— Мой фюрер, — Гиммлер привстал и тут же сел обратно, когда Гитлер махнул рукой, — субстанция, которую называют водой Жизни, действительно живая. Наши учёные жалуются, что им дали слишком мало материала и времени на исследования для качественного изучения полученных образцов. Тем не менее, они утверждают, что это вещество является прародителем всей жизни на Земле. Оно заживляет любые раны. При воздействии малейшей каплей на любые опухоли они исчезают на глазах. Введение его в организм человека приводит к фантастическим результатам! Человек становится сильнее физически, значительно улучшается реакция и скорость, у него появляется иммунитет от любых болезней и регенерация конечностей, но самое главное, что при ускорении метаболизма обмен веществ остаётся здоровым! И это пока ничем не могут объяснить! Если у нас будет много этой Воды, мы сможем создать суперсолдат.

— Хорошо, — Гитлер перевёл взгляд на Шеффера, а затем на меня.

Его слова навсегда запомнились мне потому, что были наполнены непередаваемой болью переживания за судьбу Германии:

— Мои мужественные друзья! Я вынужден обратиться к Вам в тяжёлый для нашей Родины час. Вода Жизни даёт человеку власть над временем. Ещё в 1938 году, когда мы узнали о Оси мира, нами был разработан план «Хронос» на случай возможных военных неудач. Он заключается в том, что Вам нужно снова попасть на Тибет и повернуть время вспять до 1938 года. Почему в этот год? Потому что из нашего 1943 года Вы сможете вернуться только на пять, десять или кратное этому числу лет назад, но нам не надо так далеко. Мы дадим Вам Ключ. Нет, мы дадим Вам два Ключа, чтобы, если что-то пойдёт не так, хотя бы один из Вас смог осуществить задуманное. Генрих, прикажи залить в капсулы их кинжалов воду Жизни. Мы не знаем точно, как проходит возврат во времени, но в манускрипте сказано, что меняется всё, кроме того, что находится в пещере с Осью мира. Возьмите с собой запечатанные пакеты — это та информация, которую Вам надо будет передать лично мне и Генриху. Из неё мы узнаем о наших ошибках в этом мире и сможем изменить ход событий. Попробуйте привезти из Тибета больше этой воды, и тогда, с Вашей помощью мы завоюем мир, а вы станете героями Рейха!'

'Нам с Шеффером удалось задуманное. Я использовал свой Ключ, и мы повернули Ось…

В Германию смог вернуться один Шеффер, который и передал пакет Гитлеру. Меня же внезапно случившаяся тяжёлая болезнь надолго свалила с ног и задержала на Тибете.

Только и этот мир не захотел победы фюрера. Третий рейх был повержен в мае 1945 года.

Вернувшись домой в Австрию в 1950 году, я узнал, что в этой реальности Шеффер погиб под Москвой осенью 1941 года. И только недавно мне рассказали об этом подробно…'

Глава 10

Генрих Харрер

Усман резко выжал газ, а сзади нас вдруг всё озарило яркой вспышкой, и машину толкнуло ударной волной с такой силой, что она полетела вперёд, оторвавшись от земли…

Оглянувшись назад, я увидел огненный шар на месте одного из тракторов. Я понял, что они применили так называемый реактивный пехотный огнемёт. Страшное оружие! Не зря моджахеды назвали его «Шайтан труба».

Боевая часть боеприпаса при помощи вышибного заряда распыляет облако топливо-воздушной аэрозольной смеси и поджигает его. Сразу же происходит взрыв огненного облака, диаметр которого достигает семи метров. Особенность этого оружия состоит в том, что перед поджигом аэрозоль проникает в амбразуры, щели, окопы, не оставляя шансов выжить тем, кто считает себя защищённым. Объёмный взрыв образует ударную волну, высокую температуру и осколки. Давление в зоне взрыва резко возрастает, и у живых организмов лопаются внутренние органы, а из глаз, носа, ушей и рта течёт кровь. Если в человека не попал осколок, то внешне его тело кажется не повреждённым, зато внутри оно превращается в желе.

Первые эксперименты с такими боеприпасами проводили немецкие инженеры. Они имитировали взрыв угольной пыли в шахтах. Угольная пыль распылялась пороховым зарядом и подрывалась, но на открытом пространстве взрыва не получалось.

Успеха с объёмным взрывом первыми добились американцы.

Во время войны во Вьетнаме они использовали бомбу с оксидом этилена, оксидом пропилена, метаном, нитратом серебра и МАПП (смесь пропина, пропадиена и пропана), чтобы быстро расчистить место посадки вертолета в джунглях. Позднее США отказались от оксидов — они были ядовиты и очень опасны при хранении. А вот в СССР сумели создать термобарические боеприпасы…

Сегодня нам повезло, и даже летящие вслед нашей Тойоте пулемётные и автоматные очереди чудесным образом прошли мимо.

Мы мчались в темноте, боясь зажечь фары, и, видимо, боги благоволили нам, потому что, проехав до гор больше пяти километров, мы всё ещё были живы.

Мы не подорвались на мине, которых здесь везде хватало, и не свалились в местные овраги, пересекавшие местность вдоль и поперёк.

— Усман, куда мы едем? — спросил я, когда адреналин, подскочивший в стрессовой ситуации, отхлынул от моих внутренних органов.

— У нас одна дорога — в укрепрайон, — мельком глянув на меня, ответил он.

— До рассвета нам нужно покинуть долину. Я уже был здесь раньше. Скоро среди горных хребтов мы увидим ущелье. Это узкая долина, уходящая в глубь страны. Слева течёт небольшая речка, а по правой стороне идёт грунтовая дорога. Нам надо туда.

— Ты уверен? С нами сейчас нет проводников, и нас могут принять за лазутчиков.

— Не примут, — усмехнулся Усман, — они хорошо меня знают. Это не первый караван, с которым я к ним прихожу. И хоть нам не повезло доставить нужный груз, вины нашей в этом нет.

Ущелье впечатлило меня. Временами казалось, что неприступные отвесные скалы нависали прямо над нашей машиной, подступая друг к другу на расстояние шестнадцати-восемнадцати метров. Река, пробившая себе дорогу в скальном грунте, была неглубокой, а её русло занимало чуть больше половины ширины ущелья. Сбоку от неё проходила накатанная колея, говорившая, что транспортные средства в виде автомобилей здесь частые гости.

В одном месте мы остановились и вышли из машины, чтобы облегчиться. Подняв голову вверх, я увидел кусочек неба там, где высоко над нашими головами скалы грозили вот-вот сомкнуться.

Проехав ещё немного вперёд, Усман остановил джип и, предупредив, чтобы я оставался в машине, вышел из неё. Подняв руки вверх, он помахал ими в разные стороны и что-то крикнул на пушту. Подождав минуту, он повторил свои движения, и только после этого из-за огромного валуна, сужающего в этом месте ущелье, появился вооружённый автоматом человек.

Неторопливо подойдя к Усману, он перекинулся с ним несколькими фразами и, внимательно его выслушав, осмотрел машину. Убедившись, что кроме меня в ней никого нет, достал из кармашка рацию и, с кем-то переговорив, опять обратился к Усману, после чего тот сел в Тойоту, завёл двигатель и тихо поехал вперёд.

Проезжая мимо валуна, я глянул в его сторону и увидел выложенный из крупного камня блокпост, который мог сдержать любое движение по ущелью. На самом валуне стоял крупнокалиберный пулемёт ДШК, ствол которого смотрел прямо на дорогу.

Теснины скал создавали полумрак, но когда ущелье начало расширяться и неожиданно закончилось, мы поняли, что уже взошло солнце. Перед нами открылся величественный вид, и я испытал трепет, увидев красивейшую долину, раскинувшуюся перед нами. По её краям горные вершины уходили в небо, а в центре лежало прекрасное озеро с бирюзовой водой.

Джип повернул на право и выехал на ровную площадку, на которой стояло несколько десятков глинобитных домов.

Из самого большого нас вышел встречать хозяин этих мест, полевой командир Абдул Латиф из оппозиционной партии Национального исламского фронта Афганистана. Об этом мне успел шепнуть Усман.

После традиционных пуштунских приветствий Латиф пригласил нас за стол и, когда мы уже пили чай, посмотрел на меня: