Подался в патологоанатомы. Плохо дело делать не умею, потому изучал книги, статьи по этому профилю. По сему случаю – притча.

Заспорила лошадь, что обгонит черепаху. Необразованная была, вот и заспорила. Не знала про Ахиллеса. В общем, как обычно: на старт – внимание – марш! А дело было в воде. Посредине океана. Черепаха плывет и плывет. А лошадь сперва выдыхаться стала, потом воды нахлебалась и того гляди на дно пойдет. «Эх, – думает, – надо было на берегу соревноваться». Да поздно мысль эта умная ей в голову пришла. Так бы и утонула, да попалась на глаза акуле. Та пасть разинула и со всей акульей скорости поперла на животину. Умишком своим злым соображает, за сколько раз проглотит глупую лошадь. А тут подводная лодка. Шла с учений. И как раз не истратила две торпеды. Командир первой торпедой как шандарахнет! Акула – вдрызг! Лошадь – вдрызг! Черепаха – вдрызг! А вторая торпеда прямо в лодке взорвалась. От детонации.

И лодка – вдрызг!

Никогда не знаешь, где кого что поджидает. А про трудности или апории Зенона знали бы, глядишь, и уцелели. Потому как философия – главнейшая из наук и размышлениям в жизни помогает. Причем всегда. Да и знания, что бы там ни говорили, лишними, как правило, не бывают.

Через несколько лет стал лучшим патологоанатомом в городе.

Дело свое спокойно делаю, народ уважает. А тут эпидемия подоспела, будь она неладна. Народ все койки в больницах забил. Начальство ножонками стучит, кулачками машет. Требует прекратить эпидемию. Да вот беда: микробы с вирусами то ли не слышат, то ли просто наплевали на приказы начальства и живут по своим законам. А народ мрет. Высокие доктора с академиками щеки надувают, совещаются. И придумали. Вернее, ничего они не придумали, а решили сделать, как двести лет назад: надеть на граждан маски, а заодно перчатки резиновые и костюмы специальные. Так и предложили начальству. Начальство хмыкнуло, спросило, чем эти академики занимались, за что деньги немереные получали в мирное время, что ни хрена предложить нового и внятного не могут. Потом поняло, что толковых врачей все равно взять неоткуда, махнуло рукой, сказало:

– Костюмов у нас на всех нету. А масок наберем или само народонаселение заставим пошить. Маски так маски. Перчатки так перчатки. – На всякий случай спросило: – А поможет?

Академики, само собой, ответили:

– А как же, конечно, поможет. Это единственное спасение. А еще изоляция. Чтобы все по домам сидели, ни в магазины, ни на работу носа своего не высовывали.

Про работу начальство академикам мозги быстро вправило. Объяснили, что прибыль у них получается от прибавочной стоимости и произведенного и проданного продукта, а маски и перчатки на людей заставили напяливать. В них неудобно, нос чешется, потеет. Люди в перчатках за всякую гадость хватаются, потом нос чешут. Или на улице снимут маску, в карман положат. А в кармане деньги, карточки банковские. Все заразное, потому как вирусов и бактерий на них тьма. Потом в магазине или транспорте вытащат эту маску и грязные перчатки, наденут и, само собой, заражаются в сто раз быстрее, чем если бы без этой заразы ходили. А не надевать нельзя! Начальство велело штрафовать тех, которые без средств, так сказать, защиты, а на самом деле средств заразы. Ну и начал народ умирать с бешеной скоростью.

В общем, бред. Одни от незнания отдают идиотские команды, другие их выполняют, а потом оказывается, что делали не то и не так. Дом сумасшедший, а не жизнь.

– Вот, кстати, о су… – Тимофеич хмыкнул и про- должил: – Был какое-то время в стране авторитетнейшим руководителем очень важного направления заслуженный-перезаслуженный господин, с колоссальными связями, кучей регалий и званий. Человеком, как он говорил всем, был верующим – верил в сую. Потому, что написано в писании, то нельзя упоми- нать всуе.

Что такое суя, ни сам не знал, ни коллеги, ни прочие большие ученые его научного направления. А направление, собственно, и было – Суя. Продвигал он эту Сую как великую солидаризирующую задачу общества, способную объединить все и всех. Получали под это глобальное направление многомиллионные бюджетные средства, чтобы сформулировать сначала высшему начальству, а потом, если оно одобрит, разъяснить всем прочим гражданам. Отдавали, как принято, по десять, а то и по двадцать процентов откат, сами ездили в экспедиции, собирали данные, проводили опросы, писали отчеты. Но то ли денег не хватало из-за откатов, то ли еще по каким причинам, работа не завершалась. Самые дотошные младшие научные сотрудники прошерстили Википедию, самые грамотные старшие и ведущие научные сотрудники даже в библиотеку заглядывали – ответа не было. Так и жили в неведении.

Некоторые особо дотошные выдвигали гипотезу, что Суя восходит к ковру-самолету. Мол, некогда его модернизировал на каком-то закрытом заводе слесарь, мастер от бога – золотые голова и руки. Мог улететь куда угодно, но показал начальству, то замахало руками, запричитало: «Не суйся, беду накличешь! Не дай бог, заставят эти твои делать, план спустят, а у нас нету для этого оборудования. Все деньги на загранкомандировки потрачены да на… Но об этом тебе, слесарю, знать необязательно по причине секретности. Так что не суйся, сиди в своей слесарке и помалкивай». Так приклеилось к нему это су, а от него Суя. Мастер этот с золотыми руками и головой с горя запил да и замерз, пьяный, зимой в сугробе. Буквально двадцати метров не дошел до сарая, в котором этот самолет потом и сгорел.

Но эта версия про Су, который надо построить, а потом на нем улететь к чертовой матери подальше, в смысле в светлое будущее, не впечатляла да и не тянула на национальную идею.

Другие продвигали иную версию: мол, большие начальники, которые там. (В этом месте показывали на потолок. Даже не на потолок, а гораздо выше, но не у Господа Бога, а на этом свете.) Так вот эти самые начальники, троечники юристы-экономисты, сами понимаете, ничего ни в чем не кумекающие, получили оттуда команду. В этом месте снова показывали на потолок, а подразумевали гораздо выше, но чуть пониже Господа. Команда была о том, что надо немедленно снова развить авиацию. Но уже на новейшей цифровой основе. И даже конкретно выпускать самолеты Су и номер такой-то. Понятно, что номер по соображениям секретности в рассказе не озвучивался.

Ну, как говорится, надо так надо. Открыли справочник предприятий, уцелевших от лихолетий, и нашли!!! Так и написано: фабрика выпускала в былые времена сушки, но по причине отсутствия финансирования временно остановлена. Оборудование законсервировано. А контакты в справочнике, на удивление, имеются. Зафиксирован в том числе номер телефона директора.

Зам того начальника, которому приказано было развить, набирает номер и, о чудо, слышит ответ:

– Директор такой-то у аппарата.

Зам воздуху побольше в грудь набрал и строгим голосом приказывает:

– К пятнадцатому числу вы обязаны выпустить десять «сушек».

– Есть! – отвечает директор и уточняет: – Десять в каких единицах?

Зам замолк на секунду, но чиновник был ушлый и быстро сообразил:

– В основных!

– Денег нет, – отвечает директор.

– Финансирование будет! Куда осуществить пере- числение?

– Есть, – отвечает директор и называет банк и но- мер счета. А для верности тут же дублирует по те- леграфу.

Деньги приходят, как положено, в трехдневный банковский срок.

И закрутилось.

Работников отозвали из неоплачиваемых отпусков. Оборудование расконсервировали и запустили. Сырье закупили. Процесс с огромной скоростью пошел!

Через неделю директор фабрики звонит заму того начальника, которому приказано было развить, и докладывает:

– Задание выполняется. Куда отгружать про- дукцию?

– Какую продукцию? – спрашивает тот.

– Как какую? Сушки!

– Какие сушки?

– Как какие? Сушки, баранки, бублики!

– Какие баранки? Вам была команда сделать самолеты истребители и штурмовики марки Су.

Долгое молчание, потом:

– Извините, но мы всего лишь филиал хлебозавода «Югхлеб» с наименованием Су-25, изготавливаем сушки из пшеничной муки. Потому и называемся Су. А число 25 – это потенциальная месячная производительность хлебобулочных изделий в тоннах.