Пролог

Секстон замер. От заброшенного дома послышался голос. Женский, звонкий. Как сюда попала девушка?

Парень подошел ближе, скрываясь в тени деревьев. Во дворе полуразрушенного дома девушка носила ведра. Шустрая и непосредственная. Волоски в ее косе выбились, и непослушные пряди падали на глаза. Она раз за разом сдувала их, потому что ее руки были заняты ведрами с водой. Большая бочка почти наполнилась, когда она воскликнула:

– Вот так всегда! Хоть бы помог кто!

Она злилась.

Секстон настороженно посмотрел по сторонам, выискивая невидимого собеседника. Никого. Он выдохнул, сообразив, что девушка разговаривала сама с собой.

Среди заброшенной деревни незнакомка казалась видением. Уже шесть лет здесь он не видел ни одной живой души. Все люди разъехались, ощущая что-то дурное. В самом воздухе витала опасность. Как девушка ее не ощущает? Она вела себя слишком беспечно для темной сущности, слишком жизнерадостно для призрака.

Нет. Она казалась живым человеком. А еще он понял, что от неё не исходило ни капли магии.

Парень хотел уже было выйти из укрытия и ей помочь, когда она разделась, оголив тугую грудь, мягко очерченный живот и… Девушка повернулась к нему спиной, оставив Секстона любоваться упругими ягодицами.

Он завороженно следил за ее ловкими пальцами, расплетающими косу. В один миг волосы освободились от плена и скрыли ее аппетитные изгибы. Секстон шумно вздохнул, но девушка его так и не заметила. Нет, она точно не из его народа. И тем лучше.

Он взглянул вверх, размышляя о незнакомке. На дереве висели яблоки. Красные, большие, будто и не дикие. И вдруг девушка запела… Секстон не смог сдержать смешка. Он быстро принял решение и взлетел на дерево.

Глава 1

Аня таскала вёдра с теплой водой от летней кухни до большой деревянной бочки во дворе.

– М-да, пока я закончу, вода успеет три раза остыть! Однако, сегодня для октября очень тепло. Какая-то природная аномалия, – невысокая хрупкая девушка ухнула воду в почти полную бочку.

Опустив пустое ведро на землю, она подошла поближе и погрузила руку в воду.

– Неужели я так постоянно буду мыться? Ага, а ещё начну говорить сама с собой, – мрачно подытожила она.

Пожав плечами, девушка отнесла ведро на кухню, а взамен принесла небольшую табуретку. С её помощью влезла в бочку. Ни дать ни взять гимнастка, впервые совершающая сложный трюк! Но худощавое гибкое тело не подвело, и вскоре Аня уже погрузилась в воду по самую шею.

Замурлыкав иностранную песенку про Барби, Аня принялась мыться, взяв с собой маленькую бутылочку с кофейным гелем для душа, как раз для путешествий.

Прикрыв глаза длинными ресницами от удовольствия, она запела. Обычно она так расслаблялась только в ванне, но даже тогда стеснялась соседей. Она знала, что ее пение скорее испугает народ, чем развеселит. Наверное, громадный медведь еще в детстве наступил на оба ее уха. И хорошо, что во всей деревне не осталось ни души! Она могла бы даже заорать – и никто бы не услышал.

Эта мысль невольно вызвала ощущение холодных мурашек по спине.

И тут она увидела настоящего гимнаста... А ещё и фокусника заодно!

Парень спустился к ней в прямом смысле этого слова с неба, копируя Дэвида Копперфильда.

Аня задрала голову повыше, надеясь отыскать взглядом канат, парашют, самолёт или, на худой конец, НЛО. Что-то понятное и объяснимое. Нечто более укладывающееся в голове, чем левитация.

– Привет, – парень приземлился прямо на край бочки, едва не оттоптав ей пальцы, которыми она обхватывала края.

Он сложил руки на груди, склонил голову к плечу и пристально уставился на неё, разглядывая со слегка опасливым интересом путешественника, впервые увидевшего двухголовую змею.

– Привет, – Аня не знала, что ещё можно сказать в подобной неоднозначной ситуации. – А ты кто?

В голове появилось множество вопросов, от которых несчастная голова едва не взорвалась. Появилась лёгкая головная боль.

"Кто, откуда, как?!!" – все эти мысли бились в голове, как бабочки в окно.

– Меня зовут... – парень задумался. – Кьюллиам Магнемус Розенкранц Секстон, да. Вроде бы. Кстати, я тебе яблок принёс. По-соседски, – с этими словами он показал ей два красных яблока, зажатых в руках.

– Вообще-то у меня и свои яблоки имеются, – от шока Аня начала нести какую-то чушь. – Тоже два, между прочим! – она встала на цыпочки, показывая ему грудь... Только накрыв каждую из них руками. – Может, они и поменьше твоих, но тоже ничего.

– Да, я вижу, – заторможено отозвался парень, пристально уставившись на её бюст.

Опустив глаза, Аня вдруг осознала, что, по своей привычке, начала активно жестикулировать. И что он на самом деле видел ВСЁ. По крайней мере, до пояса.

– Кто ты такой? – сложив руки на груди и для надёжности погрузившись в воду по шею, спросила она строгим тоном.

– Твой сосед, – ответил он, продолжая глазеть на неё.

– У меня нет соседей, – мрачно отозвалась девушка, с подозрением оглядывая незнакомца.

Внезапно ей в голову пришла мысль, что парнишка – блоггер. Пришёл снимать заброшенный посёлок, а нашёл её.

Мысли про левитацию Аня затолкала в подсознание, чтобы не сходить с ума. Чтобы не думать о том, что она тут одна во всём селении, рядом сгоревшая ферма, а тут неожиданно на неё парень с небес падает.

– Авиакатастрофа! – внезапно завопила она, отчего парень вздрогнул и слетел вниз. – Я поняла! Твой самолёт развалился на части прямо в воздухе, а ты приземлился прямо на меня.

– Вообще-то мои приёмные родители говорили, что я упал со звезды, – задумчиво произнёс Секстон, подходя ближе. И снова, мать его, взлетая!

– Ты можешь тут не летать, пока я моюсь?! – истерично завизжала она.

– Извини, – произнёс сбитый с толку парень, плавно опускаясь на землю.

Аня хотела бы это развидеть, но не могла оторвать взгляд, ощутив, как глаза потихоньку вылезают из орбит. И становятся по форме, как глаза мультяшек.

– Ладно, подожди, я уже домылась, да и вода стала остывать, – дрожащим голосом проговорила она, желая докопаться до истины. То есть, понять какая чертовщина перед ней оказалась. Или она спит и видит кошмар? – Ты можешь отвернуться, пока я вылезу и схожу за полотенцем?

Аня только сейчас вспомнила, что полотенце забыла в доме. И с тоской подумала, что точно простудится, бегая голой и мокрой туда-сюда.