Я его убью!

Убью и закопаю, никто и никогда не найдет!

Своими руками задушу!

И Инессу!

Убью ублюдка, а она пусть смотрит, как я сейчас смотрел на них двоих!

А потом и ее!

Трахну и придушу!

Закатаю в асфальт!!!

Напряжение внутри нарастает, и я перестаю его выдерживать, все струны внутри натягиваются и режут внутренности, заставляя кровоточить от боли и задыхаться от нехватки кислорода. Хочется орать и биться головой о стену. В ушах звон, перед глазами начинает полыхать огнище. Получается опомниться, только когда ощущаю под ногами хруст стекла. Монитор торчит в окне, которое пошло мелкой сеткой, стол перевернут и все его содержимое рассыпалось по полу, стеклянная столешница вдребезги. Бар со всем содержимым на полу, осколки хрустят под подошвой туфель. В горле саднит от крика.

Сука-жизнь! Я же всегда хотел по-нормальному, не как у родителей. В их склеп вообще не тянет ездить. Но вместо того, чтобы налаживать отношения с женщиной, которая мне ведь нравилась – не просто так я на Инессе женился, – я постепенно превратил наш в брак в подобие родительского и даже не заметил. Жену свою из любящей меня девочки превратил в конченую стерву, которая меня ненавидит и трахается с любовником.

Кладу телефон в карман и выскакиваю из кабинета, смотрю на перепуганную и бледную секретаршу:

– Позови клининг, чтобы к концу дня все убрали и заменили, – зло бросаю я ей. Девочка кивает и начинает нервно нажимать на кнопки телефона.

– Будет сделано, Матвей Эдуардович, – лебезит она слабым голоском и пытается делано улыбаться. Прямо, как Инесса, блядь.

Ненавижу все это притворство. Стискиваю зубы и сжимаю кулаки, чтобы не сорваться на этой бедняжке. Выбегаю из офиса и закрываюсь в машине, тру взмокшее от пота лицо руками. «Инесса, как ламборгини или айфон, просто кукла для демонстрации моего статуса,» – часто я шутил сам с собой. Полный придурок.

Это я для нее кукла, просто мешок с деньгами, блестящий фантик, внутри которого ничего нет. Cлова жены на повторе выворачивают меня, режут и раздирают.

Как я так обманул самого себя?

Ну, вот почему? Именно тогда, когда залез на самую вершину, больше всего волком выть хочется? Бабла столько, что из карманов сыпется. Могу поехать сейчас и купить себе самую дорогую шлюху, да я весь бордель могу себе позволить или снять целый клуб или ресторан, где все мне будут улыбаться и кланяться. Все будет, что я только захочу, только будет это все за бабки.

Как она ему при встрече улыбалась, как в глаза смотрела, как прижималась. Как будто он божество какое-то. А он никто!

Заезжаю во двор нашего дома и оставляю машину прямо у входа. Медленно обхожу все, что купил. Двухэтажный особняк и большой участок рядом. Вот как купил, так на заднем дворе ни разу и не был. А Инесса, интересно, там бывала?

Смотрю на качели, на бассейн и зону для отдыха. Все есть, чтобы уютно проводить время с семьей. Помню, мне даже показывали место, где будет хорошо установить детскую площадку, когда появятся дети. Инесса о детях за все время брака не заикнулась ни разу и теперь понятно почему. Нахрена ей с таким, как я, дети.

Открываю заднюю дверь в дом и попадаю в гостиную, большую и жутко дорогую. Инесса предлагала уютную итальянскую мебель, но я решил, что слишком дешево, и она собрала в одном месте это вот все.

Сажусь на неудобный диван и еще раз осматриваю нежилую комнату – мавзолей какой-то, а не гостиная. Но я ж хотел, вот Инесса мне и дала.

Вытаскиваю из кармана телефон и открываю установленное Костей приложение. Выбираю камеры из квартиры Инессы и нажимаю на «воспроизвести».

До сих пор трахаются. Да сколько ей вообще секса надо?

Инесса

– Доброе утро, – целую Мишу в плечо и нежно веду коготками по обнаженной спине. Из подушки доносится мычание и поднимается светлая взлохмаченная голова.

– Утро? – он сонно открывает один глаз и заспанно зевает, потом резко выбрасывает руку и подминает меня под себя. – Вот тебе невкусный поцелуй, – целует меня в губы и широко улыбается.

– Фу, – я деланно высовываю язык и целую в ответ, – я люблю тебя любого.

– И я тебя. Завтрак? – Миша втягивает в себя воздух и ищет глазами еду, приподнимается на локтях.

– В постель, – я быстро выбираюсь из-под него и осторожно переставляю поднос с прикроватной тумбочки на одеяло.

– Ты меня балуешь, – он подхватывает тост и откусывает кусочек, – я привыкну, и тебе придется делать так всю жизнь.

Миша сел на одеяло по-турецки и сгреб меня поближе к себе. Он улыбается, но глаза серьезные. Пару раз уже звучал вопрос о совместном проживании, но я отмалчивалась. Опять делаю вид, будто ничего не понимаю, но вижу, что на этот раз Миша не намерен спускать все на тормозах. Нам нужно серьезно поговорить, но я не знаю, с чего начать.

– Звучит, как угроза, – льну к нему и обнимаю за руку, невинно заглядываю во все понимающие голубые глаза. – Завтракай, пока все не остыло.

Миша шумно вдыхает и отвлекается на еду, позволяет серьезному разговору сойти на нет. Это временно и он попробует снова, но пусть это будет чуть попозже.

Я пью кофе и немного дремлю на его плече, напитываясь хрупкой идиллией между нами. Хочу увезти с собой это сладкое утро, чтобы потом прокручивать его в своей голове.

– Вкусно, – Миша энергично дожевывает завтрак и запивает кофе, – ты вообще ничего не съела.

– Позавтракаю в кофейне, Витя в меню что-то новое обещал, – отставляю поднос с посудой.

– Я с тобой, – Миша выбирается из кровати и потягивается, как кот, – но сначала в душ.

Ему всего двадцать пять, на целых три года младше меня по паспорту. Но в душе между нами разрыв минимум в двадцать. Внутри я вся тяжелая, зажатая и обросшая комплексами, а он легкий и непосредственный. Даже несмотря на сложную работу и выматывающую учебу. Но я стараюсь учиться у него жить заново и постепенно становлюсь собой, какой была лет в двадцать.

– Спинку потереть? – сползаю с кровати следом и обнимаю сзади за талию, ладони сами спускаются ниже и накрывают утренний стояк.

– Давай я лучше трахну тебя в ванной, – на полном серьезе сообщает Миша и оборачивается через плечо, чтобы проследить за моей реакцией.

А я совсем не против. И вот это его пошлое «трахну» мне нравится куда больше, чем «я соскучился» от Матвея. Забавно, что они оба имеют в виду одно и то же. Но от слов Миши я вся горю, а от намерений мужа в последнее время холодею.

– Можно и так, – пожимаю плечами и, смачно хлопнув Мишу по заднице, исчезаю в маленькой ванной комнате. Тут только душ и умывальник, больше ничего не влезло. Тесно даже одной, а когда входит Миша, вообще не двинуться. Он бесцеремонно запихивает меня в кабину и включает воду. Разворачивает к себе спиной и заставляет упереться в стенку, я лишь нетерпеливо отставляю задницу. Мне от одних воспоминаний о сегодняшней ночи становится жарко, и Мишины пальцы легко скользят внутри меня.

– Молодец, девочка, – он ставит свои ладони поверх моих и медленно раздвигает головкой члена мои половые губы, легко входит и усмехается, – обожаю, когда ты такая влажная и на все готовая.

– Только для тебя, – выгибаюсь и начинаю постанывать при каждом его движении. Райское утро для меня.

Завтрак, душ с любимым, прогулка до кофейни, где мы с энтузиазмом дегустируем эклеры и запиваем еще одной порцией кофе. Вика уже вышла на смену и улыбается нашей сладкой парочке.

Люблю свою маленькую кофейню. Девочек, которые тут работают. Кондитера Витю, который обожает десерты и делает их виртуозно. Именно ради них к нам и ходят толпы студентов и жители района.

– Потрясающе, – Миша доедает последнее пирожное и поглядывает в сторону кухни. – Витя – кондитер от бога.

– Это точно, – качаю я головой, – мне на рабочем месте появляться слишком часто опасно. Есть реальная угроза растолстеть и тогда ты перестанешь меня любить, – целую Мишу в уголок губы, где остался крем.