Мои сны всегда были только про работу. Вернее, они были про жизнь, в которой только работа и была. Я не знала их значения, но постепенно начала понимать некоторые ночные символы.

В свои 27 я точно уяснила, что вода снится к разговорам. И чем больше её лилось, тем больше времени предстояло провести в беседах. А их я не любила. Предпочитала трудиться в одиночестве маленького, но отдельного кабинета.

Если утром я помнила о сложном спуске или подъёме, то знала, что трудовой день подбросит какие-то неожиданные препятствия. Я не была им рада, но не унывала, справлялась по мере поступления со всеми перипетиями.

Мои сны были просты и незатейливы. Я их легко понимала. Но только не сегодняшний. Хотя, какая разница? Мне приснилась запертая на висячий замок изнутри комната. Кроме меня в ней никого не было. Я не знала как туда попала и зачем.

Зазвенел звонок очень похожий на школьный. Я подошла к колесу (в таком обычно бегают белки) и начала перебирать ногами. Постепенно темп стал настолько высоким, что мне уже не удавалось разглядеть ничего вокруг. Стены и обод моего тренажёра слились в единую серую завесу, но я не останавливалась. Продолжала переставлять ноги и крутить колесо.

В какой-то момент совершенно перестала понимать что происходит. Утратила ориентир пола и потолка. Потеряла счёт времени, но остановиться не могла.

Вдруг стены комнаты пошли волнами. Колесо заклинило, и я рухнула на колени. Кирпичная кладка рассыпалась, и в проёме показался мужской силуэт. Глаза слепил яркий свет, и я никак не могла разглядеть человека, сколько не старалась.

Усиленно моргала, но зрение не прояснялось. Мужчина, видимо уставший ждать, взял меня за руку и вывел наружу. Всё. Больше ничего не приснилось. И к чему это? Непонятный сон.

Именно так я думала, бегая по кухне в поисках оставленных где-то ключей. Они обнаружились на обеденном столе. А когда я схватила связку, задела хрустальную вазочку. Сахарница со звоном разбилась о плитку пола. Вот же!

И тоже, наверное, какой-то знак. Не знаю какой. Мама была мастерица их толковать. Она верила в сны и приметы. Папа верил в маму. А я только в таблицу умножения и колебания валютного рынка.

Поэтому оставив осколки сахарницы на полу, закрыла дверь, села в такси и поехала в новый офис. Кто знает, возможно, он станет моим местом работы на следующий год. И сахарница тут совершенно не при чём.

В офис знаменитого Владислава Барсова я входила вместе с нынешним работодателем Москвитиным, с которым у меня сложились отличные отношения. Он оберегал меня как дочку, о которой мечтал всю жизнь. Если бы мог, наверное, и за сына бы просватал. Но договор есть договор. Я выполнила свои обязательства по контракту, теперь была его очередь отойти в сторону.

По условиям нашего соглашения он мог пользоваться моими услугами только один год. И уже завтра этот срок заканчивался. А значит, больше никаких ни личных, ни деловых контактов у нас не будет. Честно говоря, мы оба жалели и не хотели расставаться. Но это было нереально.

А ещё по условиям договора мой нынешний работодатель должен был найти мне следующего. Передать, так сказать, в хорошие платёжеспособные руки. На прошлой неделе он принёс мне фотографию хмурого мужчины средних лет с внимательным взглядом. Уточнил, устраивает ли меня его платёжеспособность. С деньгами у человека на снимке было даже лучше, чем у Москвитина. А это было самым важным для меня вопросом. И мы пошли знакомиться.

Владислав Барсов, 35 лет. Разведён. Детей нет. Образование получил за границей. Владелец заводов, газет, пароходов, и не только. Единственный сын знаменитого Георгия Барсова. Легендарного бизнесмена сколотившего состояния в 90-х и разбившегося на собственной яхте около 10 лет назад.

Сын подхватил бразды правления многомиллионным концерном внезапно. Но капитал не потерял, а кратно приумножил. Сейчас Владислав до Форбса не дотянул совсем немного. Да какая разница? Главное, что мою зарплату оплатить сможет. А это единственный важный момент. С остальными амбициями пусть разбирается сам.

Офис Барсова поражал своим размахом и сочетанием противоположностей. В центре Москвы, в башне из стекла и бетона. Огромные пространства с большим количеством столов в нём чередовались с рядами кабинетов по индивидуальным карточкам. Открытые помещения с лифтами по именным ключам. Необычно.

Секретарь, похожая на манекен модного магазина, проводила нас в кабинет. Предупредила, что Барсов прибудет ровно в 12. Предложила чай, кофе и соки. Мы оба отказались.

В кабинете Барсова всё было удивительно. Москвитин здесь уже бывал, а я рассматривала обстановку с интересом. Две стены с витражными окнами занимали различные растения. Мхи и папоротники, орхидеи и пальмы. Всё это настолько органично сочеталось, что хотелось сидеть тут в гамаке и наслаждаться жизнью.

Две другие стены мерцали чёрной притягательностью бездны. Походили на громадные экраны телевизоров. Но стыков между мониторами я не обнаружила, сколько ни всматривалась. А о другом предназначении необычных поверхностей догадаться не смогла.

Посреди кабинета стоял огромный круглый стол. Тёмный цвет коньяка многолетней выдержки добавлял ему благородства. Мне почему-то захотелось прикоснуться к деревянной поверхности. Почувствовать гладкую прохладу. Удостовериться, что он вырезан из дерева. Я подошла к столу и замерла.

– Морёный дуб. Итальянская мастерская. – Раздалось прямо над моим плечом приятным мужским голосом. Это было так неожиданно, что я чуть не подпрыгнула на месте. Шагов я не слышала, хотя на полу не было ковра. Только идеальный наборный паркет.

– Здравствуйте, Владислав Георгиевич. У вас красивый стол. – Пролепетала я, постепенно беря себя в руки и отходя от владельца кабинета подальше.

– Здравствуйте и вам. Анатолий?

– Привет, Влад. Это Ульяна Смирнова, человек, с которым я хочу тебя сегодня познакомить.

Мужчины пожали друг другу руки. Теперь Барсов рассматривал меня придирчиво. От макушки и до самых пяток. Задержался на глазах. А скорее всего на стильной оправе известного бренда, которую я надевала с обычными стёклами, если хотела показаться немного умнее. Скользнул взглядом по дорогому костюму. Рассмотрел кожаный портфель и удивлённо поднял брови заметив надпись с названием модного изготовителя на туфлях с открытой пяткой. Но промолчал.

Сделал какие-то выводы и шагнул к другому концу стола. Попросил отойти на два шага в сторону. Потом постучал пальцами по тончайшему планшету, который я не заметила раньше, что-то прикидывая в уме.

Моментально началось движение. Стол ожил. Он бесшумно распался на сектора и дуги. Одни из них поднялись над поверхностью. Другие скользнули в панель ниже. И через несколько секунд перед нами уже был небольшой овальный столик. Я была потрясена. Обожаю современные изобретения. Даже на выставки роботов хожу в свободное время. Но такой мебели не видела ни разу.

Барсова обрадовала моя реакция. Он продолжил набирать комбинации на планшете. И из нижней части столешницы выехали три раскладных дизайнерских кресла. Туше. Я была поражена в самое сердце.

Барсов довольно рассмеялся. Теперь он был похож на сытого кота. Только у них бывает такое самовлюблённое выражение лица. И именно с ним Владислав предложил нам занять свои места за столом.

Странно, но раскладные деревянные стулья были очень удобными. Они чем-то напоминали эргономичную мебель знаменитого Гауди. Я уселась с комфортом. Но ещё до того, как успела достать необходимые документы, хозяин кабинета задал мне неожиданный вопрос.

– Ульяна, позвольте узнать, какое место на планете вы считаете самым красивым? Где хотели бы находиться, если бы не были на этой встрече?

– В Риме. Это мой любимый город. – Ответила я не задумываясь.