В мировой экономике давно надувался пузырь и назревал гигантский кризис. Мудрейшие из умнейших закулисных воротил экономики прикидывали разные сценарии, как замутить панику и под шумок передернуть карты, чтобы обнулить долги. Как ни крутили, без войны не получалось. Вот только начинать войнушку никто особо не хотел, но каждый норовил сделать так, чтобы ее начал кто-то другой. Не слишком сильный, но слишком большой и слишком глупый. Начал, завяз в войне, да и проиграл. На него, а лучше на него и его союзников, реальных или выдуманных, и хотели списать все беды в экономике, экологии и болезни. Под этой маркой обнулить долги, устроить над побежденными показательный суд на манер Нюрнбергского процесса, а уж затем провозгласить новый мировой порядок. В качестве слишком большой и слишком глупой, естественно, понималась наша любимая Родина.

Но уж больно многовариантная и непредсказуемая задача вырисовывалась. Можно было все потерять. А тут вирус. Идея вирусов давно витала в головах. Сначала вирусов компьютерных, потом, с развитием генной инженерии, стало понятно, что перспективнее и страшнее для населения обычный добрый вирус. Его и раздули до бедствия вселенского масштаба. Раздували все. И Европа, и Америка, и наши. Всем, кто был при власти, показалось это выгодным. Так поначалу и было.

Да, собственно, Николай Тимофеевич знает.

Целые государства посадили на карантин. Рестораны, турфирмы, кино, театры, торговые центры и прочие места скопления народонаселения, приносящие прибыль мелкому и среднему бизнесу, закрыли. Естественно, цель была вроде как благородная – спасение жизней. Народу после первых вирусных эпидемий классно промыли мозги, запугали, потому граждане в основном поддерживали действия властей. Тем более что почти во всех странах каждому гражданину делали какие-никакие выплаты. Люди засели за компьютеры. У кого была возможность, работал удаленно. У кого возможности не было, проедал то, что давало государство. Мелкий и средний бизнес, обычно сложно контролируемый государством, а потому нелюбимый властями, на радость им разорялся, зато развернутая мощными корпорациями торговля через Интернет всем и вся, от еды до шмоток и прочего, с доставкой со складов до дверей каждой квартиры, вмиг набрала обороты и начала не просто процветать, а увеличила доходы в сотни раз. После первой пандемии аналитики быстро сообразили, что к чему, и корпорации, приближенные к властям, окончательно прибрали эти сферы к рукам.

Граждане не дураки – в головах стало проясняться, кому этот вирус выгоден. Плюс очередное обязательное ношение масок, медицинских перчаток и прочего мало нужного, но не такого уж и дешевого, если учесть объемы продаж, доставали психологически. Короче, как говорят, кому война, а кому мать родна. Все традиционное, привычное, то, чем жили миллионы людей, разорялось, а новое, в общем-то раньше почти не нужное, богатело и набирало силу.

Сначала те, чей добрый старый, столетиями привычный и надежный бизнес рушился на глазах, растерялись. Потому как верили в пандемию и беды от новых страшных вирусов, которыми с утра до ночи пугали из телевизоров, радио, Интернета и газет. Но когда увидели, что деньги стремительно улетучиваются, новых поступлений нет, а корпорации наживаются, начались волнения. Интернет запестрил подробностями обогащения на пандемии деятелей, приближенных к властям.

На первых порах осторожно, а потом лавиной стали появляться сообщения, а была ли вообще пандемия. Потом призывы к протестам. Завести народ оказалось легко. Недовольство от сидения без работы, без денег и невозможность просто ходить куда захочешь, делали свое дело. Власти явно тупили, упиваясь фантастическими прибылями, и не успевали реагировать на начавшиеся протесты оперативно. Плохо отслеживали ситуацию. Прикрываясь пандемией, вводили запреты на митинги и собрания. Но котел под названием недовольство уже закипал.

Подстрекатели затевали поначалу мелкие уличные столкновения с полицией. Народ-то нищал. По всему миру начались примерно одинаковые дела. Что-то вроде гражданского неповиновения. Громили офисы интернет-магазинов и центров. Полицейские начальники сначала активно противостояли, но сами полицейские, которых тоже достал этот масочный режим, недолго блюли законы, и вскоре началось черт-те что. В некоторых странах разгромили правительства, захватили власть уличные громилы, которых быстро убрали те, кто стоял за ними и отсиживался до времени в тени.

А пандемия, что бы там ни говорили, была. Люди заболевали, умирали, выжившие нищали. Страны закрывались от внешнего мира, чтобы извне не приходила зараза. Стали разворачиваться от глобализации к обособлению.

У нас, как обычно, все случилось с опозданием. Сначала телевидение вещало про то, что все в порядке, что у нас тихая гавань и что скоро мы попрем вперед с невиданной скоростью. Но сколько ни говорили «халва», во рту слаще не становилось, и народ вышел на улицы. Побуянили, побуянили, но особо серьезного не произошло. Людей успокоили. Кого подачками, кого запугали жуткими последствиями, болезнями. В конце концов население успокоилось.

Ну, о первом безобидном этапе вы знаете. А после этой, так сказать, тренировочки началось через несколько лет серьезное дело. Именно когда власти тупо повторили пандемию, но уже посерьезнее. Чувствуя накопившееся недовольство, вместо того, чтобы выпустить пар, наоборот, опять запретили выходить на улицы, собираться больше пяти человек, ну и тому подобное.

Они и раньше не церемонились с ретивыми оппозиционерами, выдергивали, сажали в тюрьмы, а то и просто втихаря избивали до полусмерти, делали инвалидами, самых активных убирали. Когда на улицы вышли несколько десятков тысяч человек, с перепугу приказали стрелять. И началось! На следующий день вышли уже сотни тысяч и смели все и всех. Осадили резиденцию. Охрана, увидев толпу, которую не перестрелять и не запугать, слиняла.

Президент и приближенные тоже пытались сбежать в запасной командный пункт. Чтобы собрать верные части и загнать быдло в стойло. Взлетели из резиденции на вертолете. Но не получилось. Вертолет подбили неизвестно откуда взявшиеся снайперы из ПЗРК. Он свалился, да так неудачно, что все остались живы, хотя и с переломами. Свиту хотели разорвать на куски. Некоторых быстро убили, а самых главных непонятно какие люди отбили и увезли. Кричали, что не допустят самосуда, что все надо сделать по закону. Граждане бунтари думали, что будут показательно судить, оказалось гораздо проще. Через несколько дней трупы увезенных нашли на каком-то пустыре. Показали картинку в Интернете и по телику. По всему было понятно, что пытали. Пытали жутко. Видать, выбивали, куда переводили и где прятали богатства. И, должно быть, что хотели, узнали. Но богатств этих народ, естественно, не увидел. А толпа побуянила еще несколько дней.

Пар вышел.

По телевизору объявили о формировании нового правительства и показали присягу нового президента. Этого никто не выбирал. Появился он из тюрьмы, в которой просидел года три за… Непонятно, за что. Короче, был главным борцом с рухнувшим режимом.

Управлять этот борец за свободу толком не мог. Не было у него на местах ни достаточного числа верных людей, ни сил. И началось. Страна стала разва- ливаться.

Кавказ отвалился первым. Мелкие тамошние республики, поняв, что по отдельности не удержаться, то ли договорились, то ли были принуждены и запуганы, а может, им кто-то чего-то пообещал, короче, слились они под знаменем ислама в один халифат. Области, увидев такое, поняв, что центрального правительства нет, а жить как-то надо, тоже стали объявлять о суверенитете. Которые поумнее, объединялись. Создавали свои маленькие армии.

Начался полный развал и дурдом, который продолжается и теперь.

– Вот такие дела, мужики,– закончил Санек, – а те- перь думайте, чего делать. У меня есть мыслишка, почему все, что теперь там у нас, произошло. Собствен- но, потому к вам и пришел. Но пока помолчу. Сперва сами скажите, что думаете обо всем и, главное, чего делать.