– Прекратите, это не поможет, – строго сказал я ей. Что вы сейчас пьете из препаратов? Вы вся в поту, была паническая атака?

– Да, меня снова накрыло, когда я одна так часто бывает, страх, что меня никто не остановит меня убивает, а сама я не могу остановиться. Лекарства я не пью, меня только из психушки выпустили две недели назад.

– Как не пьете? Должны же были назначить препараты на период реабилитации? – удивился я.

– Наверно назначили, я не знаю, надо у Димы спросить, – уставшим голосом сказала она и начала засыпать.

Ну вот ещё этих проблем мне не хватало, уже почему то сердце так не колотилось при виде ее, Вера стала в моих глазах из богини обычной женщиной, к которой я сейчас испытывало смесь жалости и злости, что она так себя губит.

Дмитрий приехал через четыре дня как и обещал, застал меня у себя в квартире, увидел кучу препаратов на тумбочке возле кровати, капельницу он все понял. Мне объяснять ничего не пришлось.

– Я Олег, сосед ваш, я врач, вот стал свидетелем панической атаки у вашей супруги, помог чем смог. Но надо продолжать терапию, за эти дни два раза чуть не сорвалась, пришлось запирать или усыплять, кивнул я в сторону капельницы.

– Спасибо, что не оставил одну, хоть в этот раз продержалась. Скажи, сколько я должен за уход, лекарства, – говорил Дмитрий, пряча глаза.

Дмитрию было неудобно, он сгорал от стыда за жену, за всю эту ситуацию, явно не о такой жизни он мечтал.

– Ещё сочтемся, соседи же, раз вы приехали, я пойду, если что знаете где меня найти, – сказал я и быстрым шагом вышел из квартиры.

У меня груз с плеч упал, я как будто за ребенком все эти дни ухаживал, который ещё не умеет толком ходить, но очень хочет научиться и все время спотыкается и падает, поэтому надо быть постоянно рядом.

Увидев смятение и стыд на лице Дмитрия, я понял, что надо не завидовать ему, что баба такая досталась, а сочувствовать. Не каждый выдержит такие эмоциональные качели, такое терпеть могут более или менее долго только женщины, мужики как правило либо спиваются вместе с женой, либо сбегают через пару месяцев. А тут четыре года …да он святой …

Несколько дней я не видел и не слышал ничего о своих новых соседях. Уже стал подсознательно беспокоиться и подумывать заглянуть к ним, спросить как дела.

Уже почти решившись, я открыл дверь в подъезд и увидел очаровательную девочку, копию Веры, высокую, стройную, с маминым глазами и улыбкой. Она сидела на кортах совершенно как пацан и купила сигарету, смело дымя и нисколько меня не стесняясь.

– Привет, а тут курить не разрешается, – сказал я первое, что в голову пришло.

– И чё? – услышал я в ответ. Девочка смотрела смело и явно не планировала выбрасывать или тушить сигарету.

– Да ниче…, – сказал я, присел на корты рядом и достал сигарету, решив тоже покурить с ней и узнать кто же эта незнакомка.

– Олег, а тебя как зовут, – обратился я к ней.

– Светка, а тебе что Олег можно курить тут? – спросила Светка с ухмылкой.

– Светка- конфетка, мне тоже нельзя, и тоже пофиг, ты тут живёшь? – спросил я.

– Вроде как да…родаки перевезли меня с Магадана от бабушки. Лучше бы не перевозили. Там хоть нормальная атмосфера, бабка готовит, заботиться обо мне, а тут мать пьянь и отец, который только о ней думает, – неожиданно для самой себя разоткровенничалась Света.

– Что мать совсем плоха да? Я её знаю чуть-чуть, попал как то на момент, когда ей хреново было, помог не сорваться, она держится, говорит ради детей, – решил тоже ответить откровением этой колючей девочке.

– Ага, прям поверила, ради детей, она столько лет нам портит жизнь, давно бы уже с балкона шагнула, жить хоть нормально начали бы. Отец нормальную себе бы бабу нашел, мы бы тоже выдохнули. А то живёшь как на пороховой бочке, вечно ждёшь, что ещё она отмочит, – с горечью в голосе сказала Светка.

– Мать то одна, она наверно любит тебя по своему, больно жёстко сразу смерти желать, – попытался я смягчить настрой девочки.

– Кто любит, тот не мучает, такая любовь никому из нас не нужна. Все я пошла, пока не застукали. Спасибо за компанию Олег, – сказала девочка и засобиралась домой.

– Пока, Светка, бросай купить, это вредно, – сказал я ей вслед.

– Жить вообще вредно, – бросила Светка и хлопнула дверью.

Как же страшно, когда тебя ненавидят уже собственные дети, когда ты настолько дно, что в тебя никто не верит, а просто терпят и дают шанс за шансом для реабилитации твоей никчемной, разодранной в клочья репутации, а ты раз за разом просираешь очередную возможность.

Ночью проснулся от ужасного, не прекращающегося кашля Василия, казалось ещё немного и он просто задохнётся, кашель был такой силы, что его то и дело вырывало, и слышно было как он шумно пытается сделать вдох между промежутками, который тут же срывается очередным кашлем.

– Вася, что с тобой, Вася, – громко кричала в отчаянии тетя Нина.

Василий продолжал кашлять и при всем желании не мог ей ответить. Вдруг кашель резко прекратился и что-то глухо упало. Несколько секунд тишины и женский визг. Тетя Нина кричала и тормошила Васю, который потерял сознание и рухнул мешком на пол.

Поспал блин, подумал я, и, надев тапки, пошел к тете Нине. К моему приходу дверь в квартиру была открыта нараспах, а тетя Нина чуть не сбила меня с ног у порога.

– Олег, слава Богу, помоги, там Вася, – говорила она быстро и тащила меня за руку в комнату.

Первым делом я проверил пульс, жив ли он вообще, может уже пора не скорую, в труповозку вызвать. Василий дышал.

– Живой, скорую вызывайте, нечего стоять просто так, – рявкнул я на тетю Нину, чтоб хоть немного привести ее в чувство.

– Да, да, сейчас, я позвоню, – затараторила тетя Нина и полезла за телефоном.

Скорая приехала быстро, Василий уже успел немного прийти в себя и упорно сопротивлялся госпитализации. В итоге после поверхностного осмотра, ему порекомендовали вызвать участкового терапевта и уехали к другим пациентам.

Василий очухавшись уже вовсю смолил в открытое окно.

– Вам надо показаться пульмонологу, кашель у вас плохой, и давно уже, сходите пока чего плохого не упустили, – сказал я Василию.

– Не парься док, припрет схожу, пока и так сойдёт. Спасибо что пришел! – пожал мне руку Василий и дал понять, что мне пора валить восвояси.

Чему я был очень рад, голова гудела и спать хотелось очень, так что я препираться не стал и быстренько ретировался.

Теперь мое утро начиналось с кофе и Светки, мы с ней стали пересекаться у двери подъезда, стояли вместе курили, Светка высказывала свое негодование и шла в школу, а я шел на работу. Я вроде как для этой девочки стал местным психологом. Я не пытался ее чему то учить или критиковать, просто работал свободными ушами и все.

Я думал, что Светке лет пятнадцать или шестнадцать, но узнав, что ей только одиннадцать, немного охренел, вот это да, как девочка не по годам взрослой выглядит и ведёт себя.

Как то я решил выйти из образа статуи с ушами и вступил с ней в диалог.

– Как у тебя в школе дела? Привыкла на новом месте? – спросил я.

– Да норм, благодаря мамашке я уже четвертый раз школу меняю, так что опытная. Здесь класс нормальный, учителя разные, есть прям классные, есть тупые, но в целом терпимо.

– Тупые учителя? А ты значит умная, раз можешь так оценить учителя? – с удивлением в голосе поинтересовался я.

– Я умная, тоже благодаря мамашке, – ответила она ухмыляясь. Она доктор наук, преподавала в универе философию. Когда ещё нормальной была, много занималась со мной, я способная оказалась ученица. Главное чему она меня научила – это научила учиться. Так что учиться я умею и люблю. Это, наверное единственное, за что я ей должна быть благодарна.

Немного подумав, Светка добавила:

– Нет, ещё за внешние данные, пацаны в отпаде от меня, – без тени иронии сказала она и пошла в школу, даже не планируя выслушать мое мнение по поводу ее рассуждений.