Ближе к вечеру густой лес закончился, стали попадаться луга, перемежающиеся с пролесками и рощицами на холмах. Когда мы приблизились к одной такой роще, со стороны деревьев послышался свист, и в нас полетели стрелы. Одна из них звякнула о металлическую пластинку доспеха на ноге. Мы повернули коней в сторону и пришпорили. Из леса вырвался целый эскадрон степняков. Вступать с ними в бой уж совсем не хотелось. Мы поскакали от них прочь в надежде оторваться. Но степняки не отставали. Впереди в наступивших сумерках приближался черным островком лесок. Он таил в себе неизвестность. Вдруг там новая засада? Мы взяли правее, в надежде обогнуть небезопасное место. Это позволило нашим преследователям сократить разделяющее нас расстояние. Но все же их стрелы до нас еще не доставали. Мы гнали лошадей во весь опор, обруливая попадающиеся валуны, торчащие серыми горками из высокой травы. Лесной островок закруглялся, и мы повторяли изгибы его «берега». Степняки продолжали нас преследовать.
Мои опасения на счет засады оказались не напрасными. Когда мы завернули за очередной изгиб лесного края, радуясь, что степняки на время потеряли нас из вида, со стороны деревьев в нашу сторону полетели стрелы. К счастью все мимо. Мы рванули правее, а из леса выскочил еще один отряд. Первый тоже показался за нашими спинами.
К тому времени сумерки совсем сгустились. Луговая трава посерела, а деревья в лесу казались черными. Впереди виднелась еще одна полоска леса. Поджидал ли нас кто-нибудь там, это уже не имело значения. Степняки гнали нас к нему, и выбирать не приходилось.
Очень скоро мы достигли первых деревьев. Не останавливая коней, вошли под темные кроны. Нас обступила кромешная тьма. Стволы едва угадывались. Скорость пришлось сбавить. Лавируя меж деревьев, мы уходили вглубь. Позади слышались крики и топот копыт. Степняки, видимо, не оставляли мыслей догнать нас.
Внезапно впереди показался просвет, и очень скоро деревья расступились. Мы вышли на пологий берег реки, изогнувшейся крутой петлей, огибающей высокий холм, на котором возвышалась деревянная крепость. Ее очертания терялись в наступившей ночи, но несколько желтых огоньков светили, призывая к себе и давая надежду на спасение.
Мы двинулись вдоль берега и вскоре увидели мост, ведущий к наглухо запертым воротам в крепостной стене. Враги тем временем тоже показались из леса и поскакали в нашу сторону. Наши лошади протопали по мосту. Остановившись у ворот, я заколотил в них кулаком. Сверху прогремело:
— Кто такие?
Я поднял голову и увидел воина с луком на изготовке.
— За нами гонятся степняки. Впустите нас.
Стражник глянул поверх наших голов. Оттуда, сзади приближался стук копыт. Но вдруг топот прекратился. Я оглянулся и увидел, что степняки остановились недалеко от моста. Они сгрудились вместе и выжидающе смотрели на нас. Они понимали, что если нас не запустят в крепость, мы станем их добычей.
Стражник вновь посмотрел на нас, принялся внимательно разглядывать.
— Есть у вас, чем заплатить?
Я вспомнил о том, что сумел насобирать деньжат у убитых купцов с ладьи, и ответил:
— Да, есть.
Стражник исчез. А ворота со скрипом начали открываться. Не дожидаясь пока створки полностью разойдутся, мы бросились в образовавшийся проем. В спины нам полетели раздосадованные крики степняков. Я оглянулся. Они продолжали стоять у края моста, не решаясь вступить на него. Видимо, они опасались тех, кто находится в этой крепости, но при этом знали, что на них сейчас никто нападать не будет.
Как только мы миновали ворота и ступили во двор, передо мной высветилась надпись «Синхронизация». Прекрасно. Очередной этап пройден.
Глава 10
Нас обступили люди, вооруженные боевыми топорами и копьями. По лицам и одежде — славяне. «Свои, родные», — захотелось прокричать. Но для Тахира они, конечно же, были чужаками. Зато оказались очень кстати и спасли от степняков. Один из них, разодетый в богатый кафтан, в парчовой шапке с меховой оторочкой (видимо, главный тут) подошел ближе и спросил:
— Откуда вы и куда путь держите?
У него на поясе болталась сабля. Более прямая и длинная в отличие от тех, что были у степняков. Взгляд суровый. Длинные русые усы свисали кисточками ниже подбородка.
Не желая выдавать себя, я ответил:
— Я — купец из Византии. Ладью с моим товаром ограбили разбойники и сожгли. А это — мои товарищи. Они были в плену у степняков, и я помог им бежать.
Пронесся одобрительный гул голосов.
— По степям ходить опасно, — продолжил Главный. — Удивляюсь, как вам удалось выжить.
— Можно остаться у вас на ночлег? — спросил я.
— Оставайтесь. Заодно расскажете о своих приключениях. Нам интересно послушать, как это вы ухитрились уцелеть.
Мы спешились. Двое босоногих пацанят вынырнули невесть откуда и отвели лошадей в конюшню, что стояла неподалеку. Главный поманил нас следовать за ним. Деревянные строения внутри крепости липли друг к другу, оставляя совсем узкие проходы между собой, которые даже сложно улицами назвать. Мы двинулись по одному из них, пока не уперлись в большую избу в два этажа, с резными балконами и широким крыльцом. Главный по-хозяйски распахнул дверь. Пригласил нас заходить.
— Марфа! — проорал он, когда мы очутились в просторной горнице. — У нас гости. Накрывай на стол.
Сверху по узкой лестнице с перилами сбежала дородная женщина в сарафане до пят. Увидев нас, отвесила поклон.
— Располагайтесь здесь, — обернулся к нам Главный, указывая на лавки вокруг массивного стола.
Мы расселись. Перед нами появился чугунок с каким-то варевом, бочонок, глиняные кружки, каравай, огромная рыбина, похоже, запечённая, на широком блюде. В избу вошли еще несколько мужиков, из тех, что встречали нас у ворот, и присоединились к трапезе. Главный, заняв место во главе стола, начал расспрашивать нас о наших приключениях. Мирон, а затем Эмин рассказывали о том, как бежали из плена, как отбивались от степняков и пробирались сквозь леса и степи. Я старался отмалчиваться. Лишь один раз мне пришлось отвечать на вопросы про нападение разбойников. Я отделался скупым рассказом, выдав себя за одного из купцов, погибших в той стычке, объяснив свое спасение тем, что на время отлучился из лагеря.
В печи потрескивали дрова. Полутемную горницу освещали чадящие свечи, подвешенные над столом в круглых деревянных светильниках. Марфа не принимала участие в беседе, а слушала нас, прислонившись к стене.
Ночь в этот раз длилась всего несколько мгновений. Просто в миг все потемнело, и вдруг наступило утро. Я, Мирон и Эмин оказались на ногах. Стол чист, без единого следа от вчерашнего ужина. Не было среди нас ни хозяев дома, ни тех, кто вчера приходил. Но только я подумал о Главном, как он появился в дверях и поманил на выход.
На улице уже собрались местные: несколько мужиков и баб. Они сунули нам какие-то мешки с едой. Давешние пацанята привели отдохнувших коней. Главный снарядил небольшой отряд из шести человек, чтобы они проводили нас. Мы вышли из крепости через другие ворота, спустились с холма и вступили на широкую лесную тропу. В сопровождении конных воинов мы миновали густой еловый лес и выбрались на открытую местность к берегу широкой реки. Дорога уходила дальше на северо-запад.
— Ступайте по ней прямо, никуда не сворачивайте. Здесь степняки редко появляются. Тут уже наша земля, земля русов.
— Спасибо вам.
Мы отправились дальше, а отряд какое-то время еще стоял, провожая нас взглядами.
Дальнейший путь пролегал меж лугов и пролесков. Дорога то поднималась на холмы, то сбегала с них. Слева то и дело поблескивали воды широкой реки (надо полагать Днепра). Чем дальше мы продвигались на север, тем чаще попадались деревеньки. Срубленные простые дома. Одни поселения были огорожены частоколом, другие стояли просто так, ничем не защищенные. Видимо, степняки сюда не так часто набегали. Мы в деревни не сворачивали, нигде не останавливались.
