— Но… — ненависть в глазах Зверя сменяется недоумением. — Но чего же добивался ты?
— В том-то и дело, — смотрю на него с жалостью. — Никто из рабов не сможет заставить господ плясать под их дудку. Бить и резать они способны, но не более.
— А ты смог бы? — с вызовом произносит Зверь, и я впервые слышу в его словах нотки уязвленной гордости.
Пока я раздумываю, как ответить, дверь с грохотом распахивается, и на пороге возникает взъерошенный аркебузир.
— Вепрь, на выход! И поживее.
— В чем дело?
— В контору шагай.
— Госпожа пришла? — дыхание перехватывает — удивление, радость и тревога причудливо смешиваются между собой в неразделимый клубок.
— Не госпожа. Господин, — хмыкает усатый. — И он очень зол. Давай мигом, а не то…
Взгляд красавчика сочится неприкрытой злобой. У меня внутри обрывается последний волосок надежды: он все-таки узнал о корабле и требовании Эстеллы. Наша с Вель сегодняшняя встреча была последней…
— На колени, тварь! — ярится господин, и я, спохватившись, подчиняюсь.
Можно было бы и вмазать ему разок напоследок, от души. Все равно он ничего не сможет мне сделать: для обмена я нужен ему живым и не искалеченным. Ну разве что выпорет у позорного столба, но что такое порка по сравнению с тем, что меня вскоре ждет у кровожадной сучки?
Однако руки скованы за спиной, и все, что я сейчас могу, это боднуть его головой и вгрызться зубами в горло. Пока прикидываю исподлобья, как это лучше сделать, он ударяет себя хлыстом по голенищу и произносит:
— Ты ведь знаешь, зачем я здесь, верно?
— Догадываюсь, господин.
— Какой догадливый. Значит, моя милая женушка уже побывала здесь?
Я молчу, опустив взгляд. Из такого положения мне видны только его до блеска начищенные сапоги. Нет, одним прыжком мне до него не добраться…
— Из-за тебя и твоего дружка я потерял почти год труда, вложенные деньги и целый корабль хлопка! И зачем ваши драные шкуры так нужны этой сучке, а?
— Не знаю, господин.
Красавчик поднимается и медленно, с каждым шагом похлопывая себя хлыстом по начищенному до блеска сапогу, становится прямо передо мной. Широко расставляет ноги и кончиком хлыста поддевает мой подбородок, вынуждая поднять голову.
— А я думаю, ты знаешь многое. И сейчас выложишь мне все, если хочешь сохранить свою паршивую шкуру. Все тайны этой стервы, которыми ее можно прижать… Клянусь богом, я верну свой корабль, чего бы мне это ни стоило, а от меня она не получит и сломанного ногтя!
Странные слова красавчика сбивают меня с толку. Значит, он знает все, но не собирается отдавать нас со Зверем Эстелле?.. Тогда…
Поразмыслив совсем немного, все же решаюсь.
— Корабли с грузом в самом деле исчезли у Туманных островов?
— Допустим, — хмурится дон Адальяро. — И что с того?
— Если это случилось недавно, и акватория все еще патрулируется дозорными, которые ничего не нашли, тогда я знаю, где корабли.
— Что?.. — черные глаза красавчика округляются. — Знаешь? Но откуда?!
Изливать душу перед красавчиком я не собираюсь, однако кое-что ему определенно следует знать.
— Как вы верно заметили, я был рабом донны ди Гальвез. Она часто брала меня с собой, чтобы… усмирять свежее мясо, как она выражалась. У охотников за головами, пиратов и работорговцев выработана целая схема. Захваченный корабль пираты оставляют себе, груз продают, пленную команду незаконно сбывают на рабовладельческие рынки Саллиды. Кто это делает? Люди, подобные донне ди Гальвез. Я сопровождал ее до мест, где пираты держат корабли.
Диего Адальяро слушает мою речь, не перебивая и, кажется, не дыша, а его глаза все расширяются от изумления. Поощренный его молчанием, я продолжаю.
— Что вы знаете о Туманных островах? Полагаю, то же, что знают все. Гиблое место, где воды испещрены острыми рифами. Из-за вулканических испарений не видно ничего дальше вытянутой руки. Редкие смельчаки, желавшие исследовать рельеф таинственных островов, бесследно исчезали.
Надо отдать должное красавчику — его лицо превращается в камень и не выражает ничего. Впрочем, я уверен, что слушает он очень внимательно.
— Однако есть люди, которые знают эти места лучше своих пяти пальцев. Я собственными глазами видел карту Туманных островов, и был там не раз. Острова действительно существуют — гористые, изрезанные гротами, извилистыми бухтами и заводями. Внутри тумана нет, уж во всяком случае, столь непроглядного: его отрезает от моря высокий горный хребет. Лучшего места для пиратского логова не сыскать. Как и лучшей засады для проходящих мимо караванов. Ваш хлопок, как и другие похищенные корабли, находятся там — даю руку на отсечение.
Диего Адальяро плотно сжимает губы, с недобрым прищуром вглядывается мне в лицо.
— Значит, я могу просто взять несколько военных галеонов и загнать крыс в их же собственном углу?
— Просто, да непросто. Подводные рифы вокруг архипелага — это не сказки. Надо найти узкую лазейку, вслепую этого не сделает ни один капитан. Но если каким-то чудом вам удастся миновать естественную преграду и остаться целым, вам обеспечат жаркий прием. Для своих там продумана система маяков. Для чужих, если таковые вздумают сунуться к островам и чудом пройдут между рифами, заготовлены пушки.
— Тогда что толку от твоих знаний? — раздраженно цедит красавчик. — Или ты вздумал меня подразнить?
— Я могу вывести ваши корабли между рифами. Могу подать сигнал дозорным, чтобы нас приняли за своих и не разгромили при входе. А дальше… — запинаюсь, потому что дальше начинается чистый блеф, а выдумывать план на ходу не так-то просто. — Дальше вы можете довериться мне и отправить меня на переговоры.
— Переговоры? — фыркает благородный дон. — С пиратами? Ты забываешься, пес! Представители власти Кастаделлы не ведут переговоры с висельниками. Сколько кораблей необходимо для захвата островов? Говори, и я соберу туда целый флот, окружу эту клоаку и взорву все их гнилое гнездо!
— В том числе и свой хлопок, — усмехаюсь я, хотя внутри все холодеет: мой внезапно созревший план может легко сорваться из-за вспыльчивости молодого сенатора.
В мои намерения не входит уничтожение пиратов. Пока не входит.
— Ты смеешь дерзить?! — красавчик нервно сжимает в кулаке хлыст.
— Нисколько, — спешу заверить, пока он вновь сгоряча не исполосовал мне спину. — Но посудите сами. Если вы подойдете целым военным флотом, никто из дозорных не обманется сигналами, поданными с одного корабля. Вас обстреляют — и помимо пушечных залпов, вас встретят еще и диким огнем. Не зная точек обороны, вы лишитесь своего флота в мгновение ока, а всех точек не знаю даже я.
Это вранье чистой воды, никакого дикого огня у пиратов нет, да и дозор ведется из рук вон плохо: дисциплины от разбойников добиться непросто, а кроме того, все они свято верят в неприступность их вотчины. Но Диего Адальяро не обязательно знать все.
А мне позарез надо встретиться на Туманных островах с одним человеком.
— Даже если вам удастся захватить острова, в возможность чего я не верю, то хлопок вы все равно не вернете. Потеряв надежду на спасение, пираты не преподнесут вам захваченные корабли в качестве прощального подарка. Их сожгут, а ваш хлопок вспыхнет охотней всего остального. Вы можете выйти героем, победившим пиратов, но потерявшим имущество, а можете погибнуть сами и погубить весь флот Кастаделлы. Стоит ли рисковать?
Стараюсь говорить спокойно и убедительно, а сам внимательно наблюдаю за лицом красавчика, на котором в этот момент отображается нешуточная внутренняя борьба. Кто в нем победит — отчаянный смельчак или осторожный переговорщик? К своему огромному разочарованию, понимаю, что побеждает первый: Диего Адальяро гордо вскидывает голову и произносит:
— Я не буду вести переговоров с пиратами.
— Вам и не придется. Отправьте на переговоры меня.
Губы красавчика презрительно кривятся.
— И что ты им скажешь, пес? Презренный раб, что ты можешь им предложить? Свой ошейник?
