— Как странно, — нахмурилась Женя, — А разве Золушку, Рапунцель и жену Синей Бороды спасали не принцы?

Фея аж подавилась от возмущения. Она хотела была затопать ногами, но вовремя вспомнила, что они окружены пол дюжиной других спящих девочек.

— Еще чего! Этих балбесов рядом и в помине не было. Появились они только после того, как королевский летописец … решил записать эти события в историю Королевства. Но он их видоизменил. Потому что этот олух считал, что женских персонажей не может быть так много, кроме того, именно в этот период король стал активно продвигать свою Политику Тумбочек. А эти сказки лишь подкрепляли его взгляды.

— А что такое Политика Тумбочек? — не поняла Женя.

Понятие ей показалось весьма забавным.

— Политика Тумбочек, — вздохнула Олимпия, — Простыми словами, если не вдаваться в подробности, это обозначает, что мужчины могут делать в этом мире все что им хочется и реализовывать вес свои мечты, а женщины, выполняют роль красивой тумбочки. Их можно переставлять как хочется, украшать как хочется, делать с ними что хочется и всегда держать дома. А они и возразить не могут.

— Понятно.

Женя отбросила все попытки корчить из себя умную и решила уточнить по поводу своего желания.

— То есть вы подарите мне личное море?

Фея крестная подавилась от смеха.

— Это слишком даже для моей волшебной палочки. Все что мы желаем уже заложено в нас самих — если ты мечтаешь стать музыкантом, это значит, что музыка уже в твоей крови. Твое желание быть ближе к морю — не просто так. Ты унаследовала его от своих родителей, а точнее от отца.

Олимпия вытащила из другого рукава письмо и дала его Жени.

— Чтобы исполнить твое желание, мне не нужна волшебная палочка.

Ничего не понимающая Женя взяла переданное ей письмо, сломала сургучную печать и раскрыла. Внутри были буквы, корявые и написанные будто цветными фломастерами, а еще почему-то с ошибками в каждом слове.

«Маи дарагии ператы,

Если вы четаити это песьмо — то это значет что я стал писщей для сверепых акул или миня паймала палиция. Вобщем, миня уже нет в жывых. Я знаю, что вы не сможыте обойтись без копитана, патаму я разкрою вам свою тайну — у меня есть носледник, в жылах каторово тичет ператская кровь. Он и паведет вас дальше в бой, на острав за сакровищами, в бурю и шторм.

Нойдите Женю.

Ваш Копитан Ператов»

— Эээээээ… — данное сочетание звуков было единственным, которое удалось вымолвить Жене. Она не знала была ли она больше шокирована тем, что она — дочь капитана пиратов или то, что её папа был настолько безграмотным.

— В общем, его пираты много-много лет тебя искали, но по каким-то причинам не могли отыскать.

— А вы уверены, что они меня ждут?

— Они до сих пор не нашли себе достоянного пиратского капитана.

Женя колебалась.

— Нет, ты можешь остаться здесь, учить этикет, перебирать гречку с пшеном и в конечном итоге выйти замуж за какого-то лорда…

— Я согласна стать капитаном пиратом, — перебила Женя.

Фея довольно улыбнулась.

— Вот и отлично. Одной спасенной от замужества душой больше!

Олимпия вышла из шкафа, потрясла в руке свою волшебную палочку, чтобы та засветилась ярче, прижала свободной рукой к себе Женю и взмахнув волшебным артефактом переместилась с ней во двор Пансиона Благородных Принцесс.

— Я думала, что нам в порт.

— Естественно, в порт, но сперва, мне нужно сделать кое-что крайне важное.

Олимпия оглянулась на Пансион Благородных Принцесс напоследок, достала из рукава синюю ручку и провела легким движением синий крест на белой стене Пансиона. Крест намертво впечатался в белую известку.

— Теперь можно и в порт.

Олимпия снова взмахнула волшебной палочкой и вместе с Женей растворилась в воздухе.

Несколько секунд и Женя с наставницей оказались в королевском порту. Было тихо. Корабли стояли пришвартованные к причалам, было слышно мирное посапывание капитана и матросов.

— Вот тот корабль, — Олимпия указала на самый большой корабль о трех мачтах, — принадлежит пиратам.

— Но он же не похож на пиратский? — недоумевала Женя.

Корабль, который Олимпия называла пиратским не имел ни черных парусов, ни скелетов в качестве украшений, даже знаменитый Веселый Роджер (флаг с черепом) не висел на его мачте.

— А ты думаешь, что пиратский корабль придёт в королевский порт при всем разбойничьем параде. Подожди, когда он отплывет в море и тогда все увидишь.

— Но я же не могу пойти на пиратский корабль вот так, — обратила внимание феи на свою одежду Женя.

— Да, не можешь, — фея презрительно осмотрела кружевную ночную рубашку Жени, походившую больше на платье, — Сейчас мы немного поколдуем.

Олимпия взмахнула пару раз волшебной палочкой, прикоснулась к рукавам Жени и тотчас стандартная одежда воспитанницы Пансиона Благородных Принцесс превратилась в черные брюки и простую белую блузку свободного кроя, а ногах Жени красовались сапожки из грубой кожи с металлическими золотыми пряжками по бокам. Затем Олимпия достала из волос Жени две заколки. Одну она превратила в острую загнутую саблю, другую — в черную треуголку с алым пером.

Олимпия так увлеклась, что даже хотела превратить левую руку Жени в острый металлический пиратский крюк, но испуганная Женя предпочла остаться с двумя руками.

— Ну как хочешь, — по хмурому лбу Олимпии было видно, что она слегка расстроилась отказом.

Когда Олимпия закончила последние штрихи Женя подошла посмотреть на результат в отражении воды.

На неё смотрела совершенно другая девочка. И что особенно было приятно — образ дочери пирата Жени нравился больше, чем воспитанницы Пансиона Благородных Принцесс.

Мешало только одно — длинные золотистые волосы Жени. Они то лезли в лицо, то забирались в рот, то путались из-за морского бриза. Потому девочка наспех заплела их в длинную аккуратную косу, замотала вокруг головы и только потом надела свою треуголку.

Олимпия помогла Жене пробраться на пиратский корабль и велела спрятаться до утра среди мешков с сухарями и припасами.

— И только когда отплывёте достаточно далеко от берега, можешь им показаться, — отдавала последние распоряжения Олимпия.

— Спасибо, — ответила Женя, обнимая на прощание Олимпию.

Когда фея взмахнула волшебной палочкой и исчезла вновь, Женя поудобнее устроилась среди мешков с продовольствием и закрыла глаза. Ветер покачивал корабль на волнах, от чего спать хотелось ещё больше.

Где-то в подвалах корабля возмущённо пищали мыши, но Женя их не боялась — она же не была настоящей леди.

Когда на следующее утро синий крест был обнаружен дворником Василием на фасаде Пансиона Благородных Принцесс, то директриса фон Торшер, как и принято у леди, упала в обморок.

Директриса фон Торшер знала, что это запрещенный символ. Синий Крест не любили в королевстве, а все, кто хоть как-то имел дело с этой организацией считался королем страшным преступником. Такой символ на дверях благородной Академии был позором.

Директриса мигом приказала поднять всех воспитанниц с постели и выстроить их в шеренгу — мысленно она молилась, чтобы все девочки были на месте.

Директриса лично решила пересчитать своих воспитанниц.

— Грета, София, Эвредика, Милана, Василиса, Людмила, Эмма, Кристина, Елизавета, Женя, Анна…

Тут она остановилась и посмотрела на пустое пространство между Елизаветой и Анной.

— А где Женя?! — охнула она.

Девочки переглянулись.

— Кто-нибудь видел сегодня с утра Женю?

Девочки покачали головами, испуганно ища отсутствующую среди своих рядов.

— Даже не сомневалась, что однажды именно эта девчонка испортит репутацию всего Пансиона.

Директриса фон Торшер приказала замазать злостный символ, но чем его только не мазали: и белилами и краской и шпаклевали. Символ проявлялся вновь и вновь и даже не блек. Тогда разгневанная директриса спрятала его за нововысаженным деревом. Символ замаскировали, но проходя ночью мимо забора можно было разглядеть как он тусклым синим светом словно надежда поблескивает в темноте.