Особенностью векшинского характера было наличие в его внутреннем мире двух равных по значимости «я». Одно «я» было против всяких неожиданностей и импровизаций. Другое – совсем наоборот. Сегодня внутренний оппонент благоразумного «альтер-эго» также не преминул высказаться. «Ну, что же ты, Паша! Ты же чувствуешь, что здесь не только неприятности на кону, но и разгадка какой-то сногсшибательной тайны, или аферы, или преступления… Паша, ты же искатель, Паша!»

Обычно, когда аргументы у внутренних голосов противоречили друг другу, Векшин прибегал вовсе не к методу «орел-решка», а к логике, сведенной к элементарным силлогизмам.

«Так. Я Сереге обещал сопроводить его в злачное „Мефисто“? Обещал. Я нормальный мужик? Нормальный. А как поступают нормальные мужики?..»

Решение было принято, и в положенное время Векшин подъезжал к условленному месту встречи с Неволиным. Он был сосредоточен и уверен в правильности принятого решения, как и в том, что в его положении разумно быть по возможности рядом с человеком, которому нравится та же женщина, что и ему,

Майор был пунктуален, и они, молча пожав друг другу руки, направились к дверям заведения, у которых сегодня скопился народ.

– Закрытая вечеринка, господа! Вы по чьему приглашению? – вежливо обратился к ним безупречно одетый верзила, как только они вошли в фойе.

Вперед выступил Неволин:

– Нас пригласила Софья Михайловна!

– Странно. А когда она вас пригласила? Вот уже две недели она в командировке и возвращается только завтра, – сказал метрдотель, уже не так дружелюбно рассматривая их с ног до головы.

– Мы с ней старые знакомые. И как раз созванивались вчера, – сказал майор.

– Ваше имя?

– Неволин. Сергей Неволин. Люблю мартини с водкой, кстати.

Векшин с интересом следил за развитием диалога и думал, что в компетентных органах работают весьма артистичные люди. Вероятно, много актерских талантов загублено в рядах их сотрудников.

А тем временем метрдотель удалился и, вернувшись через мгновение, пригласил их войти. Но вдруг входная дверь распахнулась и верзила, забыв о «лже-гостях», расплылся в любезной улыбке.

– Софья Михайловна! Вот это сюрприз! А мы и не ждали вас сегодня! – пророкотал он, сделав шаг навстречу высокой даме и подхватив ее плащ.

– Здравствуй, Артур! А я управилась пораньше и решила приехать на сегодняшний вечер. Соскучилась по дому, – белозубо улыбнулась она. Ее полупрозрачное вечернее платье на бретельках, украшенное ниткой жемчуга привлекло внимание Векшина, и он чуть было не разразился комплиментом. Но в это же мгновение почувствовал, как его сильно ухватили за плечи и рванули куда-то назад за огромные малиновые портьеры.

– Тихо, Паша, тихо. Постоим здесь. Я пока не готов к свиданию с этой красоткой, – прошептал Неволин ему на ухо.

– Это она? – догадался Павел.

Неволин кивнул. Векшин этого не видел, но почувствовал, как напряжение товарища передается и ему. Они слышали:

– Софья Михайловна, вы пройдете в офис или сначала выпьете чего-нибудь?

– Нет-нет, я сегодня на работе. Спасибо, Артур. А что у нас уже много гостей? По-моему приглашению кто-нибудь пришел? – Последние ее слова были уже едва слышны.

Ответ на последний вопрос, не очень приятный для обоих укрывшихся компаньонов, скорее всего, не достиг ушей стремительной дамы, скорым шагом прошедшей в зал. Вышколенный Артур понимал, что кричать вслед не имеет смысла, и обратился тем временем к вновь прибывшим гостям.

Паша вопросительно оглянулся на Неволина. Тот кивком головы предложил двинуться дальше. Но вечер неожиданных встреч, видимо, только начинался. Дверь дамской туалетной комнаты, рядом с которой нашли убежище Павел с Сергеем, открылась. Появление еще одной дамы, на этот раз знакомой обоим сыщикам, вызвало немую сцену.

– Здравствуйте, господа, хорошие! А вы что здесь делаете? – опомнившись первой, вполне резонно осведомилась Елена Тихонова, сногсшибательно выглядевшая в белоснежном платье.

Чекист сориентировался быстрее и в конспиративных целях сказал чистую правду.

– Понимаешь, я тут решил встретиться со старыми знакомыми, дела кое-какие закончить, а Павел Артемьевич согласился мне помочь.

– Странно, Сергей, а я почему-то думала, что ты со мной увидеться приехал, – тихо и без укоризны произнесла Елена.

– Но ты же сама сказала, что будешь занята целую неделю, – искренне возмутился тот.

– Елена Николаевна! Так это вы для меня эту неделю выделили? – с умеренным сарказмом подключился к разговору Векшин.

– По крайне мере, сегодняшний вечер я, действительно, хотела провести с тобой, Павел Векшин, – парировала Елена Николаевна.

– Постой-постой, а ты-то как здесь оказалась? – почти одновременно и запоздало среагировали мужчины.

Женщина в белом поджала губы и повела плечами.

– А у меня сегодня День рождения!..

Мужчины переглянулись.

– … вернее, День пробуждения моей собственной личности! – заявила Елена Николаевна.

Векшин закашлялся. Елена пристально посмотрела на Павла и приблизилась к нему вплотную. Платье шуршало, глаза блестели, пламя свечей в настенных светильниках подрагивало. Векшин начал забывать, где он и зачем сюда пришел. Елена Николаевна низким бархатным голосом спросила его:

– Ты уверен, что не хочешь провести со мной немного времени? («О, господи, сейчас даже мама назвала бы меня последней стервой!»). Мне так много нужно тебе сказать…

– Лена, дело в том, что мы с Сергеем…

– Слушайте, друзья мои, а не пора ли нам уже покинуть этот закуток? – как можно тактичнее прервал его Неволин.

Они вышли в ярко освещенное фойе, где рослого Артура сменил другой «мефистофельский» сотрудник маленького роста, в котором Елена узнала своего давешнего знакомого, одетого сегодня в смокинг с бабочкой. Не оглядываясь больше на мужчин, гордая Елена направилась в зал.

– Слушай, Серега, ну не может же она, в конце концов, войти в зал одна. Неприлично это. Я ее только провожу до столика и потом сразу к тебе присоединюсь, – быстро и едва слышно сказал Векшин своему товарищу. Увы, когда женщина предпочитает тебя твоему товарищу, трудно остаться равнодушным. Дал, дал слабину Паша Векшин. Но кто бросит в него камень? Разве что евнух или гомосексуалист. Так успокаивал себя Векшин, нагоняя идущую впереди Елену. Он предложил ей руку. Она приняла ее как должное.

Сегодня в «Мефисто» был аншлаг. Звучала музыка, ее перекрывал оживленный говор сидящих за столами мужчин и женщин. Векшин начал оглядываться, высматривая свободное местечко, но маленький человек во фраке уже был рядом. Неожиданно густым басом он произнес какую-то любезную фразу на чужом языке и жестом пригласил идти за ним. Карлик быстро нашел для них свободный столик рядом со сценой, переходящей в небольшой подиум.

Через секунду рядом с ними оказался официант. Елена в двух словах изложила свои пожелания. Потом она замолчала, но и Векшин не начинал разговор. Они сидели друг против друга, не говоря ни слова. Елена рассматривала Пашу в упор и загадочно улыбалась. Векшин засопел и начал потирать подбородок, что, по наблюдениям хорошо знавших его людей, являлось признаком крайнего раздражения.

– Дорогие друзья! Мы рады приветствовать Вас на нашей традиционной клубной вечеринке. Сейчас глубокая осень, краски вокруг тусклые, море холодное, но все это не повод, чтобы проводить время в спячке. Давайте сегодня как следует встряхнемся, послушаем музыку и между делом поговорим о том, что нас волнует и заботит. Мы приветствуем вас на вечере с прекрасным и значимым названием. Вечеринка «ПРОБУЖДЕНИЕ» начинается! – раздался со сцены хорошо поставленный голос массовика-затейника. Векшин обернулся к сцене и убедился, что голос принадлежит той самой женщине, которая так заинтересовала его товарища, а теперь и его самого.

И все же дама, которая сидела напротив, интересовала Павла еще больше. Он решил первым сделать шаг навстречу, но осекся, посмотрев на свою «визави». Елена наблюдала за конферансье, выражение ее лица при этом было весьма необычным. Она была похожа сейчас на кошку, поймавшую мышь и внезапно обнаружившую, что та мяукает и шипит не хуже ее самой.