Она опять машет рукой и идет на кухню, наливать воду из уже подостывшего красного электрического чайника.

Я бессильно плетусь за ней.

"Другого не будет". Проблема же в этом, да? В том, что я больше не смогу найти такого как Артур…

— Мама, он не чашку мою разбил. Он мне изменил. С моей сестрой. Я не хочу за него замуж, — тихо говорю я.

Сил нет совсем, каждое слово дается с болью. Кажется, что дышать больно, воздух стал колючим как кактус и режет мне легкие изнутри.

Хочется как маленькой девочке просто обнять её, укутаться в её тепле и закрыв глаза не думать ни о чем. Как в детстве, каком-то очень раннем, которого, я почти не помню.

Но мама снова качает головой и повышает тон.

— Глупости брось говорить! Ещё одна "умная" нашлась! Артур хороший мальчик. Где ты ещё такого найдешь? Ну ошибся, бывает. Жизнь свою из-за таких глупостей ломать и не думай. Знаешь, как моя мама мне говорила? Любовница это то, куда нужду справаляют. Как унитаз. Вот Машка, наша теперь та дура, блин, куда нужду справляют. Надеюсь, хоть предохраняется. Идиотка!

Вроде она злится на Машу, но совсем не так, как я могла бы подумать.

Она наливает себе чай. Стоит так близко, а я ощущаю себя безумно одинокой.

Униженной.

Я нигде не нужна. Мать уже "продала" за выгодную партию.

Кому я ещё нужна кроме кобеля при деньгах? Действительно. Я же урод. По жизни. Нескладная, некрасивая, безчувственная, не сексуальная, неправильная. Не то, что Маша. Мне всегда нужно пытаться кому-то быть полезной, чтобы не быть одиночкой по жизни.

Радоваться должна, что он хочет все равно жениться. Будет вонять духами проституток, но приходить в мой дом и есть мои пирожки и целовать в лоб наших детей, теми же губами что целовал недавно каких-то шлюх.

А я буду мудрой женой. Мудрой и правильной. Только не забывать бы бегать в клинику и проверяться, не принес ли любимый муж какую-то позорную болячку.

Господи, как же мерзко. Расплакаться хочется. Но я держу себя в руках.

Киваю маме и молча разворачиваюсь.

— Ты куда? А чай попить? Там конфетки стоят, — тараторит она.

— Я погуляю, — отвечаю я.

Мама выглядывает в коридор.

— Ой что-то ты там крутишь у себя в голове, Аня. Я тебе говорю, не твори глупостей. Покажи, что ты обижена, но не перегибай палку. Он должен к тебе хотеть вернуться. Поняла?

— Я всё поняла, мама.

Просто ухожу.

***

Сижу на улице. Уже темно а идти некуда. Домой не хочу. Там мама. К Маше тем более. К Артуру — опасно для жизни.

Может в общагу?

Набираю знакомой.

— Алло, Оля, привет. Слушай у тебя есть возможность мне дать переночевать? — тараторю я.

— Э, не, извини. У меня предки приехали. Слушай, а ты можешь гостишку снять? Хостел? Чё случилось то?

— Да ничего, просто решили с Артуром модно пожить подальше друг от друга перед свадьбой. А у мамы тоже гости. Все как-то нескладно вышло.

— Ну так, гостишку сними. Там копейки, пару тысяч в сутки всего.

Улыбаюсь. "Копейки" у меня в кармане рублей пятьсот. Не на всякое такси хватит.

— Я подумаю, да, спасибо за предложение.

Сбрасываю телефон и вижу сообщение о том, что зарядки осталось меньше десяти процентов.

Ещё одна невеселая новость.

Да, времени мало. Денег ещё меньше.

Если, наверное, позвонить Михаилу он примет. Но ночевать у него две ночи подряд это перебор. Нет, я справлюсь сама. Должна справиться.

Просто надо придумать, куда мне идти.

Мимо проходят двое мужчин, от них очень издали разит алкоголем. Они садятся на скамейку напротив. Смотрят на меня и я понимаю, если я сейчас не определюсь, быть беде.

Ладно. Неловко. Безумно неловко но выхода нет.

Я набираю номер Михаила.

Он берет трубку быстро.

— Да?

— Здравствуйте.

— Анна, вы забыли наш прошлый разговор?

Он будто отчитывает меня.

— В смысле? — не понимаю я.

— Мы с вами, общаемся на "ты". С тобой. Здравствуй, Аня.

Даже через трубку слышу, что он чуть улыбается, показывая что у него нет злых намерений.

Мне, наверное, совсем немног надо и от простой улыбки по телефону я расплываюсь и ощущаю непрошенную влагу в глазах.

Однажды, мама сказала мне, что я как щенок ищу любви у каждого и виляю хвостиком. Наверное, так и есть.

— Хорошо, здравствуй, — отвечаю я. — Миша. Здравствуй Миша.

— Привет, — почему-то голос звучит непривычно мягко. — Видишь? Я не кусаюсь. Мог бы укусить, но я далеко. Так почему звонишь, почти в одиннадцать ночи?

— Потому что… у мамы места нет, чтоб я переночевала. Так что.

— И вы не узнали об этом за целый день. Только сейчас? — притворно спрашивает он. — Какая необычная ситуация. Что на самом деле случилось?

— Мне некуда идти, — выпаливаю я.

Его голос становится серъезным.

— Странное у тебя окружение, Аня. Где ты?

— Я на скамейке, это у парка, там где памятник, сейчас посмотрю кому… — начинаю объяснять я, и слышу странный звук с той стороны трубки. Будто рычание. От неожиданности замолкаю.

— Аня. Геолокацию пришли. Твой телефон может это делать?

— Эм. Да, — киваю я.

— Тогда шли. И жди. Я еду.

— Спасибо.

— Не за что. Жди.

Я посылаю ему сообщение с данными и обнимаю себя за колени. Хочется свернуться тут клубочком, но нельзя. Надо делать вид, перед всеми пьянчугами города что у меня всё в порядке.

Если телефон сопрут не страшно, отдам. А вот если убьют, или изнасилуют — вот это страшно.

Но на самом деле, сейчас я спокойна. Хотя бы эту ночь я где-то посплю. А вот с завтра разберусь завтра. Я уже предвкушаю плотный ужин в той самой кухне, напротив Михаила и сладкий сон в уютной кровати под толстым одеялом.

Как телефон снова звонит.

Маша.

Что ей может быть нужно так поздно?

— Алло? — отвечаю я. — Маш, у меня телефон разряжен…

— Аня, пожалуйста, вызови ментов! — шепчет сестра.

— А сама не можешь? Что происходит? Ты где?!

Телефон вырубается у меня в руке. В это же время, я вижу замечаю свет фар. Вижу знакомую машину, что отличается от других — высокая, большая, белая. Лексус Михаила.

Миши.

Миша выходит из автомобиля. Поднимает руку, показывая, что он рядом. Мужчины напротив меня пяляться на него во все глаза. Я, сначала даже боюсь, что они захотят его ограбить и угнать машину.

Но нет. Опускают взгляды, будто сами прячутся от него.

Мне становится спокойно за меня, но бьёт дикая дрожь от страха за Машу.

Я бегу к машине.

— У Маши проблемы. Она позвонила, попросила вызвать полицию, но я телефон вырубился и я ничего не знаю!

Тараторю так быстро, что в горле становится сухо.

— Тихо. Спокойно. По порядку. Маша — это сестра твоя?

— Да, у меня телефон разрядился… — продолжаю я.

Миша поднимает руку.

— Аня, по порядку. Где она ты не знаешь? Думаешь, ей нужна помощь?

— Да, знаю, да, — я быстро киваю.

— Номер её сказать можешь? Мобильный?

— Наизусть нет, надо телефон зарядить, — шепчу.

— Садись, — он кивает в сторону "Лексуса".

Я хотела сесть сзади, но чтобы дотянуться до зарядки, сажусь на пассажирское рядом водительским местом. Закрываю дверь машины, смотрю на то, как Михаил садится за своё место.

— Можно один вопрос, как часто Маша просит вызвать полицию или что-то подобное? — говорит он, нажимая какую-то круглую кнопку. Обычно машины заводятся ключом, но эта через кнопку. Никогда такого раньше не видела.

— Ну, бывает. Мы из бедного района, и у нас такое окружение… — отвечаю я.

— Это не окружение. Это глупость, — отвечает он.

Я хочу ответить что-то про то, что нельзя винить жертву. Но понимаю, что сейчас лучше не спорить. Миша открывает мне бардачок и среди разных предметов, включая записную книжку, солнечные очки и ещё один мобильный телефон я нахожу смотанный комок проводов.