Прошло после этого два или три года, и шайка воров из ближнего квартала связалась и завела дружбу с тем юношей; улучив удобный момент, он убил вазира и двух его сыновей, забрал несметное количество добра и обосновался на месте своего отца в пещере разбойников, превратившись в бунтовщика. Узнав об этом, царь в изумлении прикусил палец и произнес:
Из негодного железа добрый меч сковать нельзя,
И нечеловек не станет человеком, мудрецы…
Такова дождя природа, что поит он всех равно,
Но в саду растут тюльпаны, на солончаке – волчцы.
На солончаке не взрастим гиацинтов —
Лишь семя и труд даром тратить мы будем;
Коль делать добро будем людям лукавым —
Мы зло принесем добродетельным людям.
Рассказ 5
Я видел сына одного военачальника при дворе Угульмуша. Этот юноша был до такой степени умен, проницателен, сметлив, рассудителен и приветлив, что даже трудно описать все его совершенства. Еще с детства его облик был отмечен признаками величия:
Над головой видна была всегда
Величия и мудрости звезда.
Он, конечно, понравился султану, ибо отличался благородной осанкой и духовным совершенством. Мудрецы говорят: «Могущество человека есть следствие доблести, а не богатства; величие – следствие разума, а не возраста».
Люди его круга, позавидовав ему, обвинили его в предательстве, приписали ему сотни грязных дел, чтобы царь казнить его велел, – правда, все напрасно.
Что может сделать враг, коль ласков друг с тобой?
Государь задал ему вопрос:
– В чем причина вражды этих людей к тебе?
Он ответил:
– Под сенью покровительства государя, да продлится его царство, я угодил всем, за исключением завистников, которые до тех пор будут недовольны, пока не наступит конец моему благоденствию, – да продлится счастье царя!
Беззлобен я; завистник, мой хулитель,
Себе ж обиду завистью творит;
Умри, завистник! – так лишь ты спасешься
От нестерпимых зависти обид.
Лишить желают радости счастливцев
Несчастные, что знали сотни бед,
Глаза летучей мыши днем не видят,
Ужель виновно в этом солнце? Нет!
Мышей пусть лучше тысяча ослепнет,
Но солнца пусть вовек не меркнет свет.
Рассказ 6
Рассказывают, что один иранский шах несправедливо на имущество подданных руку налагал, насилию и притеснению их подвергал. Дошло до того, что народ из-за его разбоя разбрелся по всему свету, из-за мучений, не знавших предела, стал на чужбине лучшего искать удела. Подданных стало меньше, пришла в упадок вся страна, опустела царская казна, неприятель стал одолевать царское войско.
Ты хочешь помощи, когда придет несчастье?
В дни счастия верши добро. Уйдет к врагу
Твой раб с серьгой в ушах, когда не приласкаешь;
Коль ты добро вершил – всем в уши вдел серьгу.
Однажды на царском приеме читали главу из книги «Шахнаме» – о падении власти Заххака и о возвышении Фаридуна. Вазир спросил царя:
– Как это объяснить – вот Фаридуну ни сокровищ, ни владений, ни пышной свиты не досталось в удел – как же он царством овладел?
Царь отвечал:
– Тебе же известно, что вокруг Фаридуна объединился угнетенный люд; он-то и сверг Заххака, и власть досталась Фаридуну.
Вазир сказал:
– О царь! Если народное единение для власти источник возвышения, зачем ты разгоняешь народ, множа свое угнетение? Значит, твоя голова не создана для царствования.
Лелеять войско нужно непрестанно,
Господства корень – войско для султана.
Царь спросил:
– Каким же образом объединить вокруг себя войско и подданных?
Вазир ответил:
– Чтобы объединить народ, шах должен быть справедливым и щедрым, тогда люди будут безопасны под сенью его правления; у тебя же нет ни справедливости, ни щедрости.
Как может угнетатель быть царем,
А волк служить в отаре пастухом?
Царь, заложив основы угнетенья,
Сам подорвал устои управленья.
Благоразумные советы мудрого вазира пришлись не по вкусу царю, ибо вкус его был испорчен. Он нахмурился, разгневался и велел бросить вазира в темницу.
Через короткое время восстали родственники царя, возвратить владения отцов желанием горя. Подданные, выведенные из терпения гнетом и рассеявшиеся по чужбине, присоединились к мятежникам, умножив их силы, так что власть была вырвана из рук царя и утвердилось господство его врагов.
Коль подданных сердца их царь насильем ранит,
В ненастный день из них могучий враг восстанет.
Будь в дружбе с подданным – и войн не опасайся,
Тогда народ твоим могучим войском станет.
Рассказ 7
Некий царь сел на корабль с одним тюркским гуламом. Тот гулам моря никогда не видал, морской болезни не испытал. И когда корабль двинулся в путь, он начал плакать, рыдать, всем телом дрожать и путникам надоедать. Как его ни успокаивали, он не мог прийти в себя. Из-за этого ухудшилось настроение у царя, но никто ничего не мог поделать.
На том корабле был один мудрец. Он сказал царю:
– Если вы прикажете, я найду способ его успокоить.
– Это было бы очень хорошо и благородно с твоей стороны, – ответил царь.
Мудрец велел бросить юношу в море. Когда тот несколько раз окунулся с головой, матросы поймали его за волосы, подтащили к кораблю, и гулам поспешно влез на палубу по рулю. Потом он сел в уголок и успокоился.
– В чем суть этой мудрости? – удивленно спросил царь.
– Еще ни разу, – отвечал мудрец, – он не испытывал, насколько мучительно тонуть, и потому не знал, как ценна безопасность на корабле. Цену благополучия знает только тот, кто бедствия перенесет.
О сытый, ты хулишь ячменный хлеб,
А мне всегда его лишь подавай;
Чистилище для гурий рая – ад,
А кто страдал в аду, найдет там рай.
Не сравнить того, кто нежно милую свою лобзает,
С тем, кто взглядом беспокойным в ожиданье дверь пронзает.
Рассказ 8
Хурмуза спросили:
– Какой проступок заметил ты за вазирами своего отца, когда решил заковать их в цепи?
– Никакого проступка я у них не замечал, – так Хурмуз отвечал. – Однако я заметил, что они предо мной трепещут от страха и совершенно не доверяют моим обещаниям. Я испугался, как бы они, опасаясь насилия, не решили убить меня, и претворил в дело указание мудрецов, изрекших: