Тяжелые широкие каблуки с серебряными набойками звонко ступили на деревянный пол. Рыжее видение появилось во всей своей красоте и первозданной мощи. Такой он ее и запомнил. Волосы развевались и двигались, словно ожившие ветви плюща. Глаза пропали, оставив в глазницах лишь черноту бездны и оранжевые угли адова пламени. Тонкие пальчики, способные довести до исступления любого, даже самого искушенного мужчину, пропали, а на их месте красовались бликующие когти. А пухлые губы и маленький рот были перемазаны густой кровью, открывая четыре острейших клыка и раздвоенный змеиный язык. Вот она — Изящная Агония! Такая, какой ее задумывала Изначальная Матерь! Такая, какой ее хотела видеть сама Смерть! От красавицы так и веяло древней, всеми забытой магией. Она клубилась вокруг и, казалось, отравляла воздух, оставляя след в этом мире навсегда. Мужчина готов был спорить на что угодно, что после этой встречи, если бы она была реальной, земля и этот особняк стали бы проклятым местом, несущим всем лишь мучительную и долгую агонию, такую, что жертва встретит свой конец легко и со словами благодарности.

Мгновение ужасающая мечта оглядывала залу, а затем, неуловимо даже для глаза мужчины, бросилась к нему.

— Провиденье! Антуан, что с тобой сотворили!? — ее голос звучал надломлено. Он так расходился с ее внешним видом, что мужчина только уверился в своей догадке — все это лишь прекрасный сон.

— Марэна, ты пришла проводить меня? — прошептал он. Выступившие клыки резали ошметки его губ, но вампир, кажется, не чувствовал боли. — Я знал, что Смерть придет за мной, я верил в это, но не думал, что ты придешь в ее личине. Благодарю тебя, за такой подарок!

Лицо вамп неуловимо изменилось. Чернота из глаз пропала, клыки исчезли, а точеное лицо вновь стало прежним. Большие, глубокие глаза наполнились слезами. Она опустилась на колени перед мужчиной. Ей даже показалось, что она может утонуть в луже крови. Она никогда не боялась вида чужих страданий, а кровь казалось ей прекраснейшим из творений Богов, но сейчас она ужасалась, видя, как много ее вокруг, крови одного из перворожденных вампиров. Она взяла его истончившееся лицо в свои ладони и попыталась заглянуть в уцелевший, уже помутневший от страданий, глаз.

— Антуан, друг мой! Молю тебя, услышь меня! Это не сон, это я! — она почти кричала. Животный ужас заполнил душу. Разум понимал, что уже ничем не помочь, но сердце кричало о другом. Спасти, спасти его любой ценой. Она не примет потерю никогда!

Мужчина моргнул, его взор снова стал осмысленным. Уснувший было разум снова поднял голову. И несмотря на раны, море крови и измученное тело, его лицо снова наполнила стать и сила. А глаз загорелся лукавой искушающей мудростью истинного наглеца и победителя.

— Марэна, это и правда ты? — прошептал он уже громче, но было видно с каким трудом ему дается каждое слово.

Та постаралась улыбнуться и подавить слезы.

— Узнал наконец? Я рада. — Она убрала руки от лица, но не встала с колен. А продолжала пристально всматриваться в черты мужчины. — Как ты мог допустить все это?

Антуан улыбнулся уголками губ.

— Возможно, я желал покоя, Марэна. Я слишком стар, чтобы просто ошибиться. Думаю, пришло мое время уйти.

Она прикрыла глаза и медленно покачала головой. Ее пальцы на его коленях предательски дрожали, но она старалась взять себя в руки.

— Нет! Я не верю! Ты просто не мог так поступить!

Антуан с трудом поднял правую руку и дотронулся до щеки своей мечты. Сейчас она полыхала жаром гнева и скорби. В ней зарождалось пламя ярости — и виной тому он. Разум нехотя, но признавал, что его оплакивают и страдают по нему, как он того и желал.

— Когда-нибудь ты поймешь меня… — прохрипел он, закашлялся и откинулся на спинку дивана. Вамп подхватила его и аккуратно вернула в прежнее положение, уложила голову так, чтобы кровь из горла спокойно стекала по шее.

— Антуан, если ты хотел уйти, то почему не оставил преемника? — выпалила Марэна. — Я не верю в то, что ты просто решил… Скажи мне правду, кто-то нашел средство против тебя? Этот урод, — она кивнула в сторону трупа воина, — напал на тебя тогда, когда ты этого не ждал, подловил? Тебя предали, обманули, околдовали? Только скажи — и сотру в порошок всех, кто причастен к твоей смерти!

— Да, меня застали врасплох, как, впрочем, и всех из нашего племени. Где ты встречала честного и благородного охотника? Они считают за подвиг обман и подлость, нож в спину для них есть высшее геройство, — мужчина кашлял кровью, но продолжал говорить. Сейчас для него было важно сказать все, что нужно сказать своей мечте и никакая боль не остановит. Если было бы нужно, то он говорил бы и с отрубленной головой. — Но они такие же охотники, как и все те, которых мы убивали тысячами во множестве миров. За исключением, разве что зелья… Перед тем, как я попал сюда, десяток охотников перебил все гнездо, а меня накачали таким количеством чистого серебра, что я удивлен тому, как они нашли столько чистейшего металла. Они как-то научились держать его в жидкой форме, но при этом сам раствор холодный. Думаю, в этом замешана магия, кто-то весьма сильный помогал этим неумехам и снабжал деньгами. У меня много врагов, так что список может быть приличным. Я не знаю, кто именно меня убил, мечта моя, да это и не важно, в сущности. Важно другое… — он снова закашлялся, а затем сжал челюсти в приступе боли. Выступившие клыки моментально прошили чернеющую кожу.

Когда боль чуть отступила, вампир заставил клыки вновь исчезнуть. На руки Марэны упало пару тонких лоскутков кожи с подбородка. Клыки легко разрезали и отделили плоть от тела. Нижняя часть лица вампира больше не походила на мужское лицо, скорее на искаженный труп. Но глаза по-прежнему горели огнем разума.

— Что важно? — поспешила узнать вамп. Она физически чувствовала, как неумолимо быстро утекает время отведенное для беседы.

— Марэна, как тебе кажется, у нас есть душа? — шепотом спросил вампир. Его речь перебивалась булькающими хрипами, но она поняла его вопрос без особого труда. Они настолько хорошо знали друг друга, что могли понимать желания собеседника по неуловимому изменению ауры, не то, что простую речь.

— Да, да, друг мой! Я не сомневаюсь, что у нас есть душа. Да, она не такая, как того желали бы все прочие расы или церковники с охотниками. Она не человеческая или любая другая. Она — вампирская. Мы дети ночи, возлюбленные луны и души у нас особенные, сотканные из лунного света и прохлады ночного ветра. — она старалась говорить громко, потому что всерьез опасалась, что друг не услышит ее слов. Вамп протянула руку и ухватилась за пальцы правой раскрытой ладони мужчины.

Антуан тепло улыбнулся, хотя сейчас это был уродливый оскал, но вамп не сомневалась, что друг счастлив от ее слов.

— Раз ты веришь в это, то поверишь и в то, что моя душа устала. Я прожил слишком долго. Да, ты как всегда умна, тебя невозможно обмануть. Я мог бы извлечь яд из крови, пусть и с трудом, но убить всех охотников. Я даже, наверное, мог найти и кукловода, благодаря которому столько моих детей обратилось в пыль, но я не стал ничего этого делать. Прошу, поверь мне, я действительно хочу уйти! Мне пора перестать бороться. А приемника я не оставляю после себя, потому что не вижу в этом смысла. Я долго искал, действительно долго, но так и не встретил подходящей души ни в одном из миров. А еще я испугался…

— Чего ты мог испугаться? — не поверила вамп.

— Я испугался, что сделаю неправильный выбор — и моя суть, моя сила, окажется в руках безумца, ошалевшего от власти и мощи внутри. Я не против смертей и крови. Ты знаешь я не раз стоял у истоков многих войн, но мне нужна была душа, которая сможет совладать с силой первородного вампира. А это оказалось почти невозможным. Мне так и не встретилась душа, способная нести подобный груз, — он замолчал, но потом с силой сжал руку подруги. Тонкая сухая кожа моментально потрескалась и начала осыпаться на влажный от крови диван. — Хочешь я дам тебе пару советов, как подготовить уход? Уверен, что и ты когда-нибудь возжелаешь истинного покоя, а может быть и полного прекращения себя.