– Как только ты станешь королевой, я исполню твою волю, – пообещала Смаристонши.

Две девушки величественно шли через город. Атмосфера смертельного покоя города рядом с ними исчезала, словно и не было её здесь никогда. Спроси у дроу, что их видели в это мгновение, они бы и с сотого раза не смогли ответить. Почему одни и те же вещи, что внушали излишний покой, в присутствии леди Маншрин и леди Алисмы вдруг начали внушать величие. Огни, что навевали тоску, вдруг становилась звёздами. Пустые и тёмные помещения, что грозили поглотить каждого, словно чужеродные монстры, вдруг приобретали вид брошенных родных, детей, которых ты оставил и теперь многим им обязан. Практически каждый дроу, что видел их, устыдился себя. Каждый из них вдруг поспешил домой.

Кто-то спрятался... Кто-то захотел измениться... Лишь одна прогулка начала оживлять город, пусть он этого ещё сам и не понял...

Два юноши у входа в цитадель вытянулись по стойке смирно, как никогда раньше. Они отвели взгляды, на сколько смогли, не нарушая приветственную позицию караульного. Им было стыдно за потёртости и мелкие царапины на доспехах. Стыдно за грязь на сапогах. Стыдно за то, как они вели себя ещё минуту назад.

Леди Маншрин вошла в цитадель, словно хозяйка и повела леди Алисму к залу заседаний Совета. У входа их встретил единственный, последний слуга цитадели. Он замер, не в силах вымолвить слово. Леди Маншрин взялась за ручку двери, в этот момент он заговорил, боясь каждого слова:

– Там Совет... Вам нельзя... Прерывать их... Собрание... Нельзя...

Леди Маншрин вежливо и некой заботой проговорила:

– Не бойся. В том зале есть наши места. Наше законное право. Наш дар свыше.

Она открыла дверь зашла, обернулась, приглашая и пропуская Джандарка. Пять старых дроу замерли, не в силах найти слова. Леди Маншрин пошла вокруг круглого стола и остановилась у одного из пятнадцати стульев. На них сидели равные, но... Каждый считал необходимым быть отличным от других. Места хозяев отличались. Какие-то имели элементы роскошного декоры. Другие были хоть и скромны с виду, но сложно было представить истинную ценность одних только редких материалов в них. Выбранный леди Маншрин стул словно нарочито выставлял свою обыкновенность, отсутствие богатства, но и в то же время, напоминал трон воина и даже имел крепления для оружия. Но куда важнее было то, что на нём был герб Джандарка. Леди аккуратно его отодвинула, приглашая Алисму сесть.

– Твоё законное место, леди Алисма.

Алисма открепила от пояса меч, вставила его в крепления на стуле, его теперь можно было мгновенно достать, не вставая, села, и леди Маншрин помогла поправить стул. Потом прошла к другому месту. Коснулась стула без украшений, сложных узоров, лишь обладающего не простой формой. Восхищало другое: он был монолитным, из неизвестного кристалла тёмно-синего оттенка. Этот предмет искусства неизвестного мастера полетел следом за ней. Она заняла своё место рядом с Джандарка, убрав один мешавших стульев в сторону. Настало время представить тех, о ком Алисма так много слышала. Леди Маншрин по очереди указывала и говорила:

– Слушай внимательно. Глава Совета Сапнош. Его голос подобен трём. Он принимает последнее решение по любому вопросу. Член совета Ванеург. Его голос подобен одному. У него есть право двух, когда решается судьба пропитания города. Член совета Факног. Его голос подобен одному. У него есть право двух, когда решается судьба строительства в городе. Член совета Понолдон. Его голос подобен одному. У него есть право двух, когда решается судьба строительства в городе. Член совета Цонлдош. Его голос подобен одному. У него есть право двух, когда решается судьба монеты в городе. Член совета Маншрин. У меня голос подобен двум. Есть особое право оспорить любое решение.

Всё произошедшее напоминало поведение родителя, что привел своё дитя, показать свою работу. Совет хотел прервать подобное. Отчитать девушек и наказать. Но Леди Маншрин продела всё с такой грацией и величием в жестах, голосе и эмоциях, что даже глава Совета не смог найти волю прервать её. Представление присутствующих, завершилось именем Джандарка:

– Член совета Алисма. Её голос подобен одному. У неё есть право двух, когда дело касается крови.

Алисма считала, что Маншрин немного не в себе из-за одержимости правилами и этикетом. Но в этот миг все эти тонкости стали той опорой, что не дали леди Алисме упасть, она могла предстать перед всеми лишь молодой растерянной Джандарка, но осталась великой. Первое столкновение. Леди одержали чистую победу.

Глава совета Сапнош почти три минуты собирался с мыслями. Собирал свою волю по крупицам в кулак. Искал смелость. Он смотрел на пришедших и ненавидел их за внешний вид. Он знал, что Маншрин и Алисма общаются, и не мог даже в самом страшном кошмаре представить подобного исхода. Глава встал со своего трона, что стоял на отдельном постаменте, и посмотрел на девушек сверху вниз, с высоты камня под ногами и своего положения в обществе – и всё равно чувствовал себя, словно ребенок перед родителями. Снова пришлось собирать волю и сжать кулаки.

– Смаристонш! – произнёс он. – Все здесь тебя знают и уважают твои заслуги...

Глава совета Сапнош на секунду замолчал. «Пусть никто из ныне живущих не в курсе, кто ты такая и за что тебя признавать», – думал он. Такая мысль дала ещё каплю смелости.

– Но это не даёт тебе право нарушать закон!

Леди Маншрин ласковым и тихим голосом, словно мать, поучающая дитя,отозвалась:

– Вы, верно, забыли, а кто-то из вас и не знал от рождения, но я обладала местом в Совете Тёмной Бездны. Я же основала города и являлась членом Совета на Гранитных озерах. Жила задолго до того, как появились ваши семьи. Привела их сюда. Стояла у основания города ещё до рождения ваших родителей. Ты считаешь, что вправе говорить со мной свысока?

Не было угроз, криков или злобы в голосе. Но отчего-то Сапнош захотел спуститься и извиниться перед леди Маншрин. Ему удалось сдержать этот порыв, но разговор не был окончен:

– Простите, леди Маншрин, за то я сказал вам. Но я лишь говорил о Джандарка. Что эта девочка здесь делает?

Леди Маншрин провела рукой по стулу с Алисмой:

– Разве здесь не герб Джандарка? Не её ли мать заслужила это месту у сил, что писали наши законы?

Глава совета Сапнош решил идти до конца.

– Она не её мать! – отрезал он. – Ей высшие силы не давали таких прав!

Леди Маншрин улыбнулась и спросила, в этот раз со льдом в голосе:

– Так если в Совете можно быть лишь по велению свыше, пусть все наследники покинут помещения на тысячелетия до момента, когда богиня укажет вам вернуться.

Мужчины переглянулись. Лишь одна дроу могла похвастаться, что имела благословение на власть. Остальные были наследниками, в том числе и глава Совета. Леди Маншрин встала.

– Выбираем. Закон высших. И изгоняем из Совета всех тех, кто унаследовал право быть здесь. Или всё остаётся, как было...

Пару минут спустя все проголосовали за то, чтобы всё осталось, как и было, Леди остались на своих местах. Глава под единогласное, хоть и немое недовольство признал права Маншрин и Алисмы быть тут.

Десять минут все молчали и собирались с мыслями. После началась беседа о запасах зерна, и Алисма только в этот миг осознала, как она далека от полного понимания, что такое управление городом.

Уважение должно быть взаимно.

Верность нельзя купить?

Алькамираль сидела за столом и делала записи. Её мать обычно объясняла новую тему, в, казалось бы, бесконечных уроках. Потом следовало подробное изучение – и снова записи. После совмещения практики и записей, вся жизнь девушки была буквально до предела забита уроками, наблюдениями, работой и проверкой работы, а также экзаменами и тестами. Девочка повернулась вбок и посмотрела в зеркало.

Невероятно милое лицо и очень изящное телосложение легко могли позволить ей сойти за человеческую девочку лет пятнадцати. А ведь ей было уже почти тридцать лет. Мама даже отдельно изучала этот вопрос и пришла к выводу, что это эффект от особого ухода за ней и её обучения. Организм не желал взрослеть. Сейчас ещё двоих девочек и одного мальчика растили так же – Аминореэль хотела подтвердить теорию. На Алькамираль было лёгкое белое летнее платье, расшитое листочками роз, лёгкие сандалии. Взгляд скользнул по прическе. Сегодня после завтрака она целых три часа сидела на одном месте и не двигалась, пока тетя Фами делала ей это... И попутно объясняла всё, что считала нужным, об уходе за волосами. На голове девочки было несколько косичек, что уходили назад и образовывали на голове Алькамираль сложный узор. Сзади это всё превращалось в одну большую косу из семи прядей. Множество вплетённых листочков и цветочков. Сколько Алькамираль ни смотрела на себя, всё ей было мало. Она сегодня самая-самая...