Наши взгляды пересеклись, и я уже собрался рвать когти, видя, что мент остановился и тяжело дышит. Но в этот момент грохнул выстрел.

Бух!

Иван вытащил наган и начал палить, понимая, что по другому догнать меня не получится. Конечно, риск получить пулю в задницу (и не только) резко повышался, но останавливаться было нельзя.

— А ну стоять! — взревел Иван.

Ага, а еще что? Я прикинул, что чуточку подожму и забегу в другой переулок, а там уже как повезет. По теории вероятности, шанс встретить еще один тупик в следующем переулке виделся совсем незначительным. Куда большим представлялся шанс получить пулю... Но где наша не пропадала!

Второго выстрела не последовала и передо мной замаячил соблазнительный проход третьего по счету переулка, как все мои надежды тотчас разбились и разлетелись осколками. Первым из «черной дыры» появилось дуло нагана, заставив меня резко остановиться. Ну а следом из переулка на Большую Садовую вышел запыханный Микола.

— Набегался? — проскрежетал он.

Сзади уже шагом держась за бок, видимо начавший колоть после бега, подошел Иван, тоже державший меня на мушке.

— Руки вверх!

Пришлось поднимать, будучи зажатым в коробочку, мне уже никуда не деться. Микола, знавший город куда лучше меня, сообразил, как перекрыть дорогу и срезал через переулок. Самое паршивое во всей истории, что еще каких-то десять минут назад мне казалось, что ситуация с отъездом из Ростова практически решена.

Облом вышел.

— Дернешься — выстрелю, — сходу предупредил старший.

Продолжая удерживать меня на прицеле, кивнул Миколе. Тот быстро сообразил, что от него хотят, подошел ко мне, засовывая револьвер за пояс, и выломав мои руки, прижал к стене. Проверять «на слабо» Ивана я не рискнул, поэтому не сопротивлялся. Микола паковал жестко, пришлось встретиться щекой с облицовкой дома.

— Руки на виду держи, — процедил Иван, видя, что я по прежнему удерживаю авоську у груди. — Кому сказал, сейчас выстрелю!

Пришлось опускать авоську, и как всегда, движение сопрводолилось звоном стукнувшихся друг о друга бутылок.

— Что там у тебя? — тотчас среагировал старший напарник.

— Вы бы убрали револьвер, и сразу поговорим, — выдавил я, разговаривать из нынешнего положения оказалось крайне не удобно.

— Бутылки, — сообщил Микола, забравший авоську и заглянув внутрь. — Внешне похоже на самогон.

— Самогон и есть, не надо только коленом давить на почки!

Давил милиционер так, что у меня даже глаза слезились.

— Ослабь, — распорядился Иван.

Давление ослабло и я с облегчением выдохнул. Старший, наконец, убрал пистолет и самодовольно спросил.

— Что думал не свидимся? Микола поверни его ко мне рожей.

Здоровяк рывком поменял мое положение, опять дыша в лицо чесночным угаром. Он что, блин чеснок целыми головками ест? Я невольно поморщился от не самого приятного запаха.

— Куда ты так побежал?!

— Товарищ милиционер, я бы на вас посмотрел. Ночь, два мужика с револьверами, и никакой формы. Кто ж знал, что это милиция? — попытался выкрутиться я.

Иван задумался, покосился на Миколу.

— Мы не представились что ли?

— Ну если «стоять сука» можно принять за представление... — я коротко пожал плечами.

Микола, припомнив представлялся он или нет, покачал головой.

— Ладно... сейчас значит представились, считай, — вздохнул Иван. — Так, ладно, преступничек, чем мы это тут занимаемся?

— Ничем особо, в трактир за водкой ходил. В авоське четыре бутылки... если не знаете, то у товарища в трактире на Соборном лучший алкоголь в городе. Рекомендую.

— Брешешь же падла, по глазам вижу! Куда тебе четыре бутылки в одного.

— Про запас, — я снова коротко пожал плечами, прикинувшись идиотом.

— Он походу у Лившица бегунком пристроился, — предположил Микола, смачно высмаркиваясь.

— Пристроился! Не пойму только почему Лившиц его выгородил, — задумчиво проговорил Иван.

Я внимательно слушал, не пытаясь оправдываться. Задержали меня явно не по той причине, что я у Лившица работал на побегушках. Тем более, что вытекало из слов старшего мента, в милиции было хорошо известно о делах хозяина трактира. И вопросов к нему не имелось. Ну-у-у... помня, какое волшебное воздействие производило имя Лившица на горожан — ничего удивительного. Любопытно другое, почему менты, да еще и одетые по гражданке, явились к трактиру? Явно же не пить, они пришли вровень после того, как в зале начался беспорядок и Лившиц отправил шкета бегунка за подмогой.

Крыша? А начальство, интересно, в курсе?

Нет, я не спорю — времена тяжелые, работая ментом далеко не уедешь, но раз у самих рыльце в пушку, не хрен тогда ко мне прикапываться. Впрочем, задавать вопрос я не стал, чтобы не усугублять, но информация на подкорке мозга отпечаталась.

— Так, — Иван хлопнул в ладоши, оглядываясь. — Давай ка его доставлять к нам, поговорим с пристрастием, нам лишние свидетели не нужны. Обыщи фраерка.

Микола охотно откликнулся на приказ и начал меня шманать. Быстро нашел деньги, заработанные накануне. Вытащил показал Ивану.

— Глянь, сколько у него деньжат! — довольно проскрипел он, пересчитывая деньги. — Наверное, получены незаконным путем?

— Конечно, — кивнул старший.

Конюшня, блин... я стиснув зубы наблюдал как мои честно заработанные перекочёвывают в карман Миколы. Следом он вытащил бутылки, с самогонкой, осмотрел каждую, удовлетворенно сунул обратно в авоську.

— Будет чем скрасить вечера.

Я понимал, что если попаду в отделение, то пиши пропало, шансов удрать не останется. Поэтому следовало уже сейчас соображать, как поступать дальше и попытаться воспользоваться любой возможностью выкрутиться из неприятного положения.

— Думаю, что заказчику ваши действия не понравятся, товарищи милиционеры, — выдал я первые пришедшие в голову слова.

— А ну ка, кто твой заказчик? — заинтересовались менты.

— Понятно кто, — невозмутимо продолжил я. — Заместитель председателя ростово-нахичеванского комитета товарищ Новиков Пал Борисыч.

Менты вздрогнули, переглянулись, хмурясь. Уж не знаю, поверили или нет, но когда звучит такая фамилия, то всегда лучше перестраховаться. Живешь так то один раз.

— И деньги тоже его? — смутился явно Микола, рука полезла в карман, где лежали скомуниздинные рубли.

— Деньги мои, выпить не только товарищ Новиков заказывает в партийной номенклатуре.

Иван оказался не такой доверчивый, резко подошел ко мне, доставая наган.

— Лжешь!

— Ну а вы меня арестуйте, убейте, или что вы там делать собрались, — зацепился я за экспромтом рожденную легенду. — Посмотрите, что будет когда заказчик без самогона останется.

Теперь уже крепко задумался Иван, а я, чувствуя, что рыбка клюнула, решил идти до конца.

— Будем экспериментировать, товарищи милиционеры?

Не знаю, чтобы вышло из всего этого по итогу, но Микола реально вытащивший «конфискованные» деньги, вдруг увидел выпавшую на асфальт записочку на клочке бумаги. Собственно ту самую, которую мне дал хозяин трактира. С адресом. Мент поднял ее, прочитал, шевеля губами — читал он явно по слогам. Ну а с каждым прочитанным слогом, брови Миколы поднимались все выше.

— Гля, Вань, — он сунул записку старшему, с таким изумленным лицом, как будто только что раскрыл заговор масонов против советской власти.

Иван спешно взял клочок бумаги из рук напарника и его глаза следом превратились в два чайных блюдца. Кашлянул в кулак, прочитал куда более бойко, чем Микола и закивал, улыбаясь.

— К товарищу Новикову, говоришь? Заместителю председателя...

Я честно скажу, что понятия не имел кому именно будет осуществлена доставка, но помнил как многозначительно улыбался Лившиц. Естественно, без знания, такое изумление от увиденного ментами адреса, я разделить не мог. Богатяновка и Богатяновка, подумаешь.

— Думал нас кинуть, Нафаня, да? — процедил Иван, сминая листок.

— И в мыслях не имел... — я понял, что спалился.