Сегодня прекрасное утро. Горный хребет, вид на который открывается из окна, затянут утренней дымкой. Небо манит своей бездонной синей глубиной, а лёгкие облака озаряются ярким утренним солнцем.

Завершив зарядку, Петрович обтёрся мокрым полотенцем и уселся в садовое кресло на балконе полюбоваться далью. Для усиления эффекта полёта он, как обычно, взял бинокль. Дальние вершины приблизились до вытянутой руки, другие оказались сбоку и внизу. А над ними проносятся лёгкие облака. Чувство полёта такое натуральное, что хотелось петь песни или читать стихи. Для него это был лучший способ настроиться на  новый день.

Телефон прервал мысли. Звонила его давняя знакомая Майя.

– Привет, Миша!. Как живёшь- можешь? Как поживают твои чудесные руки? Надеюсь, они так же творят чудеса?

Услышав ответный комплимент, она продолжила.

– Я чего звоню… Понимаешь, у меня есть подруга. Она приехала на днях в наш городок погостить. Так вот она в полном застое. Вид- хуже некуда, в мозгах сумбур. На глазах превращается в старуху. А ведь ей всего тридцать пять… Понимаешь, год назад она с семьёй попала в автоаварию. Погиб её любимый муж и ребёнок. Она чудом выжила. Её подлечили, но рука плохо работает, а сама она ничего забыть не может. Чуть- что, – плачет. Себя забросила. Мысли чёрные… Ну, в общем, нужно её полечить. Я вспомнила про тебя… Такой узел проблем решить можешь только ты. Ты возьмёшься?

– Ну, что ты! Я же не профессионал. Я одинокий пенсионер. Потихоньку наслаждаюсь жизнью. Да и планы у меня есть другие. А это работа…

– Знаю, знаю. Но знаю, также, что ты можешь возвратить жизнь в тело. Только ты можешь не просто помять и наладить кровообращение, а настроить на жизнь. Я ей сказала о тебе. Но она чего-то там слышала про массажистов.. Боится их. Да и стеснительная очень…Потом успокоилась немного, когда я сказала, что ты пенсионер и человек порядочный.. Мы, конечно, заплатим сколько скажешь, но тут главное не деньги… Выручай Миша!

В деньгах он не особенно нуждался, но было в этом кратком рассказе о подруге что-то такое, что задевало, вызывало сочувствие. Он представил убитую горем женщину, совсем ещё не старую, но увядшую и поникшую…

Он давно заметил в себе одну слабость, которая иногда приводила к разочарованиям, а иногда вызывала яркое наслаждение и гордость. Это было удовольствие не похожее на все другие. Удовольствие создавать и творить… Это получше, чем секс, объедаловка и даже музыка. Он не мог подолгу наслаждаться, скажем, лицезрением картин любимого художника. Его непременно тянуло творить самому. Как уж получалось-другой вопрос…

Майя своим женским чутьём разглядела в нём эту черту и надавила на неё.

Короче, она его уговорила. Последний раз такое удовольствие он совершенно неожиданно получил месяц назад, когда был в санатории. Там, как обычно, устроили вечер знакомств и танцев. Отдыхающие- в основном старики –пенсионеры, не склонны были сильно танцевать и вяло двигались в центре зала. Когда начались танцы, он заметил ещё не старую лет сорока азиатку, хоть и скромно одетую, но с неплохой фигурой. Она усадила своего больного сынишку в кресло, а сама с заблестевшими глазами покачивалась в такт музыке и следила за танцорами, видимо ища партнёра. Не найдя никого подходящего среди пенсионеров, она остановила на мгновение свой оценивающий взгляд на нём. Он поймал её взгляд и что-то внутри шевельнулось.

Тогда они, что называется, оторвались, получив аплодисменты дедов и приз устроителей. Петрович эту нагрузку спокойно выдержал, поскольку нагружал себя физкультурой каждое утро, но главное было не в нём. Надо было видеть, как сверкали её глаза, как из аульной незаметной женщины в скромной серой одежде вырвалась классная, азартная, изящная танцовщица. Она в вихре танца то и дело посматривала на него, проверяя, не бросил ли её, не ушёл ли к другой партнерше и, видя что он только с ней, творила чудеса…

Когда музыка кончилась, она незаметно прижалась к нему в знак благодарности, за то, что дал её возможность сверкнуть, почувствовать внутреннюю свободу и полёт. А он тоже почему-то был счастлив и горд, что сумел дать ей эту радость. Он шутливо поклонился её и поцеловал руку.

Следующих танцев они не дождались. На неделе она с маленьким больным сыном съехала, и они больше не виделись.

Как это ни странно, но санаторий запомнился только этим.

После обеда раздался звонок. Едва Петрович открыл дверь, как на его шее повисла моложавая брюнетка в красивом платье. Не смущаясь, что он чувствует её упругие груди, она расцеловала его в щёки со словами:

– Привет, Миша! Да у тебя совсем седая борода. Первый раз её вижу, хотя выглядишь ты моложаво, да и тело у тебя чувствую, не старое… Встречай гостей!

Она отступила в сторону, показывая свою спутницу. Перед ним стояла невысокая женщина с хмурым выражением лица. Она ещё больше нахмурилась, видя, что её рассматривают в упор. Ничего особенного. Каштановые волосы, серые глаза. Точеная шея. Она была одета в тёмное широкое платье, скрывающее фигуру.

– Заходите… Вот здесь и будем лечиться.

Он завёл их в комнату, где стояли два кресла, кушетка, сервант с большим зеркалом и усадил.

– Ну, Майя, ты как всегда сверкаешь и озорничаешь. А как вас зовут, красавица? Меня называйте дядя Миша. Можно просто Миша.

– Нина. Она вызывающе подняла голову, ожидая иронии.

Он не стал расточать комплименты и терять время.

– Значит так, Нина! Майя коротко обрисовала мне ситуацию. Я многого не обещаю, но за десять сеансов постараюсь наладить кровообращение, разогнать солевые отложения. Это поднимет ваш тонус, укрепит ваш иммунитет. Сразу предупреждаю, что я применяю не только классический массаж, но и элементы иглотерапии, китайского точечного массажа. Поэтому буду не только гладить и мять, но и слегка колоть, трепать ваши чувствительные места. Но не бойтесь, ничего плохого я вам не сделаю.

– Не жалей её, Миша, – засмеялась Майя. Смелее трогай её за чувствительные места. Чтоб они у неё заработали. А то согнулась вся, как монашка. Да и правая рука у неё как плеть. Как будет обнимать мужика, когда оклемается?

Она коротко хохотнула.

– Майя, -укоризненно произнесла Нина. Да ты бессовестная подруга. Научишь тоже человека! Предупреждаю! Будет наглость- я уйду. И никакой массаж мне не нужен… Проживу и так.

– Вот что девочки. Я выйду, а вы, Нина приготовьтесь и располагайтесь на кушетке. Простыня, полотенце вон там. Форма одежды- плавки или трусики. Спина, руки и ноги голые. А ты, Майя, сидишь и молчишь! В дальнейшем можно приходить и без Майи. Думаю, управлюсь сам.

Короткого взгляда было достаточно, чтобы понять, что тело у неё было неплохое. Бледно-розовая кожа. Достаточно развитые мышцы, тонкая талия. Присмотревшись можно было увидеть, что мышцы правой руки были более вялые, а кожа бледнее, чем на левой. На плече был розовый шрам. По этой руке, очевидно, пришёлся основной удар во время аварии. Был разрыв мышцы и после этого рука начала терять чувствительность и плохо подчинялась.

Он согрел ладони и коснулся спины, а затем ногтем провёл вдоль позвоночника. Нина напряглась, как струна. Нормально! Так реагирует обычно здоровое тело. Здесь оживлять не надо. Но когда царапнул правую руку, реакция была намного слабее. Не сразу сработал и приказ сжать и напрячь кисть.

– Извините, но я должен вас ощупать. Мне надо знать, где застой, где отложения солей, что работает, что нет.

Она повернула ко мне лицо и судорожно прижала к груди полотенце.

– Я предупредила. Не наглеть…

Он решил её немного осадить.

– Да не бойся ты! Как же мне лечить тебя, если боишься прикосновений? Мне нужно воздействовать на твои активные точки. Не на интимные, как ты всё время боишься, а на активные. А они вот здесь… Петрович под её испуганным округлившимся взглядом решительно взял за уши и помял их, запустил пальцы в роскошные каштановые волосы и слегка поднял её голову за волосы над кушеткой. Затем пощекотал подошвы ног и помял пальцы на руках.