Потребовалось три удара сердца, чтобы узнать себя. Еще пять, пока торопливое дыхание в зеркале не совпало с моим. Мои глаза были дикими, волосы цвета морской волны, растрепанными. Ключицы выглядели так, словно находились под слоем кожи, свободно летая на скелетных крыльях. Ноги превратились в палки. Полная грудь была в основном плоской, с каплевидными бугорками, напоминавшими мне, что я кормила грудью Кокос. Я выросла из наивного интроверта во властную мать, и все это время боролась за выживание.

Чужеземка.

И я никогда не чувствовала себя такой одинокой.

Мгновенно навернулись слезы, но у меня не было времени на такие глупости.

Я уже наплакалась.

Позже я снова поплачу.

Сейчас я должна найти своих дочерей. Я дала обещание. Гэллоуэй умер, веря, что я выполню это обещание.

Отвернувшись, я с силой распахнула дверь и выскочила в коридор.

В коридоре я увидела ряды одинаковых дверей. Сверху на них были указаны цифры в порядке убывания, смотровые окна поблескивали в искусственном свете, на тумбах стояли ракушки и скульптуры рыб-клоунов и черепах.

Где же я?

Из-за угла появился мужчина в светло-сером брючном костюме с подносом, уставленным едой и водой.

Вода.

Да, пожалуйста.

Неиспорченная вечнозелеными растениями вода с наших деревьев или слегка землистая дождевая вода из наших водоемов.

Чистая, чистейшая вода.

В стакане со льдом.

Лед!

Неужели такое чудо все еще существует?

— Ах, вы проснулись. Я как раз собирался к вам.

Мой разум вышел из водного транса, и я резко обернулась, ожидая увидеть позади себя еще кого-то.

Он не мог говорить со мной... правда? Я никогда не видела его раньше, но он говорил так, словно знал меня.

Я повернулась к нему лицом, указывая на себя.

— Вы со мной говорите?

Он улыбнулся. Он был старше, чем скитальцы на моем острове, но в его глазах светилась доброта. На шее у него висел стетоскоп, согласно бейГэлку, его звали Стефан.

— Да, конечно. Вы женщина, спасенная с острова.

Во рту пересохло.

Поставив поднос на сервант с резвящимися рыбками-клоунами, он протянул руку.

— Рад встрече. Ночью вы не спали, но я сомневался, вспомните ли вы. В конце концов, такие травмы иногда приводят к тому, что разум на время забывается.

Я не могла отвести взгляд от его руки. Я очень давно не прикасалась ни к кому, кроме Гэллоуэя и детей.

Коннор.

Воспоминания о нем заставали меня врасплох в самые неподходящие моменты.

Гэллоуэй.

Оба... ушли.

Слезы навернулись на глаза, когда я уставилась на руку мужчины. Хочу ли я прикоснуться к нему? Это безопасно?

Но он не опускал руку, заставив меня набраться смелости и вложить свою ладонь в его.

В тот момент, когда я прикоснулась к нему, воспоминания о последних нескольких часах нахлынули на меня.

Падаю в обморок во время драки с мужчинами, держащими моих дочерей.

Лодка с грохотом и ревом увозит меня от Гэллоуэя.

Кричу, когда большой, приближающийся корабль принимает меня в свое чрево.

Снова теряю сознание, когда пытаюсь сопротивляться, и трое мужчин укладывают меня на каталку.

Плачу, когда мне вводят иглы и лекарства вопреки моему желанию.

И сквозь все это — ужас перед тем, что случится с Пиппой и Коко. И как сильно Гэллоуэй возненавидит меня за то, что бросила его так скоро после того, как он бросил меня.

Я не устраивала похорон.

Я не проводила последние обряды (не то чтобы я знала, что это значит).

Я просто... исчезла.

Вырвав свою руку, я сглотнула.

— Где моя семья?

— Вы имеете в виду малышку и девочку? — он усмехнулся. — Должен сказать, что дела у них идут очень хорошо. Девочка сказала, что вы пробыли на острове почти четыре года. Удивительно, что вы в такой форме за такой срок.

— Какой форме?

— Крепкие и вполне здоровые. По результатам анализа крови у вас выявлен дефицит витаминов и минералов, а также очень низкий уровень железа, но вы не обезвожены. Это чудо.

— Это не чудо.

Он поднял бровь.

— О? Вас обучали выживанию до несчастного случая?

— Нет. Но это не было чудом. Это был тяжелый труд и решимость остаться в живых.

Его плечи опустились, лицо смягчилось.

— Удивительно, чего может добиться человек под угрозой смерти.

Гэллоуэй.

Слезы снова подкатили к глазам. Я уткнулась кончиками пальцев в глаза.

— Вы можете... можете отвести меня к ним? К моим детям?

Пока буду рядом с Пип и Коко, я могу еще немного не поддаваться надвигающейся агонии из-за смерти Гэллоуэя. До тех пор пока не пойму, где мы находимся и что означает новое будущее.

Стефан кивнул.

— Конечно. Так и было задумано. Я собирался накормить вас обедом, а потом отвести к ним. Я санитар, работающий с доктором Финнеганом. — Он подошел ближе, понизив голос. — Помните, что капитан сказал вам вчера вечером? Или все как в тумане?

— Капитан?

— Да, этого судна.

Корабль.

— Мы на лодке?

— Больше, чем просто лодка. — Его губы дрогнули. — Вы на «Pacific Pearl».

Когда я уставилась на него, он рассмеялся.

— Вы когда-нибудь слышали о компании «P&O Cruises»?

Смутно помню, как Мэди упоминала о них несколько лет назад, когда мы уезжали из Австралии... на ФиГэл.

О, боже.

— Вы совершаете круиз по островам?

— Да. Мы недавно отремонтировали судно. Потребовалось восемьдесят четыре тысячи трудозатраты в человеко-часах (прим. пер.: Человеко-час (чел/час) — единица измерения, которая показывает, сколько времени в часах будет затрачено на выполнение работы при занятости одного специалиста) всего за двенадцать дней, довольно впечатляющее мероприятие, если судить по моим словам. В общем, с новым судном мы захотели выбрать новый маршрут. Поскольку это первый круиз после реконструкции, наши клиенты были готовы попробовать что-то необычное. Каждый вечер мы отправляемся на остров, на котором еще не бывали, и осматриваем его, а на следующий день отпускаем гостей на исследование.

Он провел рукой по волосам.

— Так мы и нашли вас. Наши разведчики как раз пробирались через лес, чтобы проверить землю на предмет опасности, когда наткнулись на... как вы их назвали?

— Пиппа и Коко.

Я сохранила в тайне тот факт, что Коко — это сокращение от кокоса.

Это личное.

— Да. Пиппа и Коко. Когда вы пришли и... напали на них, они вызвали по рации подкрепление, но вы потеряли сознание, и они воспользовались возможностью перенести вас на борт корабля, чтобы привести в сознание. И они проделали отличную работу. Вы упали в обморок из-за низкого уровня фолиевой кислоты, витамина А, электролитов и нездорового уровня магния. — Его улыбка погасла. — У вас у всех также анемия. Распространенные признаки непреодолимой усталости, продолжительного горя и эмоционального расстройства. Не говоря уже о недостатке продуктов питания.

Я молчала, впитывая в себя последствия случайного события. Капитан спас наши жизни по чистой случайности, но он опоздал всего на несколько минут, чтобы спасти любовь всей моей жизни.

Слезы снова хлынули из глаз, и на этот раз я не смогла их сдержать.

Чем дольше я находилась в обществе, тем больше появлялось манер и воспоминаний. Я вспомнила, как быть вежливой, даже если внутри меня все кричало. Я вспомнила, как соблюдать приличия и лгать незнакомому человеку... и при этом скрывать, как мне больно.

Мне было больно.

Очень, очень больно.

Интровертная часть меня включилась на полную мощность, мне больше не было комфортно и уютно с людьми, как раньше.

Теперь с этим покончено.

Конец.

Ушло.

Как Гэллоуэй.

И Коннор.

— Я... я сожалею. — Я вытерла мокрые щеки. — Это... это просто... — тяжело вздыхаю, не в силах сказать ему, что вместе с тремя спасенными им жизнями погибла еще одна на том самом пляже, где отдыхающие хотели позагорать и попить коктейли.

О, нет... наш дом.