— Жун Сюань покинул гору Чанмин, украв у меня древние свитки «Дхармы Люхэ». Сегодня из-за его наследия Центральные равнины охватило смятение, в улине распространили Знаки чести. Разве я не заслуживаю услышать правду о том, что произошло тридцать лет назад?

— Вы Е… Е… — ошеломлённо начал Лун Цюэ.

— Да, я Е Байи.

Лун Цюэ глубоко вздохнул и покачал головой.

— Я и не думал, что досточтимый старший до сих пор жив…

Сцена была довольно дикой: дряхлый седовласый старец называл молодого человека «старшим». Чжоу Цзышу поразмыслил и вмешался с вопросом:

— В одной из ловушек поместья я наткнулся на пару особенных механических кукол: мужчину и женщину. В отличие от остальных марионеток, сделанных по одному шаблону, эти двое были выполнены с особым мастерством и вниманием к деталям. Они выглядели как живые. Старший Лун, вы создали их по подобию вас и вашей жены, или прототипами были Жун Сюань и его супруга?

Лун Цюэ закрыл глаза. После долгой паузы он наконец ответил:

— Жун Сюань и Юэ Фэн.

— Что ж, — тихо сказал Чжоу Цзышу, — в итоге они размозжили друг другу головы.

Руки Лун Цюэ мелко задрожали.

— Это правда, что из-за ошибочной практики кунг-фу Жун Сюаня настигло искажение ци? — продолжил расспрос Е Байи.

Лун Цюэ медленно кивнул и подтвердил:

— Правда. Жун Сюань впал в безумие перед смертью своей жены. На самом деле, госпожа Жун погибла от его руки.

Примечание к части

∾ Лун Сяо — благочестивый дракон (龙孝). «Сяо» — тот же иероглиф, что и в «сыновней почтительности».

∾ «Я не боюсь даже смерти, зачем мне отказываться от простой чаши вина?» — Фань Куай (樊 哙), (242–189 до н.э.) был генералом ранней династии Западная Хань. Он произнёс эти слова, когда в полном вооружении ворвался без приглашения на Хунмэньское празднество, чтобы защитить своего друга юности и будущего основателя империи Хань, Лю Бана. Военачальник Сян Юй, поручивший убийство Лю Бана танцору с мечами, был потрясен его смелостью и назвал Фань Куая «храбрым воином», приказал поднести тому кубок вина и пригласил присоединиться к пиршеству.

∾ Сравнение с долгожительницами-черепахами далеко не так безобидно, как может показаться на первый взгляд. 王八 [wángba] означает как «черепаха», так и «ублюдок». Поэтому, когда Вэнь Кэсин в дальнейшем будет называть Е Байи «старой черепахой», вы знаете, что он будет подразумевать :)

Том 2. Глава 51. Давние дни

Примечание к части

Сегодня международный женский день и наша команда от всего сердца поздравляет всех представительниц прекрасного пола с 8 марта!

Мы хотим пожелать вам всегда быть счастливыми, верными своему сердцу и излучать свет тепла и добра. Помните, что вы прекрасны!

— В те времена Жун Сюань, я и ещё несколько приятелей по молодости лет мнили себя редкими дарованиями. Как птицы одного полёта, мы частенько выпивали вместе и делились умениями. Жун Сюань уже тогда превосходил всех мастерством и безошибочным чутьём. Как-то после очередной попойки он вдруг ударился в философию: разве не обидно прожить тихую безвестную жизнь, не совершив ничего великого?

Лун Цюэ произносил слова очень медленно и часто замолкал. Либо он совсем ослаб, либо ему тяжело было вспоминать подробности далёкого прошлого. Е Байи хранил невозмутимость, но Вэнь Кэсин притих и слушал с жадным вниманием.

— Жун Сюань говорил, что мир боевых искусств обширен и неисчерпаем, но высшие техники всех крупных школ цзянху имеют сильные и слабые стороны. Раз в десять, а то и в сто лет, находится гений, способный основать новый клан и стать прославленным мастером своего поколения. ‌Так были созданы Хуашань, Куншань, Цаншань и многие другие школы. Но преемники выдающихся талантов, как правило, ничем не примечательны. Они лишь бездумно повторяют приёмы своих учителей. Из-за того, что каждое новое поколение проигрывает предыдущему, школы приходят в упадок и вымирают. При этом великие ордена носятся со своим наследием как с писаной торбой. Просто из нежелания делиться. Любое достижение в области кунг-фу тотчас прячут на дно сундука, подальше от чужих глаз. За долгие годы было утеряно несметное число уникальных умений и божественных техник. Сама идея «школ» казалась Жун Сюаню глупой…

Здесь Е Байи презрительно фыркнул.

— Я сейчас слушаю свои же идеи, — заявил он. — Этот негодник только и мог, что повторять слово в слово! Скажу не глядя: все мнившие себя особо одарёнными выходцы из так называемых «школ» и выеденного яйца не стоили. Эти бездари знали лишь то, что им преподали. И практиковали лишь то, чему их научили. Точь-в-точь мартышки в уличных балаганах! «Божественные» боевые техники были ведь созданы людьми, или я что-то путаю? Можно сломать себе шею в борьбе за чужие тайны. Можно прикрываться чужими цитатами и поклоняться им как великой мудрости. Но только если верить, что у тех, кто все это придумал, было по две головы. Или при нехватке своей головы на плечах.

Чжоу Цзышу невольно усмехнулся, и Е Байи тут же сверкнул глазами в его сторону.

— Ты-то чему радуешься? Очевидно, что Цинь Хуайчжан, это ходячее недоразумение, не смог наставить тебя на истинный путь.

Лун Цюэ не сразу нашёлся с ответом после отповеди Е Байи, но в конце концов прошептал:

— Поистине, старший — выдающийся человек. Его мысль выходит далеко за пределы смертного разума.

После этого хозяин поместья вернулся к своему повествованию:

— Вскоре у Жун Сюаня был готов план. Втайне посовещавшись, мы договорились выкрасть боевые секреты родных кланов. Мы хотели объединить сильные стороны разных школ и изобрести высшее учение. Затем мы построили Арсенал, а я разработал механизмы для его защиты. Чтобы войти туда, требовалась Кристальная броня. Та самая, о которой потом насочиняли легенд. Помимо Брони, был также необходим ключ. Части Брони мы разделили между собой, а ключ отдали на хранение супруге Жун Сюаня.

Е Байи снова перебил его:

— Вы решили, что можно объединить сильные стороны разных техник? Чушь! В этом мире сильные стороны неотделимы от слабых. Невозможно получить все преимущества в обход недостатков, как пригрезилось Жун Сюаню. Мыслимо ли слить воедино Алмазную ладонь^[353] с Шипами школы Эмэй?^[354] Как мощному мужчине втиснуться в юбки крохотной девочки? Никак — это очевидно даже ребёнку! Если вы поняли философию боевых искусств, новые идеи придут сами, пока вы будете наблюдать опадание цветов и листьев или глядеть, как поднимаются и опускаются волны. Если же вы ничего не поняли, толку от ваших стараний будет не больше, чем от слепого переписывания книг! Даже если выкрасть все руководства, что найдутся под небесами.

Лун Цюэ тяжело вздохнул, но не стал возражать.

Возможно, не все присутствующие это сознавали, но Чжоу Цзышу знал чётко: похитить тайные практики чужой школы или выдать посторонним секреты своего клана — и то, и другое в цзянху было строжайше запрещено. Теперь он догадался, почему героя Чжао Цзина много лет назад изгнали из родного гнезда, и не смог удержаться от вопроса:

— Те несколько человек, о которых идет речь, были наследниками пяти великих кланов? Например, такие люди, как Чжао Цзин, Гао Чун, Шэнь Шэнь и другие представители их поколения?

Немудрено, что герой Чжао держал рот на замке, когда заходили разговоры о Кристальной броне, и лишь под конец неохотно упомянул о ней.

Лун Цюэ кивнул и отозвался с мрачной усмешкой:

— Так и есть. Что самое забавное, в то время мы считали себя первооткрывателями. Ведь мы собирались разрушить границы между кланами! К тому же, мы владели бесценной тайной — половиной «Дхармы Люхэ», которую раздобыл Жун Сюань.

Взгляды остальных невольно сошлись на Е Байи, и Чжоу Цзышу спросил его:

— Старший, что вообще такое «Дхарма Люхэ»?

Е Байи нахмурился и в кои-то веки воздержался от уничижительных отступлений.