А вот в секс – очень даже.

Кристина пишет около девяти, говорит, что уже готова и ждет, когда приеду за ней. Договорились фильм посмотреть. Тупая отмазка, кому она нужна? Оба знаем, зачем встречаемся, к чему этот детский сад с прикрытиями? Она мне в день знакомства в трусы залезла до того, как мы домой доехали, в машине еще. Какое кино, ну? Порнуху если только, и то в зеркало.

Привожу себя в порядок, привычную футболку меняю на летнюю рубашку, спортивки на джинсы. Хотя в спортивках все же было бы удобнее – снимать быстрее. Но я же джентльмен на сегодняшний вечер.

Кристина выбегает из подъезда, как только делаю пару гудков. Такое ощущение, что ждала у двери, когда позвоню. Она… ну, вообще-то она не совсем в моем вкусе. Губы слишком большие, хотя я против уколов всяких ничего не имею, но тут явно перебор. Ресницы тоже слишком, и одевается она чересчур вызывающе. Вот с такой после клуба самое то потрахаться. Но большего она, кажется, и не просит, так что…

– Я соскучилась, – говорит Кристина чуть писклявым голосом и тянется, чтобы поцеловать меня в щеку, оставляя смачный отпечаток красной помады. Да чтоб тебя… – Давай завтра сходим в кино?

– Мы виделись всего раз, Кристин, как ты могла соскучиться? И то я не уверен, что ты видела мое лицо. – Я достаю салфетки и стираю липкий след со щеки. Мне в целом уже некомфортно. Вот чувствовал, что она будет липнуть. Зря согласился встретиться, лучше бы снова в бар пошел. Эти тонкие намеки на кино, кафе, прогулки уже сбивают все настроение. Переспим еще раз – вообще не отстанет. Знаем, проходили. А потом слушай нытье по поводу того, какой плохой Лешенька. А Лешенька, если что, никого ни к чему не принуждал. Папа еще жив был, говорил мне: «Что хочешь, с кем хочешь, сколько хочешь, но знать надо, что девчонка согласна». Этим правилом и руководствуюсь. Никого ни к чему не принуждаю.

– Мне хватило одной ночи, чтобы по тебе скучать, милый.

Милый… Докатился. Милым меня еще никто не называл. Вот где я милый? Я Чудовище и то больше, чем милый.

Настроение камнем вниз падает. Рассчитывал на горячий вечер, а в итоге везу домой пиявку, которая уже по пути ставит на мне метки, чтобы остаться на подольше. Руки мои трогает, опять поцеловать тянется, но я уворачиваюсь от помады этой красной дурацкой; ногтями, тоже слишком длинными, по бедрам водит. Как я вообще на нее внимание обратил? Не, эффектная, спору нет, но вот вообще не мое же. Пьяный был, видимо. Я даже в голове ее иначе запомнил, уверен был, что она милее гораздо. С сиськами вот не ошибся, точно троечка. Она их в такой вырез выставила, не ошибешься. Да и не мог я забыть, я имя скорее не вспомнил бы, чем такое.

Заезжаю во дворы, еду осторожно, чтобы не задеть своим танком припаркованные машины, и удивляюсь, замечая Дашу у подъезда. Стоит, в телефоне смотрит что-то, хмурится, от света фонарей все хорошо видно.

А еще видно придурка, который медленно крадется в тени дома. Его видно плохо, он в черном, почти сливается с темнотой, но я вижу. Он точно идет в сторону рыжей, а эта клуша что-то так старательно высматривает в телефоне, что не видит и не слышит вообще ничего, что происходит вокруг. А происходит пиздец.

Твою мать!

Торможу с визгом шин, вылетаю, хлопнув дверью и лечу в ее сторону. До нее метров сорок, нормально, успею точно.

– Рапунцель, обернись, чтоб тебя! – ору я на весь двор, но в целом мне насрать. Рыжая подпрыгивает от неожиданности, оборачивается и кричит, замечая того самого преследователя, и вдруг в панике разворачивается и бежит прямо мне в руки. Цепляется мертвой хваткой, обнимая, а маньяк сбегает сразу же, почуяв жареное. И мне бы Дашу в машину закинуть, догнать бы обидчика, объяснить ему пару раз, что девчонок маленьких пугать плохо, но рыжая так крепко держится за меня, что я с места сдвинуться не могу.

Бля… Ладно, главное, что успел. Я успел.

Главное, что я успел. А поймать обидчика, думаю, время еще будет. Вряд ли он просто так отвалит от нее, хотя кто знает? Вдруг испугался?

Рыжая жмется ко мне так сильно, что, кажется, всей командой ее оттащить сейчас будет невозможно. Обнимает так, что ребра трещат, где только сил взяла столько? Рубашку на спине кулаками сжимает, лбом в грудь утыкается и рыдает так громко и горько, что даже жалко ее становится.

А делать-то что?

Я девчонок успокаивать не умею, особенно не своих девчонок. Свою-то можно на плечо и в койку, а тут что? Рыдает, дурочка, чуть ли не истерикой заходится, испугалась. Как будто я не испугался. Как представил, что этот мудак сейчас по черепушке ее пустой стукнет, так обо всем забыл, из машины вылетел, побежал, орал что-то даже. Дашка хорошая девочка, но дура дурой. Выперлась на улицу одна по темноте, хотя при свете дня даже на такси до соседнего дома каталась. Бестолочь, вот точно бестолочь.

Неловко обнимаю в ответ, чтобы не чувствовала себя совсем плохо. Поглаживаю по спине, бормочу что-то, но за ее рыданиями даже самого себя не слышу.

– Все, Рапунцель, дыши, он свалил, успели мы, ну. – Психолог из меня совершенно никакой, но делать-то что-то надо с ней? Она, кажется, не слышит меня даже, рыдает и рыдает и жмется еще сильнее, мне уже дышать нечем. Волосы кудрявые подбородок щекочут, дую на них, а они все равно лезут, но рыжая даже этого не замечает. Пиздец, приплыли. Вечер просто вау!

– Лешенька, а может, мы поедем? – просыпается Кристина, крича из тачки. Стекла опущены, жара же.

Отмахиваюсь. Орать на весь двор я не буду сейчас, а Дашу отцепить вообще без вариантов. Мне кажется, сделай я шаг в сторону, она повиснет на мне, как обезьяна, и еще сильнее плакать начнет, хотя сильнее, наверное, невозможно уже.

Кристина кричит снова, но я не слышу что, рыжая очень громко воет. Различаю стук каблуков сзади и закатываю глаза: серьезно?

– Рапунцель, успокаивайся! – Глажу ее по спине, по волосам, но все без толку. Я не сталкивался еще с такими истериками и, что делать, понятия не имею.

– Милый, поедем, пожалуйста, у нас были планы, – тарахтит Кристина уже рядом, а я чувствую, как нервы сдают. Бля, ну что ж все так вовремя!

– Ты не видишь, что она плачет? – Я психую. Потому что урод сбежал, потому что Даша в истерике, потому что Кристина хуже мухи назойливой. Как будто я сильно рад променять секс на вопли, но делать-то что? Бросить не могу уже, сам вписался помочь.

– Кто это вообще? Отцепи ее, и поехали, я белье новое надела… – Крис губу закусывает и наматывает волосы на палец, а мне смешно сильнее, чем сексуально. Ну серьезно? Белье? Как будто я собирался смотреть на белье… Девчонки вечно стараются, трусы там какие-то выбирают, чтобы мужиков удивить, а нам хоть панталоны, пофиг-то на самом деле. Для себя покупают, ясно же, мужика не приманить этим. Хотя, если танец какой… Так, вообще не вовремя мысль пришла.

– Крис, сядь в машину. – Я злюсь. Рыжая вообще как будто не с нами, все рыдает и рыдает, это жесть какая-то. У меня уже голова пухнет от этих женщин, честное слово!

– Леша, брось ее, и поехали!

К чему эти сцены ревности? На основе чего вообще? Меня от злости за это подбрасывает. У меня в руках рыжая рыдает, ее чуть маньяк не схватил, а эта отношения выяснять лезет. Песня просто! Я бы их двоих с удовольствием тут бросил и домой свалил, только Рапунцель все не отцепляется никак.

– Кристина, мать твою, – рычу я, глядя на нее, и продолжаю уже по инерции Дашу гладить. Вдруг поможет все-таки? Ну, мало ли.

– Я вызываю такси и уезжаю, – обижается Кристина, доставая телефон. Шантажирует. Чтобы я прямо сейчас ее за ручку взял и трахаться домой потащил. Только мне уже не хочется ничего. Особенно после сцены этой. Она ж явно не отвалит, если я сейчас Дашу брошу и с ней уйду. А я не хочу отношений. С ней – тем более.

– Проваливай, – отвечаю я беззлобно и отворачиваюсь от Кристины. Нет, а что она хотела? Стук каблуков отдаляется, через минуту слышу, как подъезжает такси. Тут таксопарк рядом, быстро работают. – Так, а с тобой все-таки надо делать что-то, – говорю я уже Даше и пытаюсь ее от себя оторвать. Ни фига. Намертво вообще, как суперклеем. Испугалась она прилично, истерика сильная. А кто все пары по психологии пропускал? Все верно, Захаров Алексей Владимирович.