Вамп медленно поднялась и обошла остолбеневшего юношу. Остановилась за его спиной. Дернула шнурок, который удерживал бархат на плечах. Ткань тут же тяжело упала на пол. А она осталась в своем наряде мести. И корсаж, и юбка платья уже давно потеряли свой первоначальный цвет. Кружева, украшавшие линию декольте и талию, были разорваны. Некогда дорогой атлас больше не переливался в золотом свете свечей, а смотрелся бурым пятном. Марэна понимала как выглядит, и от этого на душе становилось радостно. Она на мгновение прикрыла глаза, снимая отворот глаз. На самом деле простенькое внушение, но ему почему-то поддаются все люди. А после двинулась в сторону выхода.

Некоторое время ничего не происходило, охотники все так же пили, а юноша, который так порадовал, все так же стоял не шевелясь. Она уже почти дошла до двери и начала думать, что придется напасть первой, раз эти кретины настолько пьяны, когда в нее полетел первый осиновый болт из арбалета.

Вамп чуть дернула головой и тот вошел в дверной косяк. Она обернулась и увидела того самого мужчину, который жадно пил в одиночестве и, благодаря ауре ярости и ненависти, заслужил первое место в ее охоте. На вид ему было около сорока. Грязные волосы свисали сосульками на лоб, а по густой, но короткой бороде стекали капли вина. Лицо, украшенное несколькими шрамами, исказилось и он злобно ощерился.

— Вампирша! Здесь вампирша! — прорычал он. — Тварь! Я убью тебя!

Марэна покачала головой.

— Как некрасиво, с вашей стороны говорить, так не учтиво. Это выдает в вас простое происхождение и отсутствие элементарного образования. Рискну даже предположить, что на большее, чем просто убийство одного всей толпой вы просто не способны, потому и промышляете именно такой формой убийства. Впрочем, не мне вас судить. Пару часов назад я одна убила почти полсотни человек. Думаю, для вас это и есть высшая несправедливость.

Она говорила так долго специально, потому что мужчина явно выпил больше, чем могло раствориться в его теле незаметно и быстро. Он выстрелил из арбалета, но только лишь потому, что тот был уже заряжен, а вот зарядить по-новой, еле стоявший на ногах охотник явно не мог. Руки не слушались.

— Мразь! Я убью тебя и твоего хозяина! Все твое гнездо! Найду и сожгу до основания! — кричал главарь, на его крики стали обращать внимания те из охотников, что еще не спали.

— Хозяина? — переспросила вамп и вспомнила, как выглядит. Действительно, если хотя бы этот когда-нибудь встречался с высшими, то представление у него сложилось совершенно иное. Вампиры выглядят страшно и уродливо только лишь во время трапезы, в остальное время они образчики вкуса, пусть и несколько экстравагантного. А она в этот образ не вписывалась. В лучшем случае она выглядела, как нищенка, да к тому же не все нищенки выглядят настолько плохо.

Наконец и остальные — примерно с десяток воинов — сообразили что к чему, и в вамп полетели не только болты, но и стрелы. Она сначала присела, а потом вылетела за дверь. Охотники всей толпой бросились за ней. В сознании рыжей пробилась мысль о том, что это не совсем честно — убивать нетрезвых мужчин, но она отогнала ее. Она явно была не ее, а Антуана. Это он всегда сочувствовал людям и жалел их, как люди жалеют собак или кошек. Ему казалось глупым судить о людях с вампирской точки зрения. Ведь на то, чтобы обзавестись характером, силой духа и разумом — у вампиров века, а у людей несколько десятков лет.

"Да я дольше возлежал с тобой на одних простынях, чем большинство из них живет!" — любил говаривать он, а Марэна всегда думала, что говорил он эту фразу не только ей, но и всем, с кем он возлежал. А таких только при ней было больше пары сотен. Антуан, в глазах рыжей, был неисправимым романтиком. Да, эта была не та романтика, о которой так любили читать многие из его невест, но все же он был идеалистом, потому что прожить столько эпох и все равно сохранить сострадание к людям казалось вамп почти подвигом.

Оказавшись за таверной, Марэна на миг задумалась — а стоит ли бежать в лес? Она не была уверена, что разгоряченные вином и сытной едой мужчины погонятся за ней, а игра требовала именно этого. Ей не хотелось просто устраивать резню. Душа требовала представления, приключения и… шутки. Она переместилась за несколько домов от таверны и оказалась в широком тупике. Большие сараи из камня окружали овальный пятачок земли с трех сторон. Нюх подсказывал, что на полсотни метров вокруг нет людей, а только зерно, сено и другие травы. В общем, здесь хранили урожай — видимо, на продажу. За одной из каменных кладок, метров шести в высоту, поскуливала испуганная псина. Животные всегда боятся вампиров, потому что знают, что если не будет людей- они следующие. Но собаки боялись особенно, потому что чувствовали еще и вожака — существо, которое во сто крат сильнее и умнее их.

Примерно через пару минут показались первые охотники. Они были на удивление трезвы. Несмотря на то, что от них все так же пахло выпитым, ни в движениях, ни в ауре алкоголя уже не ощущалось. Вамп повернулась спиной и подняла голову к небу.

— Она здесь! — во всю мощь заорал один из трех мужчин, а двое других с улыбочками двинулись к ней. Один держал лук, второй меч, а третий, чуть отставший, арбалет.

— Что? Не можешь прыгнуть, тварь? — спросил тот, что с луком.

— Что-то здесь не так… — задумчиво протянул крикун с арбалетом и выстрелил целясь в грудь.

Осина с серебряным наконечником вошла точно в позвоночник. Вамп слышала и ощущала, как крошатся позвонки и треснули пару ребер, ведь выстрел был почти в упор. Острая боль распустилась по спине. Рыжую шатнуло вперед, и она рухнула на колени. На мгновение в глазах поплыло. Клыки проступили сами, а из перехваченного горла вырвалось сдавленное шипение.

— Болдр, ты молодец! — завопил один из тройки.

Но стрелявший не был столь радостным и уверенным.

— Заткнись! Что-то здесь не так… Почему она пришла в таверну, в которой охотники? Ведь не могла не унюхать запах серебра.

Повисла многозначительная пауза, но ее прервал топот десятков ног. Весь отряд наемников приближался к тупику. Марэна не видела их, но прекрасно ощущала каждого. Если бы они знали кто она, то бежали бы прочь намного быстрее, чем спешат к ней. Несмотря на боль, вамп ощутила внутри странный трепет, как у скакуна перед скачкой. Тело наливалось нетерпением, и ей стоило огромного труда сдержать силу. Ее суть стремилась защитить тело, отомстить за пролитую кровь и боль. Но рыжая уже приняла решение, что эти наемники умрут от ее рук и клыков, а не от магии, а она никогда не отменяла своих решений, и сейчас не станет этого делать.

Все наемники были трезвы. Держали наготове оружие, но ни стрелы, ни болты, ни мечи не несли в себе следа древних знаков. Это было просто серебро, а точнее сталь с налетом серебра. Вполне логичное решение. Серебро — слишком мягкий металл, чтобы делать из него оружие для ближнего боя, только вот пытаться убить вампира этим, все равно что останавливать бурю глиняным щитом, то есть это возможно, но лишь на мгновение, пока мощь природы не сметет преграду.

— Капитан, он ее подстрелил. Прямо в сердце! — снова заголосил тот, что кричал и раньше. Он был самым молодым из всех, и ему очень нравился запах чужого страха. Рыжая чувствовала, как меняется его запах от удивления к вожделению. Его тело требовало любви, от вида убийства он впадал в экстаз.

"Мелкий сопляк, а такая жажда чужой боли!" — одобрительно отметила про себя вамп. Не будь он охотником, она, возможно и подумала бы, чтобы дать ему новую жизнь. Такие, как этот парень всегда привлекали ее в роли мяса. Сделать из него низшего кровососа, потому что имени "Вампир" он не достоин, и отправить на убой к людям или высшим. Такие долго не живут, но в качестве пушечного мяса дают возможность жить другим. Ей всегда казалось, что в этом есть определенная красота, ведь в мире детей ночи, даже падаль может принести пользу.

Вожак подошел к стоявшей на коленях вамп и от души пнул ее в область болта. Штырь моментально вошел глубже и рассыпался на мелкие щепки внутри раны, протыкая не только сердце, но и легкие. Марэна захрипела, из горла толчками пошла темная густая кровь. Глаза закрыла алая пелена, за которой уже ничего нельзя было рассмотреть. Она почти не ощутила, как рухнула на окаменевшую землю и как ударилась о кладку ближайшей стены.