И от кого бы вы думали?

А вот и ошиблись, отправитель письма Мамонтова Л.И.

Вот ведь мышь! И ведь время отправки письма указано сегодня 9:01. В это время я сидела за своим рабочим столом в том же кабинете, что и она. Да наши столы стоят чуть ли не напротив друг друга! А Игнатьевна даже глазом не моргнула и намека не сделала, не остановила, когда я после звонка Волкова пошла относить ему вещи Василисы. Знала же, что Третьяков заявится и сегодня. Мышь-тихушница она, а не мамонтиха. Что ж, теперь буду знать.

Девственность папки входящих писем объяснялась тем, что теперь мой почтовый ящик был переименован, перед моей фамилией и инициалами было еще четыре буквы. ЛПГД. Да, заглавные буквы! Аббревиатура та еще, но нужно было быть полной дурочкой, чтобы не догадаться что она значит – личный помощник генерального директора.

Документ с договором открылся, и я не читая пролистала его до того самого пункта, упомянутого начальником. Еще не успела прочесть и строчки, как услышала свист у себя за спиной справа.

Такой была реакция Бориса на цифры, что стояли в графе «ежемесячный оклад».

И я не виню его за то, что он не сдержался, умела бы я свистеть, то сделала бы то же самое. Да я бы такую трель выдала, что у присутствующих рядом уши бы заложило. Но ввиду отсутствия таких музыкальных способностей я лишь выругалась, громко, нецензурно, но про себя.

Зарплата в должности ЛПГД была равна сумме двух окладов старшего специалиста отдела кадров, то есть два моих оклада до сего дня.

– От такого повышения не отказываются, – высказался Борис, – по моему мнению.

Первоначально у меня возникло желание, сказать еще только кандидату в Мужья№2, что его мнения никто не спрашивал. Но я сдержалась. Напомнила себе, что я леди, и попыталась найти аргументы, почему я не хочу работать помощником гендира. При этом Борису совершенно не нужно было знать о том, что случилось много лет назад и вчера.

– Да за такие деньги он может потребовать, чтобы я жила на работе, а у меня сын. И вообще меня все устраивает в нынешней работе. А тут еще неизвестно, справлюсь ли.

– Маша, ты со всем справишься! – подбодрил меня Борис.

Льстила его уверенность во мне. Поэтому пришлось отмести в сторону вариант с занижением своей значимости и профпригодности.

– Как бы не пришлось душу дьяволу продать за такие деньги. Сейчас посмотрю, что входит в обязанности личного помощника, – бормотала я себе под нос, листая документ в самое начало.

Договор, в принципе, был стандартный, прочитав первую страницу, я перешла к обязанностям, в этот момент мой взгляд почему-то метнулся к мини-кухне, и в голову полезли умные мысли.

– Надеюсь, Третьякову в голову не взбредет поставить меня к плите? Знает же, что это не мое. – Эти слова я сначала произнесла вслух, а потом только вспомнила, что Борис рядом, и уже громче добавила: – Я квалифицированный специалист с большим стажем работы. Зачем тут кухня?

Лучшая защита – нападение, и поэтому я задала этот вопрос Рыбникову. Он уж точно не знал ответа, а посему должен был растеряться. Но Борис меня удивил. Обойдя мое кресло, осмотрел пустой кабинет и ввиду отсутствия в данном помещении другой подходящей мебели присел на край моего (ой, еще не моего) рабочего стола. Посмотрел на меня и на кухонный уголок, а потом на монитор компьютера.

– Маша, лучше не гадай, а прочитай. И вообще, думаю ты преувеличиваешь, а точнее, ищешь подвох там, где его нет.

– Ой ли? – лишь и сказала я и углубилась в чтение.

Придирчиво изучая каждый пункт договора, я чувствовала на себе мужской взгляд. И, должна заметить, он меня не раздражал. Меня удивлял сам факт такого внимания. Ведь дело было не только во мне, что-то сегодня поменялось и в Борисе, в его отношении ко мне. Неужто разглядел женщину, а не просто коллегу, компанейскую Машу Второву? Борис не сводил с меня глаз, а я делала вид, что меня это смущает, и периодически поправляла золотую ленточку на шее. Как там говорила Римма? Мужики любят чувство власти, даже если это чувство простой самообман!

Сейчас казалось, что мы играем в какую-то игру, в неправильные гляделки, он смотрит на меня, а я должна сдержаться и не посмотреть на него. В принципе, игра для меня была простой, именно потому, что была игрой, мое сердце не замирало, а мозг работал. Поэтому я внимательно читала договор, пока Борис пытался съесть меня глазами.

Понимая, что игра затянулась и пора ее заканчивать, я уже продумывала в голове варианты, как бы так технично намекнуть Борису, что ему уже вроде как пора идти и поработать. Выбрав самый простой вариант, подняла голову и посмотрела на Бориса.

Каждый из нас ждал, что скажет другой.

Вот за этим и застукал нас Третьяков. Начальство вошло без стука, и, застав меня не одну, а в компании айтишника, Третьяков и причину этому нашел, и тут же высказал свои предположения.

– Какие-то сложности с компьютером, Мария?

– Авторизация заняла немного больше времени, но в итоге пройдена успешно, – отчитался Борис, тут же встав со стола и прихватив свой планшет. – Я уже почти ушел.

– Но что-то задержало? – со злой усмешкой уточнил Третьяков.

– Да! Почта не загружалась, – ответила я, – но уже все хорошо, вот читаю договор. Спасибо, Борис.

Я думала, что Рыбников сейчас потихоньку уйдет. Но, походу, моя Золотая Рыбка попалась на крючок и вообще уже не «рыбка», а что-то побольше и, главное, смелее. Выводы сделала из того, что, прежде чем уйти, Борис наклонился и поцеловал меня в щеку. Сам! Я все так же сидела в кресле за столом.

– Я зайду за тобой в обед, вчера ты обещала что-то сладкое, – сказал он на прощание и ушел.

Третьяков стоял в дверях и сверлил меня взглядом.

Когда за Борисом закрылась дверь, а закрыл ее гендир собственноручно, и мы остались вдвоем, я мысленно приготовилась к бою. Несмотря на то, что сказала Борису, я все же собиралась отказаться от повышения.

Но сегодня точно был не мой день, а точнее, день сплошных разрывов шаблонов.

Закрыв дверь, Третьяков пошел не к рабочему столу, за которым я сидела, а к мини-кухне. Я молча наблюдала за тем, как он по-хозяйски открывал полки, доставая все необходимое для приготовления кофе.

Еще больше я опешила, увидев, что следом за туркой он достал кофемолку и отсыпал на глаз из только что вскрытой упаковки зерна. Вел себя мужчина уверенно, все движения и действия были ровными и последовательными. Я даже ощутила чувство дежавю, хотя точно знала, что вижу это впервые, в том прошлом, которое я помню, Гена не варил при мне кофе. Сейчас он действовал как профи, и создавалось впечатление, что он точно знает, что делает. Прежде чем он включил кофемолку, я проверила время на экране монитора и убедилась, что он заявился раньше. Так что это не моя вина, что генеральный сам варит для себя кофе. Но удержаться и не задать вопрос не смогла.

– А что, полчаса уже прошло? Уверена, что нет, и потом, я еще не успела ознакомиться с договором.

– Айтишник отвлек или с чем-то еще сложности? Он же вроде как починил почту или увлекся чем-то и не доделал свою работу? – ответил вопросом на вопрос Третьяков и сначала оценивающе окинул меня ледяным взглядом.

Мне все еще сложно было привыкнуть к этому, и все же я старалась не отвести взгляд. Только гендир не собирался играть со мной в гляделки, он лишь привлек мое внимание и посмотрел на дверь, намекая, что я могу пойти и вернуть Бориса, чтобы он доделал свою работу.

Очень захотелось ответить, и я бы высказалась не стесняясь, что думаю о его намеках, но этот гад Ге… гендир включил кофемолку. Да, эта навороченная штука, видать, последней модели не издавала ушизакладывающего звука, как старые добрые кофемолки, но и совсем беззвучной ее нельзя было назвать. Перекрикивать жужжание я не стала, решив подождать.

Тридцатисекундное вынужденное молчание дало время подумать, прежде чем ответить. Когда же в кабинете снова воцарилось тишина, я сказала: