Логи покинул Силверволл одним из первых, постепенно разъехались и остальные, только Эйрик с детьми еще был здесь. Силверволл утих, принялся за обычные зимние дела: женщины сели за пряжу, мужчины разошлись по лесу проверять куньи ловушки. А Хельга ощутила растерянность. За два года она отвыкла от простой домашней жизни и теперь не находила себе места. Она то садилась прясть, то бралась шить, но мысль ее как будто искала впереди какой-то новой задачи, нового рубежа – и не находила. Мысли и разговоры ее родичей-мужчин вращались вокруг грядущей войны с Ингваром, но вот об этом Хельге совсем не хотелось думать.

– Удивительное дело! Хельга! – так приветствовал ее однажды в полдень дядя Вигнир. – Четвертый день пошел, как уехал наш молодой друг, а ты все еще здесь! В каком же из погостов он томится в ожидании? Арни, ты уж слишком крепко сторожишь твою дочь, мог бы и отвернуться ненадолго!

– Да я вовсе ее не сторожу! – Арнор не совсем понял брата. – Она, Юмолан тау[30], довольно умна, чтобы последить сама за собой!

– Не шути так, Виги! – сказала Снефрид. – В такие юные годы думать не только о себе – это подвиг, достойный восхищения, а не насмешек.

– Я и восхищаюсь! Кстати, я пришел сказать, что на свободное место уже явился другой ее жених.

– Что? – Все в избе повернулись к нему.

– Там приехал Несвет сын Олава со своим сынком. Куда их проводить – в гостевой дом к Эйрику или сюда к вам? Здесь, пожалуй, тесновато стало. – Виги подмигнул Хедину.

Хельга выпрямилась и сглотнула. Ее пробрало холодом, она безотчетно старалась отодвинуть острую тревогу, но не находила способа это сделать.

Несвет приехал! И с сыном! Для чего? Она взглянула на Хедина: брат смотрел на нее с таким же потерянным видом. Довольные, что избавились от преследования, оставив Несвета позади, ощущая себя в полной безопасности родного дома, они как-то упустили из виду, что ему-то ничто не помешает последовать за ними – пусть и с некоторой задержкой.

– Давай, я выйду! – Арнор встал и направился к куче шуб и кожухов у двери. – Отведу его к Эйрику, да, Снеф?

На миг Хельга ощутила облегчение. Но понимала, что чуть раньше или чуть позже, а именно еще до вечера, встречи с Несветом и Видимиром ей не миновать. И она уже дома, отсюда бежать больше некуда.

– Отец, подожди! – окликнул Хедин Арнора, надевавшего кожух. – Я вам не сказал…

Он взглядом успокоил Хельгу и продолжал:

– Несвет был недоволен… то есть считал, что я… должен перед ним ответить за похищение его племянницы…

– Какой? – не понял Арнор.

– Да этой! Мать Эльвёр – Ульвхильд дочь Олава. Они с Несветом – сводные брат и сестра. Эльвёр ему – племянница по сестре. Сестричада, – по-славянски добавил Хедин. – Несвет считал, что он, как родич, должен помешать ее бегству из дома…

– И что?

– Я его убедил… что это не его дело.

– Теперь это уж точно не его дело! – заметил Вигнир. – Мы ведь отослали вено с молодым Логи. Надеюсь, Несвет не счел себя вправе все это присвоить!

– Надеюсь. Но ты, ати[31], должен знать – он может… выразить недовольство…

– Да пошел он в Хель со своим недовольством! У девушки есть родители, и ее сводный дядя может не беспокоиться, пока его не попросили.

Большой гостевой дом Силверволла строился как погост и предназначался для постоя большой дружины сборщиков дани. Разместить в нем можно было человек двести, а с Эйриком сейчас оставалось не более двух десятков, так что Несвет устроился с удобством.

– Ты опоздал на свадьбу! – насмешливо приветствовал его Эйрик. – Все пиво уже выпили. Разве тебя не приглашали? Да ты все знал – ведь Хедин с невестой ехал через твой волок. Что же ты сразу с ними не приехал?

– Хм, да, я знал. – Вопреки обычной его уверенности, Несвет выглядел несколько смущенным, стирая иней с бороды. – Я видел их. Они ночевали у меня… один раз. Я хотел бы… повидаться с детьми Арнора.

– Если ты о том, что моя новая невестка – твоя племянница, то я уже отослал вено и подарки ее отцу, – сказал Арнор. – Ты должен был встретить молодого Логи по пути.

– Я его встретил. Так он… ты не отдаешь за него твою дочь?

– Мы сейчас не можем заводить связи с родичами Ингвара, если они не дают клятву не участвовать в его войне против нас.

– Это разумно… да.

– Несвет, ты здоров ли?

И Арнор, и Эйрик видели, что Несвет держится странно: неуверенно, тревожно, то и дело озирается, будто не очень понимает, где находится и чего ждать. В глаза бросался его болезненный вид.

– Я здоров… хотя не совсем. Несколько дней назад… в те самые дни… у меня случилось… у меня и моего сына… Несколько дней выпали у меня из памяти. Я помню, как твой сын с сестрой и этой девушкой приехали ко мне в Видимирь. Помню, как ночевали, как я разговаривал с вашими людьми о той девушке – верно ли, что это дочь Хакона ладожского. Но как они уехали – я не помню.

– Так сильно напился на радостях? – хмыкнул Эйрик.

– Я не пил. Ну, не больше обычного.

– А ты? – Удивленный Арнор взглянул на Видимира. – Что-то помнишь? Что было с твоим отцом?

– Я был на лову в тот день, когда они приехали. И я… не помню, как я оттуда вернулся. Я их не видел. Мне кажется, что я видел Хельгу… в лесу, когда возвращался. Но помню это как во сне… А потом – я дома, а ее нет, и все говорят, что они уехали три дня назад.

– Выходит, какие-то ёлсы украли у вас память? – спросил Эйрик.

– Да, – подтвердил Несвет. – Именно так. Но эти ёлсы кое-что оставили взамен.

– Что же?

– Две белые волчьи шкуры. И моя жена говорит… что эти три дня… мы с сыном оба имели облик белых псов.

После этого признания в большом гостевом доме некоторое время стояла тишина, только трещали поленья в очаге.

– Это что… – наконец вымолвил Арнор, – ты сейчас сказал… что вы оборотни, ёлс твою овду?

– Не хочу пугать вас, – объявил Арнор, вернувшись в собственный дом, – но к нам в гости пожаловали два оборотня. Сейчас пошли в баню – смывать запах псины, – а потом придут сюда.

– Кого ты здесь хочешь этим напугать? – хмыкнула Снефрид. – Ты сам ведешь свой род от оборотня. Да и ваш дядя Эйрик… Не знаю, занимается ли он этим сейчас, а в молодости он умел перекидываться в медведя.

– Тут у нас два зверя поменьше – два белых пса. В доказательство привезли две шкуры. Я посмотрел – хорошие шкуры, волчьи, белые, а ворс – будто у ледового медведя. Кроме как от колдовства, в наших краях таких не достать. Говорят, это с ними случилось примерно в то время, когда вы, Хедин, у них гостили. Вы что-то такое замечали?

– Мы – нет… – начал Хедин, но осекся: лгать отцу он не мог. – Я видел… одного белого пса у крыльца, когда мы уезжали. Но я не знаю, что это был за пес и откуда взялся.

– А кого-то из них ты при этом видел – в человеческом облике?

– Несвета видел. Видимир был на лову – он так сказал.

– То есть ты видел одного человека и одного пса? – уточнил Вигнир.

– Да.

Хельга могла только радоваться, что отец и дядя расспрашивают Хедина – от мужчины они ждали больше толка, но Хедин знал так мало, что мог отвечать честно – ну, почти. Но что сказать ей, если ее спросят? Или прикинуться, будто она вовсе ничего не знает?

Вот гости явились – порозовевшие после бани, источающие запах распаренной сухой листвы, но не вернувшие обычную уверенность. За Несветом челядин нес огромный белый сверток, в котором Хельга мгновенно узнала те две шкуры. Снефрид вышла встретить гостей с рогом пива – как-никак, Несвет был сыном конунга и его род требовал уважительного обращения. Эйрик с двумя младшими сыновьями, Сигурдом и Бьёрном, тоже сидел тут, с любопытством ожидая разрешения загадочного случая.

Хельга забилась в дальний угол и села на ларь. Ей очень хотелось спрятаться, уйти в кудо, вовсе не попадаться на глаза Несвету и его сыну – но разве она стала бы так делать, будь ее совесть чиста? Они наверняка спросят о ней, так лучше видеть все с самого начала. Встав при появлении гостей, она молча им поклонилась; и Несвет, и Видимир переменились в лице при виде ее, но если во взгляде Несвета мелькнула тревога, то в глазах Видимира снова вспыхнула радость. Точно как на лесной тропе…