Андромеда сделала несколько неуверенных шагов в сторону спальни Мэруина. Княгиня прекрасно понимала, что любая ее ошибка грозит необратимыми последствиями. Если она случайно разбудит князя, операция провалится. Над ней усилят контроль, а графа вычислят и арестуют.

Княгиня наклонилась к караульному, чтобы забрать у него из рук копье. Андромеда сомневалась в том, что могла бы отважиться угрожать князю копьем, но все же она не хотела заходить в покои супруга без оружия.

Но… что такое? Пальцы стражника слишком крепко вцепились в древко копья. Не похоже на спящего человека. Андромеда прикоснулась к пальцам мужчины, чтобы расцепить их… и тут же отдернула руку. Пальцы оказались холодными. Взгляд Андромеды невольно сместился на лицо гвардейца… и тут Андромеду бросило в жар.

Губы и подбородок мужчины были обагрены запекшейся кровью.

Значит, графу было легче отравить дозорных, чем усыпить их.

Андромеда и Мэруин остались единственными живыми людьми в западном крыле дворца.

Отвратительно. Неужели все эти люди отдали жизни только ради того, чтобы Андромеда могла бежать? Их жены остались без защитников, дети – без кормильцев. И все ради мечты одной женщины…

«Князь Мэруин будет искать вас всюду. Он станет пытать и убивать. Не одна сотня голов упадет с плеч, не одна тысяча судеб окажется покалеченной»… Да, граф предупреждал, что ее бегство обернется страданиями для народа. Но Андромеда стала бы виновна в них лишь косвенно: ведь это не она, а Мэруин будет мучить подданных. Эта логика успокаивала Андромеду и не вызывала угрызений совести.

Другое дело – эти стражники. Их смерть – прямое следствие желания Андромеды сбежать из дворца. Княгиня ощутила тяжелое, сдавливающее грудь чувство вины и раскаяния. Теперь понятно, зачем граф запер двери. Чтобы дать ей время увидеть, что она натворила.

Справившись с эмоциями, Андромеда все-таки взяла копье и направилась к покоям Мэруина. Дверь, как и следовало ожидать, оказалась не запертой. Андромеда бесшумно преодолела темную анфиладу комнат, примыкавшую к спальне супруга, и остановилась в гостиной.

Княгиня на несколько мгновений замерла, чтобы глаза привыкли к сумраку. Как редко она бывала в этой части замка! Интерьер помещения с трудом узнавался в темноте, и Андромеда даже не могла разглядеть…

В темноте!

В комнате, примыкающей к рабочему кабинету Мэруина, светильники были потушены! Это значит, что стража перед смертью смогла предупредить дозорных об опасности.

Как только Андромеда это поняла, из Княжеской Трапезной донесся грохот: кто-то ломился в запертые двери. Удар повторился несколько раз, после чего западное крыло дворца заполнили шум тяжелых шагов и бряцанье доспехов. В Княжескую Трапезную ворвалась по меньшей мере дюжина солдат.

Андромеда быстро собралась с мыслями и спрятала копье за шторами. Постаравшись придать лицу непринужденность, княгиня поспешила прочь от кабинета Мэруина. Но не успела она покинуть и первую комнату анфилады, как на ее пути возник отряд гвардейцев.

В свете факелов караульные узнали княгиню Андромеду. Легкое недоумение на их лицах сменилось выражением крайнего удивления, когда солдаты поняли, что Андромеда находилась в комнате одна наедине с мертвыми стражниками.

В свою очередь, Андромеда уже придумала оправдание. В полночь она якобы услышала подозрительный шум в спальне государя и решила проверить, не случилась ли беда. К ее изумлению, все стражники западного крыла оказались убиты. Одержимая плохими предчувствиями, она направилась прямо в покои супруга, чтобы выяснить, что происходит.

– Ваше Величество? – один из караульных осмелился подать голос.

Андромеда постаралась придать лицу удивленное выражение.

– Ваше благородие?.. – невинно спросила она. – Что здесь происходит?

Позади Андромеды скрипнула дверь кабинета. Княгиня обернулась и увидела на пороге Мэруина в сопровождении гвардейцев из личной охраны. Очевидно, шум разбудил князя.

– Я тоже хочу это знать, – властно сказал он.

Сердце Андромеды пропустило удар.

Все пропало.

Ее окружил караул. Графа Шнайдера, вероятно, уже арестовали. Какую бы красивую сказку Андромеда ни сочинила в оправдание, граф и его люди могут в любой момент признаться в содеянном.

– Мой господин… – пролепетала Андромеда, поворачиваясь к Мэруину.

Андромеда уже собиралась разыграть беспокойство и недоумение, но осеклась на полуслове. Краем глаза она уловила странное движение за спинами караульных. В сумраке княгиня не могла понять, что именно она увидела. Однако очевидно было одно: позади гвардейцев находилась другая группа людей. И, возможно, караульные об этом не знали.

У Андромеды оставалось несколько мгновений, чтобы принять решение: предупредить гвардейцев или нет.

И княгиня сделала выбор. Она промолчала.

В тот же момент головы нескольких караульных запрокинулись. Их глаза расширились от удивления, а рты открылись для крика…

Но с их губ не сорвалось ни звука.

Из-за спин караульных протянулись руки в длинных перчатках пепельного цвета. Каждая сжимала кинжал.

Андромеда закусила губу.

Металлический отблеск лезвий. Длинные раны. Кровь.

Колени караульных подкосились. Лица мужчин побледнели и исказились от выражения боли и ужаса. Один караульный запрокинул голову и зашелся в беззвучном крике, не в состоянии извлечь ни звука из вспоротого горла. Другой солдат протянул ладони к ране, тщетно силясь остановить пульсирующую струю крови. Третий собирался развернуться лицом к убийце, но успел лишь совершить полуоборот.

В следующее мгновение все гвардейцы, стоявшие в арочном проеме, рухнули замертво.

В комнате потемнело: факелы, что сжимали солдаты, покатились по полу.

«Кто эти люди? Неужели это покушение на князя? Святые небеса, как же не вовремя!»

Во тьме послышались крики и лязг металла. Завязалась драка.

Мэруин первый сообразил, что происходит. Он крепко взял Андромеду за предплечье и прошептал ей на ухо:

– Государыня, бегите в мои покои. Спасайтесь через потайной ход!

Вдруг комната озарилась ярким светом: упавший факел поджег портьеру, превратив ее в огненный столб. В свете пламени Андромеда увидела, что солдаты дворцового караула уже вовсю сражаются с неизвестными людьми.

Нападавшие оказались хорошо подготовленной группой бойцов. В отличие от гвардейцев, защищенных доспехами, незнакомцы были облачены в красно-коричневые рубахи, которые, похоже, помогали им незаметно передвигаться в ночи и свободно чувствовать во время боя. Лица бойцов скрывали черные полумаски.

– Государыня, бегите! – повторил Мэруин.

За минуту огонь охватил всю северную стену зала и принялся пожирать мебель. Сражение продолжалось прямо посреди пожара. Лица дерущихся быстро почернели от копоти, у одного из гвардейцев загорелись волосы. Неизвестные бойцы в красновато-коричневой форме продолжали заполнять комнату. Они подавляли караульных числом, заставляя тех отступать к кабинету Мэруина.

Андромеда наконец пришла в себя. Она развернулась, чтобы бежать… Но тут с потолка сорвалась горящая балка и с грохотом обрушилась поперек дверей, обдав князя и княгиню фонтаном жгучих искр. Паркет вокруг балки вспыхнул.

Дороги к отступлению не было.

Оставшиеся в живых караульные заслонили Мэруина и Андромеду полукольцом. Двое солдат, не выдержав жара пламени, потеряли сознание и упали навзничь. Остальные караульные были близки к этому.

Пот на лицах гвардейцев смешался с кровью, глаза напряженно щурились от яркого света пожара, руки беспомощно дрожали. Даже Андромеда, стоявшая не так близко к огню, ощутила острую нехватку воздуха. У нее начало мутнеть в глазах, и она почувствовала, что вот-вот потеряет равновесие.

По комнате распространился тошнотворный смрад – огонь добрался до погибших караульных.

«Зачем эти люди продолжают убивать солдат? – подумала Андромеда. – Им достаточно перекрыть нам выход, и мы все здесь умрем».

Тем временем атакующие прорвались сквозь заслон гвардейцев. Последние выжившие солдаты падали под ударами кинжалов. Сам Мэруин, совершенно безоружный, вступил в драку.