветрами разнесен.
Ты смолкнешь поутру —
И я умру!
О боль моя, как ты страшна,
Ты рвешь меня, как львица!
И все же ты не так сильна,
Чтоб жизни дать продлиться.
О колокол… и т. д.
Один, один я утра жду
В угрюмом заточенье.
Как объяснить мою беду,
Как высказать мученье?
О колокол… и т. д.
Прощайте, радости мои,
Входи, мой жребий грозный!
