Книга стала обжигать руки, и приближенный не выдержал, выпустив её. Она упала на пол и через мгновение рассыпалась в прах, который затем растворился в воздухе.

Все произошедшее напоминало сон, но, к сожалению, удрученного мистикой и тайной приближенного, являло собой что ни на есть реальную реальность.

Весь последний прыжок Олин не находил себе места. Он пытался найти ответы в Завете, но теперь стало ясно почему тот оклеймили ересью – не Истинный. В частых отрывах от чтения в голову лезли бессвязные тревожные мысли, логика событий не выстраивалась, принять свое бремя не удавалось. Сейчас его состояние явно контрастировало с тем, которое было в остальное время перелёта, хотя тот подходил к своему завершению в виде, некогда жемчужины человеческой цивилизации – Радуги.

Грузовик состыковался со спутником в три ночи по местному времени. Внутренние часы приближенного сбились ещё суток пять назад и состояние приблизилось к полу аморфному. С красными глазами и помятым лицом он прошёл все ступени контроля, пересел на старый пассажирский орбитальный перевозчик и мгновенно уснул, пристегнувшись в кресле.

Вокруг стоял шум от разговоров, смех, басистые выкрики, но это даже помогло расслабиться и провалиться в сон. Через пару часов его разбудили покачивания и басистый голос:

– Приближенный, приближенный.

Олин не желал покидать покой сна.

– Приближенный, Радуга.

Он нехотя открыл сонные глаза.

На него смотрело улыбающееся лицо здоровяка. На плече лежала рука размером с голову Олина.

– Вы похоже не часто летаете!? – здоровяк продолжал улыбаться, что придавало его габаритам и гладковыбритому рябому лицу доброту.

– Милостью Первого – нет.

– А я немилостью – да! – сказал здоровяк, и показалось, что улыбка расплылось ещё шире, немного оголив зубы.

Олин выпрямился в кресле.

– Прощайте, – сказал здоровяк.

– На все воля Первого, до свидания, – ответил на прощание Олин.

Здоровяк ушёл. Иллюминаторы открылись и представили взору приближенного невзрачную картину: гладкая поверхность посадочной площадки, коричневый горизонт, серые здания вдалеке.

Радуга удручала многих, но на усталое сознание Олина подействовала с десятикратной силой. Ощущение безысходности и упадка проникли как яд, который убивает медленно и начинает не с тела, но с духа.

Оторвать мягкое место от кресла оказалось непросто, но получилось. Олин взял свою сумку и направился к выходу. Атмосфера Радуги встретила приближенного сухим, ветерком, несшим металлические ароматы и мелкую пыль.

Большой планетарный перевозчик перенёс тела вновь прибывших в основное здание космопорта. Стеклянный треугольник отражал рассеянные пылью солнечные лучи, на крыше стояли буквы, вероятно светящиеся ночью: Минеральный завод. На Радуге было почти сто космопортов с большой стартовой площадкой и почти столько же, но с меньшей площадью.

Перевозчик, заметно не новый, выгрузил вновь прибывших внутри здания. На удивление приближенного все вокруг было чисто и имело далеко не поношенный вид. В просторном главном зале стояла пара десятков автоматизированных стоек контроля с рамками и сканирующими устройствами. За ними не меньшее количество экранов-помощников, рядом с ними встречающие люди.

Около одного из таких экранов на небольшой скамейке сидел седой человек в светлом одеянии служителя церкви Первого. С этого расстояния Олин не видел знаков различия его положения в церковной иерархии. Но уже сам факт присутствия служителя Первого, сбросил камень с плеч приближенного.

Быстро пройдя сканирование, Олин направился к своему коллеге. Тот встал и улыбнулся ему.

– Олин Демеруг, – сказал Олин и кивнул головой в знак приветствия.

– Рафаил Дерк, – сказал Седой.

– Очень рад, что меня встретили. В программе указана цель – Радуга, а дальше неизвестность.

Седой немного нахмурился и спросил:

– А цель? Указания?

– Нет, в том то и дело, – округлил глаза приближенный.

– Интересно. А пакет Вы открывали?

Олин уже подзабыл впечатления о последнем прыжке, теперь же вспомнил и сердце ускорило ритм.

– Как бы глупо это не звучало, но содержимое превратилось в прах, и растворилось в воздухе, за исключением устройства, которое было прикреплено к книге.

Седой нахмурился ещё сильнее. Он был средних лет, а брови уже кустились, придавая суровость лицу.

– Так, ладно. Сейчас мы отправимся в церковь и подумаем.

Седой и Олин сели в видавший виды гравкар и ведя разговоры ни о чем добрались до церкви. Рядом располагался бар «Вселенский покой». Олина удивило соседство, столь разных по своей сути заведений. Радуга встретила его удрученностью, теперь к нему добавилась странность.

Епископ попросил приближенного отдать ему уцелевшее устройство и передал Олина в руки служителя церкви.

Молодой парень, послушник, отвёл Олина в его покои – небольшую комнату с кроватью, шкафом и столом. Парень заботливо поинтересовался не желает ли вновь прибивший отобедать. Тот отказался, сославшись на усталость. Время было утреннее, но Олин разделся и лёг на кровать, укрывшись тонким, пожившим одеялом.

Казалось, глаза только моргнули и в дверь постучали.

– Да, да, открыто, – промямлил Олин, привставая на руках. Глаза не открывались, тело ломило, как во время болезни.

В приоткрытую дверь заглянул уже знакомый послушник.

– Доброе утро…

Олин перебил его и спросил:

– Как утро?

– Да, вы проспали почти стандартные сутки. Епископ ожидает Вас у себя. Крайняя дверь по правой стороне на втором этаже.

Олин подумал, что разберётся и уточнять, где лестница не стал.

– Спасибо.

– На все воля Первого, – быстро сказал парень и так же быстро закрыл дверь.

По невзрачным, усталым от времени коридорам Олин дошёл до двери епископа. Золотыми буквами на двери красовалась надпись: «Рафаил Дерк. Епископ церкви Первого». Три коротких стука и голос из-за двери:

– Да, да, входите.

Голос показался Олину раздраженным. В просторной комнате было чисто. Тонкая тюль закрывала окно. Белые лампы интенсивно излучали белый же свет, уменьшая интенсивность коричневого, льющегося из окна.

– Олин, – Седой привстал из-за стола с большим монитором, который был развернуть к стене. – Подойдите сюда.

Седой сделал знак рукой подзывая приближенного. Что-то в состоянии епископа казалось странным. Он быстро провел параллель – Саливан вёл себя также в момент последней встречи.

Олин приблизился.

– Дайте руку, – попросил Седой. Приближенный подал правую руку, зная, что будет дальше.

Седой достал из кармана уже виденную ранее трубку, одел на палец, и она показала положительный результат.

– Да-м, – задумчиво произнёс Седой. Его руки тряслись, когда он снимал трубку.

Олин раздражённо спросил:

– Что это значит? Епископ Саливан проделывал похожее!

– Хм, – Седой задумался, приводя себя в чувства. – Ты – Серый Джек, кровь от крови Агастус Блонжек, и я не знаю поздравлять тебя, да и всех нас, или нет с этим известием.

И вновь серое ничто сменилось россыпью звёзд, пустотой и чернотой. Почувствовав рвотный позыв, Лизз глубоко вдохнула, выдохнула и села на край кровати.

– Стыковка со спутником ЦУС через семьдесят минут, – выдала система корабля, убедившись, что временная хозяйка роскошных апартаментов не спит.

– Первый внял моим молитвам! – в голос произнесла Лизз, хотя религиозностью не отличалась.

На мультифон пришло множество сообщений. Взяв устройство, она быстро пролистала заголовки, остановившись на выделенном красным. Отправитель – Рафаил Дерк, епископ церкви Первого, планета Радуга.

– Интересно, – сказала Лизз, нажав на сообщение.

«Приветствую Вас, Лизз Демеруг. Церковь Первого радуется назначению столь ответственного и профессионального человека. Мы надеемся на тесное и плодотворное сотрудничество на протяжении всего времени Вашего пребывания на Радуге», – было написано в сообщении.