В следующей главе мы узнаем, насколько научная литература запружена ненадежными, недостоверными и невоспроизводимыми результатами.

Несомненно, самая популярная книга по психологии за минувшее десятилетие – это “Думай медленно… решай быстро” Даниэля Канемана. Не так много существует руководств по человеческому разуму, превосходящих канемановское. Он получил Нобелевскую премию по экономике 2002 года за свои исследования человеческой (ир)рациональности и опубликовал результаты десятков искусных экспериментов, демонстрирующих ограничения нашей способности мыслить. Книга “Думай медленно… решай быстро” стала сенсацией, суммарные продажи исчислялись миллионами экземпляров, и она до сих пор недурно расходится. И на то есть причины: это живо и доступно написанный путеводитель по всем ошибкам и искажениям человеческого мышления[57]. Помимо многих других тем Канеман осветил работы по “праймингу”, как называют это явление психологи. Некоторые примеры прайминга (эффекта предшествования) имеют отношение к языку. Например, установлено, что если я показываю вам на экране компьютера набор слов по одному и прошу нажимать на клавишу всякий раз, как появляется слово “ложка”, то вы будете реагировать чуточку быстрее, если перед тем высвечивалось слово “вилка” (или какой-то еще из столовых приборов), чем когда предшествующим словом было “дерево” (или что-то еще не относящееся к принадлежностям для приема пищи). Восприятие слова “вилка” психологически “настраивает” вас быстрее реагировать на близкое по смыслу слово[58].

Канеман, однако, описал нечто более неожиданное. Он осветил результаты исследования по социальной психологии, демонстрирующие, что формирование установок, связанных с определенными понятиями, – обычно неосознанное – может ощутимо влиять на наше поведение. Один пример известен как “эффект леди Макбет”. В 2006 году в журнале Science вышла статья о том, что, когда исследователи просили участников эксперимента переписать текст об аморальных поступках, те потом с большей вероятностью хотели купить мыло, а просьба вспомнить что-то неприглядное из собственных деяний заставляла их чаще брать при выходе из лаборатории дезинфицирующую салфетку (“Проклятое пятно!”). Здесь воздействие оказывалось без словесных установок: получалось, что мозг работает куда более связно и целостно, чем мы полагали, что между понятиями и концепциями, вроде бы связанными очень условно, образуются прочные сшивки. В данном случае это казалось свидетельством некоего глубинного наложения понятий морали и чистоты. Авторы статьи утверждали, что эти результаты могут даже объяснить, почему омовение рук является частью столь многих религиозных ритуалов по всему миру[59].

Канеман также сделал обзор исследований “денежного прайминга”. В другой статье, вышедшей в Science в том же 2006 году, рассказывалось, как социальные психологи обнаружили, что, ненавязчиво напоминая людям о деньгах – скажем, сажая их за стол, где по случайности стоит компьютер с плавающими банкнотами на экранной заставке, – можно побудить их чувствовать и вести себя так, словно они более независимы, и меньше беспокоиться о других[60]. Авторы писали, что участники исследования, подвергшись денежному праймингу, предпочитали “играть в одиночку, работать в одиночку и держать бо́льшую физическую дистанцию между собой и новым окружением”[61]. И действительно, в ответ на просьбу расставить в комнате стулья для личной беседы с незнакомым человеком участники, подвергшиеся денежному праймингу, ставили стулья почти на тридцать сантиметров дальше один от другого по сравнению с участниками эксперимента, которые видели пустой экран компьютера. Нехилый эффект для простой экранной заставки, вероятно, подумали вы. И такой сценарий повторялся в большинстве значимых исследований прайминга: очень тонкие установки вызывали заметные изменения в поведении людей.

Канеман заключил, что подобные исследования прайминга “ставят под угрозу наше восприятие себя как сознательных и независимых творцов своих суждений и выборов”[62]. Он не сомневался в их надежности. И писал: “Не доверять этим данным нельзя. Они не выдумки и не статистические отклонения. Вам придется принять основные выводы исследований за истину. А еще важнее – принять их истинность применительно к вам”[63].

Но Канеман напрасно столь безоговорочно доверял этим эффектам предшествования, хоть они и были опубликованы в одном из самых уважаемых научных журналов. Оказывается, наряду с разоблачением мошенничества Дидерика Стапела и публикацией “сверхъестественных” результатов Дэрила Бема именно исследование, посвященное праймингу, – или скорее неудачная попытка его повторить – стало еще одним из исходных стимулов, подхлестнувших изучение явления, известного сегодня как “кризис воспроизводимости”[64].

В том исследовании прайминга участников просили найти в списке разрозненных слов одно лишнее, так чтобы остальные слова можно было сложить в связное предложение. У одной половины участников лишние слова были случайными и нейтральными, а у другой – имеющими отношение к пожилым людям, например “старый”, “седой”, “мудрый”, “вяжет” и “Флорида” (Флорида известна в Америке как штат, где живет много пенсионеров). Выполнив задание, участники исследования могли уходить – но в тайне от них экспериментаторы замеряли, как быстро те шли по коридору к выходу из здания. Демонстрируя опять-таки ментальную связь между идеями и действиями, те участники, кого подвергли праймингу связанными со старостью словами, уходили из лаборатории медленнее по сравнению с контрольной группой[65].

Опубликованная в 1996 году, статья об этом эксперименте с тех пор была процитирована другими исследователями более пяти тысяч раз и вошла во все учебники по психологии – помню, как сам студентом изучал ее[66]. Однако в 2012 году независимая группа попыталась провести точно такой же эксперимент, только с большей выборкой и совершеннее с технической точки зрения, – и не выявила никакой разницы в скорости ухода участников. Исследователи предположили, что в исходной работе получились такие результаты, поскольку сотрудники лаборатории, замерявшие время по секундомерам, знали, кто из участников как должен был бы себя вести, и это, вероятно, отражалось на замеряемых величинах. Измерение скорости ухода с помощью инфракрасных лучей, как было сделано в исследовании-повторении, свело к нулю предполагаемый эффект прайминга[67]. В течение нескольких лет другие лаборатории пытались воспроизвести как “эффект леди Макбет”, так и эффект денежного прайминга, тоже с гораздо более внушительной и репрезентативной выборкой[68]. Эти попытки также очевидным образом провалились. Нет причин думать, что разнообразные результаты по праймингу были, процитируем Канемана, “выдумками”, – нужно исходить из предположения, что получены они были добросовестным образом. Но вот “статистические отклонения”? Пожалуй, именно они.