– Ты просто устал. Бывает,– сказал он после небольшой паузы.

– Нет, не то,– вздохнув, ответил Том.

– Всё так серьёзно?– Боб подлил себе ещё коньяка.– Может с кем-нибудь посоветоваться?

–Не настолько я плох,– ухмыльнулся Том.– По-моему здесь нет стандартного решения. Сны – это результат работы головного мозга. Значит должна существовать какая-то связь между мной и моими снами. Должно быть что-то общее. Но здесь всё не моё. Я чувствую, что во снах я другой. Не мои мысли, не мои чувства. Это не то, что другая моя сущность, это вообще не я.

Выплеснув эмоции, Том снова обрёл способность спокойно рассуждать. Он, взял бокал и продолжил:

– Здесь такая ситуация, как будто я оказываюсь соучастником чей-то судьбы. Сам того не желая.

– Ну, ты уж хватил через край!– возразил Боб.– Может всё-таки усталость?

– Нет! Поверь, не всё так просто!

Солнце примостилось невысоко над горизонтом и, казалось, оно присело отдохнуть на берегу озера. Заходящие лучи, падая на поверхность воды, уподобились великому множеству маленьких огоньков и горели на неизвестно откуда взявшейся водной ряби. Недалеко от берега плескалась рыба, оставляя круги на воде. В кафе понемногу собирался народ. Становилось шумно. Где-то громко заиграла музыка. Посидев ещё немного, друзья вышли из кафе и направились вдоль берега. Закат окрасил небо в пурпурные тона.

– Ситуация каждый раз одна и та же,– продолжал Том.– Как будто прокручивается одна и та же запись.

– Действительно!– сказал Боб, свернув напрямую к озеру. Он присел на камень у самой воды.– С одной стороны похоже на зомбирование. Хотя всё это чушь. Ты представляешь, до чего мы договорились? Начали с дурных снов, а теперь зомбирование. Бред сумасшедшего.

– Пожалуй, ты прав.

– Нет. Я с тобой в принципе согласен. Сны, может, и несут в себе какую-то реальную основу. Но скорей всего это плод твоего воспалённого воображения.

Вечер плавно перетёк в ночь. Небо стало похоже на платье красавицы, обильно украшенное стразами. Похолодало. Они сидели далеко за полночь на берегу озера. Разговор постепенно перетёк из одного русла в другое и далее, далее, далее.

Домой Том вернулся не то, чтобы поздно, скорее рано. Дэми спала. Стараясь её не будить, он тихо разделся и лёг спать. «Под утро вряд ли что приснится»,– подумал он, устало закрывая глаза.

…Пещера была не очень глубокой…

Когда Дэми проснулась, Том сидел на кухне и пил кофе, глядя в окно. Ничего не говоря, она села за стол напротив него и нежно взяла за руку. Он грустно посмотрел на девушку, а затем снова отвернулся к окну. Задумчивый и невидящий взгляд выдавал напряжённую работу мысли. Он устал. Нервы постоянно были на взводе. Вот уже несколько ночей почти не спал. Снам, которые никак не хотели оставить его в покое, казалось, не будет конца.

– Пойдём вечером куда-нибудь?– не поворачиваясь, не то спросил, не то сказал он.

– Пойдём. А куда?– поинтересовалась Дэми, больше, чтоб поддержать разговор.

– Какая разница?– так же, не глядя, сказал Том. Больше они не говорили, но ещё долго сидели вдвоём у окна.

Вечером сходили в театр. Потом долго гуляли по берегу озера. Как давно они этого не делали. Веселились, дурачились, как в те времена, когда Том ещё ухаживал за Дэми. Он много, очень много рассказывал. Читал стихи. Потом, увидев продавщицу цветов, купил её любимые бордовые розы. Услышав знакомую мелодию, зашли в кафе, и заказали вино. Потом много танцевали. Это был счастливейший вечер. И только поздно ночью, когда Дэми уже спала, Том вдруг испугался. Он, как маленький ребёнок, боялся закрыть глаза. Боялся снова оказаться в том сне. Подойдя к окну, хотел распахнуть его, но погода портилась. Тогда, выйдя из спальни, сел в кресло. Свет включать не стал. Так, посидев немного в темноте и не решив, что же предпринять, включил магнитолу. Зазвучала быстрая, заводная мелодия. Ди-джей нёс какую-то чушь. Том стал медленно поворачивать ручку настройки. Шипение, шум, гвалт эфира наполнили комнату. Изредка прорывались обрывки каких-то мелодий, голоса дикторов. Наконец послышалась тихая мелодичная музыка. Собираясь ещё немного подстроить волну, Том по неосторожности резко крутанул ручку. Вместо мелодии в комнате зазвучал лекторский баритон. Раздосадованный, он хотел уже выключить, но речь лектора показалась ему интересной.

«…итак, подведём итоги вышесказанному. Вода является носителем информации. Всё, что включает в себя воду, является своего рода биологическим компьютером с заданной программой. Но любой носитель информации требует её обновления.

Как показали последние исследования, таким носителем является само пространство. Точнее сказать волны пространства. Человечество, постоянно обитая в них, ничего не замечало, как не замечало и радиоволн. Причём контакт с волнами пространства более близок. Если для приёма радиоволн необходима специальная аппаратура, то для приёма волн пространства необходим только один прибор – это биологический компьютер, то есть сам человек. Во время сна происходит считывание информации. К сожалению, природа не снабдила свои считывающие устройства хорошей избирательностью. Отсюда и происходят накладки. Человек в раздраженном, а значит ослабленном состоянии, может считывать информацию, ему не принадлежащую. Отсюда происходят конфликты. Информация есть, но для данного объекта она не подходит. Следствием в лучшем случае являются видения, кошмарные сны, в худшем – возможно умопомраченье. Возможны случаи проявления резонанса. В результате кошмары могут повторяться неоднократно.

Такие проблемы в настоящее время решаются психологами, хотя мне кажется, что это скорее задача физиков…»

Том выключил магнитолу. Волны пространства. Если это хоть отчасти правда, то он оказался невольно связанным с чьей-то судьбой. Кто-то далёкий стал ему безмерно близким. Жив ли он? Успел ли спастись? Пришла ли помощь? Он пошёл спать.

Дэми разбудила его поздно утром нежным поцелуем. Солнце ярким светом заливало всю комнату. Том сел на кровати. Сна не было и, он чувствовал, что больше не будет. Жизнь вернулась в свою колею. Но как же там тот парень?…

Сколько всего понаписали, ужас. Никакого места для фантазии не осталось. Что не придумаешь – уже написано. Берёшь чистый лист бумаги, и… И, что? Пару строк черканёшь и сразу вспоминаешь: было. Другая тема, и снова тоже самое. Куда деваться бедному автору? Котелок кипит. Как там у Райкина: шарики крутятся, за ролики заскакивают. А может и не так, а может и не у Райкина. Мир огромен и тем, казалось бы, множество. Пиши и радуйся. А если получится, то и читателей (чем чёрт не шутит) порадуешь. На днях тема в голову пришла. Так, ничего тема. Но даже продумать не успел, как сразу печать: было. То ли у Лема, то ли у Стругацких, то ли ещё у кого. Не важно. Было. Одно радует, что подобная мысль посетила и их, и меня, что ставит нас в один ряд. Или ставило бы, если бы эта мысль пришла к нам в головы одновременно. А лучше сначала мне, а затем… Так ведь нет же. Нее-е-т. А может, это было у Снегова. Шекли? Не помню. Главное, что было.

Так что же это за мысль? Ещё в детстве мы с другом разные фантастические сценарии придумывали. Мечтали о космосе. О микромире. О макромире. Да о чём только не болтали. Какие только сценарии не разрабатывали. Жаль, что у нас не хватало ума всё записывать на бумагу. Может тогда, и появились бы новые братья Стругацкие. Ну, не совсем братья, и не совсем Стругацкие. Но что-то бы получилось. Да, крепки мы задним умом. Среди наших детских фантазий были и о сотворении мира, и о его конце. Не могли же мы пропустить столь благодатную и грандиозную тему. Впрочем, о грандиозности тогда не думали. Нам просто нравилось мечтать. Ещё бы, представляешь, что наша Вселенная не больше, чем часть некой материи, являющейся клеткой чуждого нам организма. И в тоже время прыщ на… может оказаться Вселенной другого мира. А почему нет. Фантазия безгранична. Во всяком случае, так казалось, пока что-то подобное не прочитал у Урсулы Ле Гуин. И ещё у кого-то. И ещё.