Допив кофе, Катя подошла к скамье, на которой сидел какой-то молодой человек. Он застыл. Он смотрел на неё, будто давно наблюдал. Она же не обращала внимания на него. Вообще не обращала на людей вокруг никакого внимания уже давно. Всё было безразлично.

Выкинув опустевший стаканчик от капучино в мусорку у скамьи, Катя сунула руки в карманы своего мехового пальто и медленно шла дальше по расчищенной от снега дорожке парка. Только снежная сказка вокруг… Тишина… Покой зимнего утра…

9

К одиннадцати утра Катя, как было запланировано с Джини, прибыла в продюсерский центр. Сегодня будут съёмки клипа на одну из её любимых мелодий, под которую Катя решила воплотить свою давнюю мечту: станцевать в зимнем лесу… Станцевать, как любила, балетную партию. Она её придумала сама и давно упражнялась именно под мелодию из мультфильма «Полярный экспресс», и никакой мороз не помешает!

Балет, пение, даже сочинять стихи и истории — были её отдушиной. Теперь ещё и работа в продюсерском центре привлекала её невероятно. Сейчас, сидя перед трудившейся над её макияжем и причёской Дезири, которая любила сама вот так, в ответственные дни, выполнять роль визажиста, Катя почувствовала, что приятно быть моделью. Только моделью под руководством именно Дезири…

— Какая же ты идеально красивая, — восхитилась тихим нежным голосом та, нанося макияж Кате. — Не хочешь попробовать сняться для журнала мод?

— Дезири, — с радостным блеском в глазах только и улыбнулась Катя в ответ, не двигаясь под её умелыми руками.

Водя шелковистой кисточкой для румян, Дезири стала более довольной:

— Ты будешь успешной. Такой красивой, стройной модели почти ни у кого нет. Оттанцуем сегодня, а перед новогодней вечеринкой устроим прекрасную фотосессию.

— Прямо в той гостинице? — удивилась Катя.

— Разумеется! — кивнула Дезири и воодушевлённо добавила. — Будут розы, вид на Эйфелеву башню, полотна, вино и музыка. Джини всё устроит.

— Ох, этот Джини, — тихо смеялась Катя. — Почему он такой?

— Он всегда такой, — посмеялась и Дезири.

— И с тобой? — поинтересовалась Катя.

— Да, было дело, — закончив с макияжем, Дезири принялась расчёсывать длинные волнистые волосы Кати. — Ах, сколько волос! Толстые, густые… Мечта!

— Спасибо, — улыбнулась Катя.

Ей были приятны такие комплименты, но всё равно, невольно любуясь красотою Дезири, которая и в пятьдесят выглядела на все двадцать, Катя чувствовала себя не настолько и достойной подобных слов.

— Что мужчинам надо? — задумалась Катя. — Ты одна. Как такое возможно? Ты же была замужем, что ему не хватило?

— Я его не любила, — улыбнулась Дезири. — Глупая была. В молодости надурила, теперь расхлёбываю. Ну хоть сын есть, и ладно.

— Мартин чудесный, — согласилась Катя. — Моя Ира от него без ума.

— И он от неё, поверь. Я счастлива, что он вырос однолюбом. Не в меня, не в отца. Сам как-то воспитал в себе это, что ли.

— Джини тоже гулял от жены? — удивилась тогда Катя, и Дезири стала мотать головой, была серьёзнее, но ответила через некоторую паузу:

— Нет. Он не гулял. Она гуляла. Он пытался создать красивую совместную жизнь, но, как говорил потом мне, так и не смог сам полюбить её.

— Тоже без любви, — понимала Катя и с сожалением за них всех ухмыльнулась. — Зачем жениться без любви? Неужели так и не нашли любовь?… Нет её, да?…

— Есть, моя девочка, — с нежной улыбкой вздохнула Дезири. — Просто в молодости, бывает, не туда заносит. Глупые люди ведутся на что-то, а на что — и сами не знают. Вот мы из тех. А теперь, когда поумнели, поздно. Ты береги себя. Уже бережёшь, но…

— Я не встречу любовь. Я никому не верю, — прослезилась Катя и тут же улыбнулась, прогоняя боль в душе от вновь возвращающихся неприятных воспоминаний.

— Всё теперь изменится, — была уверена Дезири.

Она взяла косметическую кисточку из своего чемоданчика и стала снова гладить её щёки:

— Не плачем. Дурное было сном, а здесь жизнь другая. Ты готова. Заплету тебя, когда платье наденешь, чтоб не испортить причёску. Сама заберёшь из моей машины? Мне надо сделать макияж ещё одной модели. Я вернусь быстро. Мартин остаётся с Ирой для её фотосессии здесь за фотографа. С нами поедет Марко.

— Хорошо, — кивнула Катя, и Дезири одарила снова доброй, нежной улыбкой, словно, и правда, была ей матерью…

10

Кате было не впервой самой забирать наряд из машины Дезири. Получив от той ключи, она спешила по коридорам продюсерского центра. Здесь тоже было уютно и в каждом коридоре своя обстановка: в одном — картины на стенах в старинном стиле; в другом — современные картины; в третьем — фотографии артистов, кому продюсерский центр помогает продвигаться в их творчестве.

Работая здесь уже год, Катя чувствовала себя своей. Она летела по коридору, улыбалась, радуясь слышать приятные звуки музыки из одного из кабинетов, смех коллег где-то беседующих в другом кабинете. Сбежав по лестнице, не воспользовавшись лифтом, она выбежала на улицу и направилась к парковочному месту Дезири: у каждого работника продюсерского центра — своё, именное.

Открыв машину и взяв аккуратно лежавшее на заднем сиденье светлый наряд балерины, словно то была вуаль из облаков, Катя расправила его. Платье висело на широко вешалке с серебристым крючком. Оно выглядело волшебно, сказочно. Так хотелось скорее переодеться и… танцевать…. исполнить мечту!

Катя закрыла машину, спрятала ключи в карман своего пальто и, перекинув платье через руку, поспешила обратно. Проходя быстрым шагом по коридору, чтобы скорее оказаться вновь в кабинете, где была с Дезири, она и не заметила, как наткнулась на проходящего мимо молодого человека.

Крюк вешалки от её платья совершенно случайно подцепил рукав парня и заставил обоих резко остановиться, хоть и уже почти прошли мимо. Катя испуганно повернулась, осознав, что подцепила кого-то на крючок, что сейчас этот человек может разозлиться, но дурного не было и в мыслях:

— Ах! Простите! — воскликнула она на французском, и парень, с трудом освободив рукав с вешалки, видимо тоже от волнения, молча смотрел в ответ.

Он хотел что-то сказать, скорее возмутиться, как подумала Катя, и она стала мотать головой.

— Простите, — попыталась она улыбнуться и прижала платье к животу.

Она быстро уходила дальше по коридору и чувствовала, как парень смотрит ей вслед. Даже ноги будто не слушались. Они теряли равновесие, но Катя упрямо дошла, пару раз споткнувшись, к нужному кабинету и вбежала туда, плотно закрыв за собою дверь.

— Фу, — увидев ожидавшую там подругу, Иру, выдохнула она.

— Я видела, — смеялась та сдержанно. — Подцепила.

— Кошмар же! — широко раскрыла глаза испуганная Катя. — В прямом смысле подцепила на крючок!

— И знаешь, кого? — смеялась подруга и прошептала. — Гитариста вчерашнего! Он нашего заменил.

— Не помню. Не знаю, — пожала растерянная Катя плечами. — Я и сейчас на него особо не смотрела. Так испугалась! Как он, наверное, зол. Он так смотрел!

— Ну его, — махнула Ира рукой. — Давай переодеваться. Дезири вот-вот вернётся, будет заплетать тебе волосы.

— Давай, — выдохнула Катя, снова расслабившись и засмеявшись случившейся комической ситуации с крюком вешалки…

11

О, снег серебристыми пушистыми хлопьями украсил этот негустой лес! Хруст снега под ногами. Морозная свежесть и утро, когда тёплые лучи солнца мягко растворяются в тумане. Ещё вчера этот снег кружился, словно в вальсе. Каждая снежинка была танцовщица или танцовщик, а, может, даже артист или артистка балета. У каждой — своя партия и наряд, но одно направление: вдохновлять на что-то светлое ту душу, которая заметит красоту очередного чуда природы.

Всё белое, нежное и искристое. Такой красоты, может, не увидишь больше никогда. Только движение в стороне и яркий красный цвет обращал на себя внимание любующейся красотою леса Кати: через лес, пробирался не кто иной, как переодетый в Деда Мороза Джини. Марко стоял рядом с Катей, приготовив фотоаппарат для съёмок, а рядом — оператор с видеокамерой.