Посвящается моим внучкам Диане и Карине. На память о нашем небольшом путешествии к доброй бабе Яге.

Осень медленно, но верно вступала в свои права. Солнце улыбалось сквозь ветки с желтеющей листвой вопреки прогнозам синоптиков. Свежий ветерок, радующий по весне, теперь заставлял накинуть на себя ветровку, а иногда и курточку потеплее. Впрочем, ещё оставались оптимисты не желающие менять футболки на более тёплую одежду.

– Так что там, на улице?– спросила дочь, одевая внучек для прогулки.

– По-разному. Сама смотри,– ответил я, отходя от окна.– Ладно, давай скорей одевай, а то теряем зря время.

Мои красотки самого нежного возраста, два с половиной года, уже толкались в коридоре, обувая сапожки. Отсюда суета и деловитость, с которой они делают всё. И обуваются, и капризничают, и радуются. Диана, сорвиголова, самая громкая, боевая, готовая постоять и за себя, и за сестрёнку, что не мешает ей самой обижать её. Карина же хозяйственная, ко всему подходит обстоятельно, на неё можно положиться.

– Всё, готовы? На выход,– командую я, открывая дверь на лестничную площадку.

Девчонки старательно спускаются по лестнице, держась маленькими ручками за перила.

Гулять с внучками всегда очень интересно, здорово и… попробуй, угонись за двумя красотками, разбегающимися в разные стороны. Одна на «кательки», другая на горку. Одна в песочницу, а вторая ещё куда-нибудь. К тому же современные горки, это не горки. Это лабиринты для родителей. Попробуй-ка, побегай вокруг такой конструкции. Девчонки бегают поверху с криками и визгами, а я мечусь вокруг, каждую минуту боясь, что они свалятся в непродуманные тупички с весьма сомнительными ограничителями. Относительно спокоен, когда они, наконец, спустившись на землю, начинают играть в прятки под той же пресловутой горкой. Ну, как в прятки? Внучки с визгом носятся вместе между стойками конструкции из одного конца в другой и, как им кажется, прячутся от меня. В ответ, сделав пару шагов в их сторону, подыгрываю красавицам, говоря: «Где это мои принцески? Куда попрятались? В-о-о-от они!» Услышав это девчонки, опять же с визгом, бегут в другой конец конструкции и прикрывают лица ладошками: значит, спрятались.

Всё, конечно хорошо, пока какой-нибудь чужой ребёнок не выразит желание побегать с моими красавицами, требуя к себе основное внимание. Двор большой, детей много и такие случаи нередки. Всё ничего, если родители подходят оперативно и сами занимаются своим ребёнком. Но не в этот раз.

Крупный трёхлетний мальчик, надо отдать должное, симпатичный и ухоженный, присоединился к нашей игре. И стал буквально вытеснять моих девчонок, стараясь стать главным, а лучше единственным прячущимся. Я осмотрелся. Родителей не наблюдалось. Попытался корректно, так чтобы не обидеть ни мальчика, ни, тем более, своих красавиц, разрулить ситуацию. Но чужой мальчишка, словно репей, прицепился к нам. Пришлось взять внучек за руки и потащить на другую сторону площадки.

– Пошли на качельки,– старался убедить красавиц, а чтобы лучше подействовало, перешёл на их язык.– «Кательки, на кательки!»

Девчонки, нехотя, по необходимости подчиняясь воле деда, протянули свои маленькие ладошки.

– Что ты их тащишь?– послышался знакомый голос.– Пусть они с Ванькой-то поиграют.

Обернулся.

– Ядвига Ивановна? Баба Яга?– ошалело проговорил я.– Откуда Вы здесь?

– А что в городе теперь здороваться уже не принято?– улыбалась моя старая знакомая.

– Ой, извините! Здравствуйте! Конечно, здравствуйте!– я всё никак не мог поверить своим глазам.– Какими судьбами?

– Да вот, внучка выгуливаю,– баба Яга с теплом в глазах посмотрела на малыша, недавно помешавшего нашей спокойной игре.

– Как внучка? Чей же это?– недоумённо хлопаю глазами.

– Ну, как чей? Емелин, конечно. Женился он,– тяжело вздохнула моя собеседница.

– На ком? Принцесс поблизости как-то незаметно, кроме моих,– и я гордо показал на внучек, уже начавших скучать, и пытающихся вырвать из моих рук свои ладошки.

– Да какая там принцесса. Лягушка. На болоте подобрал,– снова вздохнула баба Яга.

– Что просто лягушка?– на всякий случай захотелось уточнить.

– Не простая. Царевна. А что толку. Живёт у нас, приданного нет, да ещё по дому ничего делать не хочет. Чуть что сразу на себя лягушачью шкуру одевает и на болото.

– Да, непросто,– посочувствовал я своей старой знакомой,– А Емеля что?

– А что Емеля? У него всё в порядке. Счастлив. Жена под боком. Сын.

– Значит, это Ваш внучок! Красавец!– польстил я бабе Яге и, отпуская внучек, добавил.– Давайте-ка на горку, бегом.

– Кательки,– начала было капризничать Диана.

– Качельки потом,– перебил внучку,– видишь, качельки уже заняли. Давайте на горку.

Девчонки, радуясь свободе, побежали на горку. Правда Карина по пути свернула к любимой песочнице. Ну, да ладно. Главное что на глазах.

– Ядвига Ивановна, Вы же в лесу живёте? Здесь в гостях?

– Почему в гостях? Прямо из дома,– ухмыльнулась знакомая.

– Квартиру купили? Здесь?

– Зачем? Просто Ванюшу надо не только в лесу растить. Надо же и с людьми знакомить. А то дикарём вырастет. Вот и приходим сюда.

– Далеко же,– посочувствовал я.

– Почему далеко? Вон видишь ту дверь,– и Ядвига Ивановна указала на ближайшую парадную.

– Так это в подвал.

– Кому в подвал, а нам с Ванюшей прямо домой,– загадочно улыбнулась баба Яга.

– Ну, Вы даёте!– я повёл озябшими плечами.– Похолодало.

– Да, похолодало,– подтвердила Ядвига Ивановна.

– Зима близко.

– А пошли-ка ко мне в гости. Чайку горяченького попьём, да с колобками,– и в её глазах промелькнул озорной чёртик.

– А пошли,– неожиданно для себя согласился,– вот только можно ли к Вам с внучками?

– Конечно! Или ты думал, что я про них забыла?

Побегав по детской площадке за убегающими внучками и, наконец, собрав в кучу детей и их игрушки, мы впятером двинулись к ближайшему дому. Несколько непривычно было входить в дверь, ведущую в подвал. Девчонки, увидев перед собой неприглядную картину из склада метёлок, опасливо прижались к моим ногам, временами поглядывая мне в глаза мол, ты что, дед, совсем с дуба рухнул. Я тоже чувствовал себя не очень уютно. Ванюшка же быстро забежал в раскрывшийся проход, едва Ядвига Ивановна успела отодвинуть хозяйственный инвентарь.

– Заходите!– гостеприимно пригласила баба Яга, а затем, видя моё замешательство, добавила.– Да не боись ты!

Крепко взяв упирающихся внучек за руки, стал протискиваться мимо метёлок. Каково же было моё удивление, когда прямо за метёлками увидел знакомый двор, что посреди леса со скрипящими воротами и катающимися на них журавлями.

– Птики!– Каришка сразу указала на них пальцем.

– Да, птички,– подтвердил я,– как в песенке: ай люли, люли, люли. Прилетели журавли. Повтори, журавли.

Карина сначала замялась, а затем выдала:

–…тёмили.

– Птитики,– подхватила Диана.

– Ну, ладно. Пускай будут «птитики». Бегите, играйте,– я легонько подтолкнул их в сторону песочницы, где уже по-хозяйски возился с формочками Ваня. Девчонок долго уговаривать не пришлось. Им уже хватило времени, чтобы освоиться на новой для них площадке. Внучки моментально рванули к заманчивым формочкам и уже через минуту стали строить куличики, отбирая формочки друг у дружки.

– Чего встал?– баба Яга, улыбаясь, стояла рядом.– Пошли в дом.

– А дети?– показал я в сторону песочницы.

– Что дети? Пускай играют. Ничего с ними здесь не случится.

– Не знаю. Это, может, Ваш внучок тихий, а за моими глаз да глаз нужен. Того и гляди, передерутся или перекусаются.

– Они что у тебя, зверьки дикие?

– Зверьки – не зверьки, но вот так,– вздохнул я.

– Ладно,– сказала Ядвига Ивановна,– сейчас. Кс, кс, кс.

– Что за кс, кс,– послышалось возмущённое мурлыкание,– нельзя по-человечески позвать? Раскыскалась, понимаетели…

Из-за угла дома вывалился огромный котище. Его мордочка (ну, не скажешь же мордища) выражала возмущение, раздражение и так далее, и то прочее. Короче, полный негатив.