* * * Среди полей заброшенных, в глуши, Далекой, словно вечный свод небес, Оставила тебя, И от тоски и дум Нет больше сил на этом свете жить! * * * Как до небесных облаков Отсюда далеко – так до тебя… Но пусть с тобою мы в разлуке, Взамен твоих – чужие руки Не станут изголовьем никогда! * * * Как тень прозрачная в рассветный час, Таким же тонким тело нынче стало, Все из-за той, что яшмой засверкала Лишь издали — И навсегда ушла от нас… * * * Кого среди людей назвать счастливым? — Того, кто милой слышит голос и в пору ту, Как черный волос Уже становится седым! * * * Вчера, вечернею порой, лишь миг один, Короткий, как жемчужин встречных звон, Я видел здесь ее, — И нынче утром вдруг Мне показалось, будто я люблю! * * * Пусть велика земля, но даже и она Имеет свой предел, Но в мире этом есть одно, Чему конца не будет никогда, И это бесконечное – любовь! * * * Ведь ты – лишь человек С непрочною судьбою. Как лунная трава цукигуса [7]. О, что ты можешь знать, мне говоря: «Мы после встретимся с тобою…» * * * Когда зайдет за облака луна, Сияющая ныне в небесах, Как зеркало кристальной чистоты, — Нет, все равно не кончится тоска, А станет лишь любовь моя сильней! * * * Оттого, что обо мне не думает совсем И меня не любит милая моя, Я скрываю от нее любовь. Так бутон скрывает чашечку цветка, — Но должны бутоны расцвести! * * * Когда бы ныне мог корабль я встретить. Который держит путь в столичные края, Я б милой передал, В каком смятенье думы, Что словно скошенные травы на лугах… * * * Наверно, там, где горы Симакума Жемчужным гребнем в небо поднялись, В вечерних сумерках Идешь ты одиноко Заброшенною горною тропой… * * * Когда оградою зеленой горы Меж нами встанут множеством рядов И мы уже не будем больше вместе, — Тебе, любимый мой, в далекий край Я часто не смогу подать отсюда вести… * * * С нетерпеньем друга ожидаю, В дом одной мне нынче не войти, Пусть роса давно уже покрыла Белотканые Льняные рукава… * * * Когда в цветенья час Не расцветают сливы, А лишь в бутонах прячут лепестки, Быть может, так они любовь скрывают? А может, снег они с тревогой ждут? * * * Возле моря, На скалистом берегу, Утро каждое я вижу стаи птиц, Утро каждое смотреть бы на тебя, Но тебя не видно, милый мой… * * * Подобно соловью, что раньше всех поет В тени ветвей, Когда придет весна, — Ты раньше всех мне о любви сказал, И лишь тебя отныне буду ждать! * * * Лишь издали могу я любоваться, Дотронуться не смею никогда. Как лавр зеленый, Любимая моя… Что делать с ней? * * * Пока в саду своем ждала, Что ты придешь ко мне, любимый, На пряди черные Распущенных волос Упал холодный белый иней. * * * Ведь оттого, что никогда не думал, С какой тоской тебя Я буду вспоминать, Бывали и такие ночи, Когда подушкой был не твой рукав! * * * Вот нить жемчужная; Как ни длинна она, Сойдутся вместе у нее концы. Не разойдутся и у нас пути — Одна нас свяжет нить, как эти жемчуга… * * * Словно черные ягоды тута, О, пускай никогда не проходит она! Так мучительно ждать мне до ночи тебя, Каждый раз уходящего рдеющим утром! * * * Должно быть, наступил уже рассвет: Тидори [10] возле нас щебечут неустанно, А изголовье из твоих прекрасных рук, Из белотканых рукавов твоих Мне, как и ночью, все еще желанно! вернутьсяЛунная трава цукигуса (Comnielina communis) – имеет способность быстро менять свой цвет, отчего в песнях встречается как символ непостоянства и изменчивости. вернуться…лавр зеленый, на луне растущий… – По старинным японским представлениям, навеянным китайскими легендами, считалось, что на луне течет река и растет лавр. вернутьсяЭта ночь, что черна… – песня о разлуке на заре, образец одного из «общих мотивов», своеобразная японская альба. |
