— Клёсный! — моя девочка бежит к нему, и Роджерс, подхватывая её на руки, кружит в воздухе над головой.

— Так, сынок, ты помнишь наш с мамой план? — Саймон шепчет на ухо сыну, а во мне просыпается маленький дьяволёнок.

— Конечно, всё будет в лучшем виде, — отвечает Дерек, беря меня за руку. Мы подходим к молодожёнам.

— Наконец-то, когтевранские за…учки явились, — выпаливает Стив, обнимая каждого по очереди, он хотел сказать задроты, но мы запретили ему выражаться при детях.

— Я рада вас видеть, — искренне улыбается Делинвайн, а затем переводит взгляд на нашего сына. — Ты, наверное, тот самый Дерек? — в этот момент к нам присоединяется Адель.

— Да, а вы наверное та самая Анна, из-за которой плакал крёстный, когда решил, что вы вышли замуж, — произносит мой сын, и все начинают громко смеяться.

— Ты что-то путаешь, — хрипит блондин, поправляя бантик на волосах Луны. Он весь краснеет от смущения.

— Ладно, согласен. Но твой отец тоже плакал. Первый раз, когда родился ты, а во второй раз, когда на свет появилась твоя сестра, — Роджерс решает, что он не единственный, кто должен страдать от тролля-крестника, и мысленно укрывается Саймоном, как щитом.

— Ахах… — еще больше заливается смехом рыжая, — Ты как бы тоже плакал, когда родилась твоя крестница!

Стивен недовольно раздувается, думая о том, как бы придушил Адель. Наш громкий гогот заглушает всех гостей, коих, кстати, здесь довольно много.

— Ты обещал нам с папой показать толт, — нашей принцессе не терпится увидеть торт, и поэтому ей не до глупых шуток взрослых.

— Да, конечно, миледи, — Роджерс в одно мгновение становится серьезнее некуда и машет головой Саймону, приглашая его на кухню.

Я, Дерек-младший, Адель и Анна подходим к барной стойке. Где просто шикарный выбор алкоголя и прочих напитков. Дамы выбирают шампанское, а мы с сыном вишневый сок. Рыжая немного удивляется моему выбору и прищуривает глаза. Мне приходится просто проигнорировать её любопытство.

— Сара, у вас же с Саймоном не было свадьбы? — ненавязчиво интересуется Делинвайн.

— Нет, я была на седьмом месяце и мы просто расписались в мэрии Бостона, — отвечаю, делая один глоток.

— Мы с Дереком были свидетелями, — хвастается Адель, возможно пытаясь задеть чувства моей школьной подруги.

— Собственно, тогда-то вы и сблизились, — подмечаю мало кому известный факт. Они, правда, сначала напились, а уже потом сблизились, но лучше умолчать эти подробности.

— Анна, вы со Стивом ещё не думали о ребёнке? — Моринг вроде как уже давно Никсон, но вот наглость не ушла с фамилией. Пытаюсь сдержаться, чтобы не закатить глаза.

— Нет, я пока не готова, — прочистив горло, заявляет Делинвайн. По её лицу понятно, что её раздражает подобная тема для разговора. — Сара, а вы как решились на второго? — навряд ли она просто так этим интересуется, скорее хочет меньше разговаривать с Адель.

Я улыбаюсь, мысленно погружаясь в тот день…

— Что ту происходит? — закричала я, войдя в гостиную. Журнальный столик, диван и ковер за шестьсот долларов были залиты оранжевой пеной.

— Мы сделали проект вулкана, но что-то пошло не так, — заливисто смеётся Дерек, а Саймон отирает домашние штаны от непонятной жижы.

— Понятно, чтобы через час тут всё было чисто, — я готовилась к приезду мамы и вчера в буквальном смысле выдраила весь дом. А тут такое!

— Мамочка, не злись, — с испачканными руками ко мне тянется сын, а затем и муж. Они обнимают меня и тянут губы, чтобы поцеловать, но я упираюсь, что есть силы. — Если я всё уберу, ты ведь поцелуешь нас с папой? — озорной мальчишка сразу понимает, как меня подкупить, мне ничего не остаётся, как одобрительно кивнуть. Он разрывает объятия и бежит в чулан за тряпкой и шваброй.

— Может заведём ещё ребенка? — неожиданно для меня Саймон кладет голову мне на плечо и задаёт вопрос. Сердце от радости подпрыгивает в груди, и я целую его в перепачканную щеку.

— Я только за! — шепчу в ответ, касаясь кожи. Он поднимает голову и смотрит на меня теми же глазами, что и много лет назад, когда на свет появился наш сын. В этом взгляде читается самая чистая и настоящая любовь.

— Подруга, ты чего зависла? — из пучины воспоминаний меня вырывает голос Адель. Я моргаю и понимаю, что Анна задавала мне вопрос.

— Так, вспоминала… — притягиваю сына за предплечье ближе к себе и целую в непослушные волосы. Он с любопытством всё это время подслушивал взрослые разговоры, ожидания свою реплику. — Мы оба хотели ещё ребёнка, и когда этот маленький демон разнёс своим вулканом всю гостиную, тогда и приняли решение.

Делинвайн улыбается, но она крепкий орешек, и такими рассказами мне не задеть её сердца.

— Крёстный любит детей, — а вот и долгожданная реплика моего сына, который в этот момент смотрит на Стива и Луну, которая решила пригласить его на танец. Учитывая комплекции Роджерса, каждый раз ему приходится вставать на колени, чтобы потанцевать с крестницей. Блондину абсолютно наплевать, что здесь слишком много людей, и они пялятся на новобрачного как на умалишённого.

— Конечно любит, помнишь, как он чуть не подрался с судьёй на твоём первом матче? — обращаюсь к Дереку, и он поднимает на меня глаза, а затем смеётся.

— Никогда не забуду, как он усыпил Таллулу, когда у неё резались зубки, — мы вроде не договаривались, но Адель явно играет на нашей стороне.

— И что в этом такого? — Недоумевая, интересуется Анна.

— Моя дочь — это сущий ад. Мы тогда не спали около недели, приехали к Стелсам на три дня, и не поверишь. Чудо! Засыпала как миленькая на руках у Роджерса, — объясняет Никсон, бурно жестикулируя кистями рук, после чего берет второй бокал с шампанским.

— Он просто использовал папин метод, — Дерек гордо констатирует это, как факт. Делинвайн изгибает правую бровь в знаке вопроса.

— Луна засыпает только на руках у Саймона. Он не читает ей сказки, и тем более не поёт песенки. Она просто приходит к нам в спальню и просится на руки к отцу. Пять минут, и он уносит её в кровать, — отпиваю глоток от стакана с соком, наблюдая за мужем, которому что-то бурно пытается объяснить Дерек Никсон. Они очень любят поспорить, и скорее всего сейчас обсуждают что-нибудь вроде сетевых адаптеров или газонокосилки.

— Сара, я надеялся, что ты за эти годы прилично растолстеешь… — сбоку от меня слышится знакомый голос с хрипотцой. Мы с сыном синхронно поворачиваем головы. Это Майкл Тёрнер. Я не видела его почти тринадцать лет. Он больше не тот мальчишка, что играл в футбол и был королем Сентфорской школы. Майкл возмужал, стал шире в плечах. Скулы уже не выглядят такими острыми, но глаза ни капли не изменились.

— И тебе привет! — игнорирую его неудачную шутку. Адель задирает подбородок и отводит глаза в сторону. Анна же обнимает старого друга.

— Женщина, что ты сделала с Саймоном? Он выглядит лет на одиннадцать, — усмехается Тёрнер, и Делинвайн смеётся, а Никсон еле сдерживает себя, чтобы не заржать.

— Дяденька, мне двенадцать, — язвит мой сын, и Майкл удивлен такой наглостью.

— Может ты похож на отца, но характер у тебя определенно мамин! — Тёрнер треплет Дерека за волосы, тот же в свою очередь одаривает его недовольным пронзительным взглядом. — Ты, наверное, ещё и гимнастикой занимаешься?

— Я играю в американский футбол, — гордо заявляет мой сын. Майкл по-доброму ухмыляется.

— И на какой позиции?

— Раннинбек, как папа, — мальчик задирает подбородок, сейчас он кажется таким забавным.

В этот момент к нам подходят Стив и Саймон, мой супруг протягивает руку Тёрнеру, и он уверенно пожимает ладонь старого друга. Они за это время говорили всего лишь раз перед нашим отъездом. И, к моему удивлению, обошлось без драки. Они выяснили всё по-мужски, по моей просьбе Саймон не рассказал о моей беременности, чтобы не ранить друга ещё больше. Многие думают, что я забеременела сразу после отъезда.

— Кажется Луна нашла себе нового партнёра для танцев, — Адель замечает, что моя дочь смеётся и танцует с мальчиком, чуть ниже её со светло-каштановыми волосами.