В библиотеке я перекинула нужный файл на флешку. Не буду же я отправлять видео через интернет, это небезопасно, его происхождением явно заинтересуются, а я же не хочу, чтобы кто-то узнал, кто был оператором и режиссером разоблачающего фильма.
Лили не ходила на сами игры, но она и её подруги всегда устраивали акции протеста возле стадиона. В основном они протестовали против черлидерш, которые, по их мнению, не уважали себя, настолько оголяя тело ради слюнявой толпы парней с трибун. К слову, форма нашей команды поддержки больше смахивала на костюмы стриптизерш, каждый первокурсник надеялся, что у кого-нибудь из девочек выскочит грудь из тесного топа, когда они будут исполнять очередной прыжок или трюк.
План был хорош, но до игры оставалось много времени, и мне не хотелось натыкаться на Адель сегодня. Поэтому, я решила, что в библиотеке она меня точно не найдет. Я даже готова поспорить, что покладистая кошечка вообще не в курсе о местонахождении библиотеки.
***
Вечером перед самой игрой, выбравшись из своего убежища, я направилась к стадиону. Растворившись в толпе, образовавшейся из-за сегодняшней игры, мои глаза стали внимательно искать Лили Хамфри, уже через пять минут нервишки заиграли. Её нигде не было, черт, неужели она передумала вправлять мозги черлидершам. Это конечно тот ещё Сизифов труд, но это же Лили, она никогда не отступала назад. Ну, давай же, появись, я так хочу решить этот вопрос сегодня.
— Вы задрали, проваливайте отсюда со своими плакатами, — о, да! Позади я услышала хриплые возгласы капитана по водному поло, кажется его звали Нэш. Он был просто нетерпим к местным феминисткам и постоянно конфликтовал с ними. Правда это мягко сказано, он их был готов убить, причины столь взаимной ненависти мне неизвестны, но сейчас это было и не важно. Теперь я знаю, что Лили здесь. Похоже в этот раз им не дали встать у входа в стадион, поэтому они разместились на отшибе, где их мало кто заметит.
Хамфри сцепилась с Нэшем в словесной дуэли, пока её верные подруги кричали ватерполисту оскорбления в ответ на его мужланство. Как может быть капитаном команды такой неадекватный тип, фу таким быть.
— Отвали от нас, — кричали разъяренные девчонки, не буду говорить, что именно выдавал им Нэш в ответ, во всяком случае, я заметила, что неподалеку от них стояли сумки и рюкзаки, рядом лежал видимо неиспользованный плакат. Всё, что мне нужно, это незаметно подойти и подкинуть им флешку. Пофиг, даже если я ошибусь сумкой. Девочки всё равно передадут её Лили.
Пройдя по краю толпы, я юркнула под куст возле рюкзаков. Главное бы не заметили. От адреналина, который наполнил мой организм до краёв за секунду, у меня затряслись руки. Если меня спалят, это будет полный провал. Ладно, с феминистками я справлюсь, но вот ватерполист меня явно не поймет. Вобрав максимальное количество воздуха, согнувшись в три погибели я протянула руку и осторожно схватилась за ближайший рюкзак, сердце перестало биться, пока я медленно тянула на себя заветную вещь. Уф, первый этап пройден. Открыв боковой карман, я вложила флешку и застегнула молнию обратно. Будет нелепо, если компромат выпадет из рюкзака, так и не дойдя до адресата. Убедившись в том, что вокруг всем не до меня, я вернула вещь на место и словно ниндзя тихо слилась с толпой. И только через минуту меня отпустило, сердце вошло в привычный ритм, толпа вела меня к стадиону.
***
Игра была великолепной, только потому что Майкл на ней блистал. До знакомства с Тёрнером меня не интересовал футбол, за четыре года фанатом этой игры я, правда, и не стала. Но смело могу сказать, что Сара О`Нил в ней теперь не полный ноль, со стороны знаний конечно. Участвовать в американском футболе меня не заставит даже Люцифер.
Трибуны весь вечер скандировали имена игроков по очереди. Особенно было приятно слышать одно имя, аж до мурашек. Адель Моринг не отказалась от участия в поддержке наших футболистов несмотря на разбитую губу, которую она постаралась скрыть при помощи макияжа. Если бы она знала, что освещение стадиона было таким ярким и выдавало каждую выпуклость на её идеальной коже, то возможно бы передумала выступать с такой губой на публике. Она была похожа на одну из тех сумасшедших любительниц пластической хирургии, которые начав менять себя никак не могут остановиться. Это было то ещё зрелище, которое так трепетно радовало мою душу.
Когда игра закончилась, мне нужно было незаметно вернуться домой, после игр наше сестринство обычно закатывало пирушку, и до её начала мне нужно было попасть в своё убежище, иначе придётся гулять где-нибудь до утра, чего после такого странного дня мне совсем не хотелось. Я устала…
Выйдя с трибун, я пошла в обход через второй корпус и уже хотела выйти к южному выходу с территории университета, когда услышала знакомый голос подружки Адель Моринг — Стеллы. Только не это, чертыхнувшись, я зашла в первую попавшуюся дверь и побрела по темным коридорам. Куда они идут, мне толком неизвестно, главное подальше от Стеллы, вдруг с ней её любимый рыжик . Аж тошнит! Пройдя по бесконечному коридору, я вышла в незнакомое помещение, где ни разу до этого не была. Впрочем, не удивительно, у меня редко выпадает возможность побывать в этих корпусах. Посмотрев по сторонам, мои глаза быстро отыскали выход. Ещё пара секунд и я на улице. И… Не только я… Вдали от шумных фанатов на свежем прохладном воздухе, медленно вдыхая в грудь сигаретный дым, смотря куда-то в темноту, стоял он. Майкл Тёрнер. На нём не было футболки, наверное он снял её еще в раздевалке. В голове застыли два вопроса: первый — он курит? , и второй — что он здесь делает?
Услышав скрип закрывающейся за моей спиной двери, Майкл обернулся и тут же улыбнулся, освещая тьму, окутавшую мое сердце.
— Ты всё-таки пришла, — вдыхая терпкий дым, произнёс он, я почувствовала его слова на своих губах, хоть между нами было и довольно приличное расстояние в три метра.
— Ну да, — вот когда нужно сказать что-то такое, чтобы развить разговор, мой язык уходит в жопу. Бесит, просто бесит! Я подошла к нему ближе, чтобы было удобнее говорить.
— Как ты тут оказалась? — он прищурил глаза, ещё больше расплываясь в кошачьей улыбке. Его оголенный торс был достаточно освещен уличным фонарём, чтобы я могла заметить каждый желанный миллиметр его кожи, весь рельеф, абсолютно весь. От такой картины мне пришлось нервно сглотнуть слюну. Главное не подавиться!
— Ты шпионишь за мной? — он продолжил, пока я продолжала пялиться на его прекрасное тело. Подними глаза, дурочка, он заметит. Будешь красная, как помидорка!
— Нет… Скорее скрываюсь от подруг Адель, — я всё-таки нашла силы поднять глаза, но похоже было поздно, Тёрнер меня спалил. Его ухмылка это доказывала. — У меня есть проблемы с передвижением после той стычки. Сам понимаешь, мне не хочется пока показываться ей на глаза, — что я несу, вот зачем ему эта информация, теперь он решит, что Сара О`Нил — трусиха! — Надеюсь, скоро у тебя получится её убедить в том, что между нами ничего не было?
— Сара! — как же в его устах звучит моё имя, просто не передать словами.
— М? — его бирюзово-зеленые глаза вытягивали из меня остатки разума, вводя в состояние безвольного овоща.
— Может не будем говорить об Адель, — он сделал резкий шаг ко мне, сократив расстояние, между нами осталось меньше полуметра.
— Как же, ведь она… — я снова открыла рот, но не успела договорить, когда он сделал второй шаг и сгрёб меня руками, не оставляя никакого пространства между нами. Это какое-то наваждение. Он слишком близко. Я удивленно похлопала глазами, и он снова усмехнулся, будто наслаждаясь моей беспомощностью. Ещё секунда, и мои губы были утоплены в поцелуе, который подействовал на меня как местная анестезия, притупляющая душевную боль. Электрический заряд пронёсся по всему телу, и безудержный стон вырвался из моих уст, когда Тёрнер надавил на мои щёки пальцами освободившейся руки. Это невероятно, я вдыхаю общий кислород с запахом сигарет с ментолом и, кажется, корицей, пока моя кожа погребена мурашками от макушки до кончиков пальцев ног. Его левая рука собственнически вжимает меня в свой торс, пока его язык вторгается в мой рот. Этот поцелуй — полное сумасшествие, он словно патологическая жажда. Это терминальная стадия моей зависимости к нему, теперь я точно не могу представить себе мир без Тёрнера. Сердце распадается на тысячи осколков, когда я провожу языком по его нижней губе и слышу его рваный вдох. Кажется, что он такой же псих, как и я, и только что дорвался до объекта своего помешательства. Мне хочется, чтобы этот поцелуй продлился вечность.
