Мороз ждал моего ответа. Его конь нервно теребил копытом землю. Эти ребята смогли обойти всех стражей, которых мы просили помешать им. Я боюсь предположить, что они сделали с воинами. А лошадей наверняка им никто не дарил и не продавал.
— Ну? — голос Мороза заставил меня вздрогнуть. — Что скажешь, Тахир? Мое терпение на исходе. Я и так дал тебе слишком много времени и шансов для спасения твоей ничтожной шкуры. Братству не нужны предатели.
— Учитель, я прошу вас оставить меня и Анну в покое и избежать кровопролития. Я не желаю вам вреда и готов оставаться в рядах братства, но так повернулась судьба, что я обязан этой женщине жизнью.
— Очень сожалею, Тахир. Если ты допустил, чтобы эта тамплиерская тварь спасала тебе жизнь, тогда должен умереть вместе с ней.
Он выхватил из ножен меч и потянул поводья. Раздалось ржание. Конь встал на дыбы. Передние копыта взвились надо мной. Еще мгновение, и они обрушаться на мою голову. Я отступил. Анна стояла рядом, держа топор наготове. Спутники Мороза соскочили с коней и бросились к нам с обнаженными клинками.
Я предполагал, что драться с ассасинами будет нелегко. На практике оказалось все намного хуже. Мой противник не давал мне шанса нанести ему урон, парировал все мои выпады. Он постоянно атаковал, заставляя меня отступать и увертываться. Я не успевал следить за тем, что происходило с Анной. Но понимал, что и ей приходилось нелегко. Мороз наблюдал за поединками, оставаясь верхом и не вмешиваясь в схватку. Видимо, он был уверен в своих подопечных, и наша гибель для него была лишь делом времени.
Несколько раз моему сопернику удалось пробить мою защиту. Индикатор здоровья упал до половины. Это сказалось на моих движениях: они стали слабее и потеряли точность. Неужели моих очков опыта не хватало, чтобы выступать на равных с обычным ассасином? Или он не совсем обычный?
Звон мечей нарушал тишину ночного леса. Совсем рядом слышались вскрики Анны и грубое рычание ее соперника. Я не видел, как они сражаются, сосредоточившись на клинке моего врага. При других обстоятельствах это был бы хороший урок фехтования, но сейчас мне некогда было запоминать сложные фигуры и неожиданные приемы. Приходилось отражать удары, постоянно отступая, ставить блоки и уклоняться. Он на корню пресекал все мои попытки провести контратаку.
Я сделал еще один шаг назад. Спина уперлась в шершавый ствол сосны. Клинок мелькнул перед самым носом. Я присел. Следующий удар пришелся по дереву. На меня посыпались щепки и обломки коры. Я попытался отскочить в сторону, но меч соперника опередил мое движение и готов был обрушиться на меня, как перед глазами что-то мелькнуло, звякнуло. И в следующий момент я увидел, как Анна со всей силы опускает топор на голову врага. Ее появление было так неожиданно, что тот не успел даже увернуться. Раздался треск ломающегося черепа, и мой непобедимый противник грузно осел и повалился на землю.
Краем глаза я уловил движение справа. Повернул голову. Во весь опор верхом на коне к нам несся Мороз. Лезвие меча блестело над головой. Капюшон закрывал лицо. Мы с Анной, не сговариваясь, бросились прочь. Топот копыт преследовал нас, но мы бежали, не останавливаясь. Откуда взялись силы, не знаю. Уровень здоровья показывал не больше четверти. Но скорости я не сбавлял. Лес помогал нам, не давая коню Мороза разогнаться.
Вдруг деревья резко расступились. Перед нами возник корпус ладьи. С борта свисал канат (пришлось заменить им потерянный в Чернигове трап).
— Давай, ты вперед, — крикнул я Анне.
Она ухватилась за канат и ловко полезла наверх. Я обернулся. Мороз вылетел на поляну, продолжая размахивать мечом. Он мчался прямо на меня. Я не знал, как его остановить. И убегать по канату было опасно: так я становился легкой мишенью. Тогда я бросился под ноги коню, выставив перед собой клинок. Разгоряченный скакун налетел на острие и с громким ржаньем повалился на бок, увлекая наездника. Я успел увернуться из-под падающего коня и бросился к канату. Почувствовал, что меня тянет вверх. Поднял глаза. Анна и Мирон вытягивали канат, помогая мне быстрее подняться. Быстро перебирая руками, я взобрался на борт. Глянул вниз. Мороз уже успел освободиться от завалившегося коня и подбегал к кораблю.
Я бросился к мостику. Дернул рычаг, выдвигающий крылья. Спустя несколько секунд ладья оторвалась от земли. Ночную тишину разорвали проклятия. Мороз, задрав голову, грозил нам кулаком. Капюшон слетел на плечи, обнажив облысевший затылок, и я увидел, как сверкнули глаза, горящие от гнева.
Глава 23
Высветилась надпись «Синхронизация», и я с облегчением выдохнул. Наконец-то пройден этап, стоивший мне целой жизни (одной из трех).
Ладья быстро набирала высоту. Поляна, где мы только что были, уменьшилась до светлого пятнышка-проплешины на черном, похожем на шерсть, лесном ковре, покрывающем землю. Мороз превратился в едва заметную точку.
Анна озиралась по сторонам, разглядывая корабль изнутри. Куда теперь ее девать? Еще одна пассажирка навязалась на мою голову. Я позвал ее на мостик.
— Теперь ты в безопасности, и я надеюсь, мы с тобой в расчете. Скажи, где тебя высадить, и я полечу по своим делам.
— Куда ты летишь?
Ага, так я ей и сказал. А не специально ли она подстроила нападение на саму себя, чтобы оказаться на моем корабле? Хотя, пожалуй, нет. Мороз и его ассасины дрались по-настоящему. Да и про корабль она, наверное, не знала. Но все же поведение ее оставалось подозрительным.
— Это мое личное. Ты скажи, куда тебе надо.
— В Киев сейчас возвращаться опасно. Твои братья не отстанут от меня. К князю… Тоже не хочу. Он с дружиной осадил Овруч, а мне велел сидеть дома. Если я появлюсь перед ним, он будет недоволен.
— Зато ты окажешься под его защитой.
— Не хочу гневить его.
— Что же тогда предлагаешь?
— Я могу составить компанию в твоем путешествии. Разве тебе не нужен в напарники хороший воин?
— Воин? — я посмотрел на нее с большим сомнением.
— А что? Не гожусь?
— Да как тебе сказать.
— Вспомни, кто расправился с дружками твоего наставника? Так что, твою жизнь я спасла уже второй раз, и ты мне снова должен. Поэтому расчет у нас не завершен.
Вот чертовка. Она меня снова подловила. Может и прав был Мороз, я сам виноват, что попался на ее хитрости и позволил спасти свою жизнь. Да, коварству ее можно позавидовать. Лучше я оставлю ее при себе. Так она никуда не скроется, а мне не нужно будет разворачивать корабль и мчаться за тридевять земель, если вдруг снова понадобится ее спасать. К тому же ловкость и силу свою она уже показала и в качестве напарника вполне может сгодиться. Не то, что Мирон. Главное, держать ухо востро и не позволить ей прикончить меня в самый неподходящий момент.
— Хорошо, беру тебя с собой.
Я вставил вегвизир на прежнее место и задал курс к Горемыслу. Расправил парус, и мы понеслись.
Теперь я смог спокойно осмотреть наше хозяйство. Тело Ивана и рогожа исчезли с палубы. Мирон пояснил, что похоронил его, пока я ходил в Киев. Крышка сундука с деньгами оказалась опущенной. Я на всякий случай заглянул в него. Количество монет не уменьшилось. Лошади по-прежнему находились в носовой части. Пастись во время стоянки мы их не отпускали, да и как бы они спустились с корабля без трапа.
Сквозь рваные облака на черном небе блестела луна. Она подсвечивала раскинувшиеся внизу просторы. Доверившись магическому компасу и чудо-автопилоту, я ждал, стоя на мостике, когда наш корабль прибудет в пункт назначения. Покидать игру после синхронизации я не рискнул. Последнее отклонение от курса отдалило меня от цели, и теперь требовалось наверстывать упущенное. А мне не терпелось скорее достичь Горемысла и выведать у него про Темновита.
Ночь в игре прошла также быстро, как недавнее плавание по Черному морю из Константинополя в Олешье. С наступлением рассвета ладья пошла на снижение. Под нами расстилался лес, разрезанный извилистой рекою. Кругом, куда ни глянь, никаких признаков обитания людей. Ни крыш домов, ни поднимающихся столбиков дыма из печных труб, ни сторожевых башен с частоколами. Лишь в одном месте у самой реки я заприметил площадку, на которой что-то темнелось. Корабль направлялся прямо к ней. Я вспомнил, что уже видел это место, когда вегвизир показывал мне капище Горемысла. На высоком берегу, на холме, окруженном вековыми елями, выстроились в круг фигуры идолов. В центре стояли два больших истукана. А рядом с ними — в длинной черной хламиде седовласый старик с посохом.
