Человек действительно уникален среди других живых существ, потому что, в отличие от всех их, мы созданы для языка, а язык создан для магии. Язык исходит от тела, распространяется материальным путем и ведет к изменению разума – как каждого индивидуума, так и Мирового Разума. Чтобы понять, в чем состоит магическая роль языка, следует уяснить, как язык функционирует в физическом и ментальном отношениях.

Начнем с наших толстых губ. Попробуйте вытянуть их вперед, будто бы вы намерены кого-то поцеловать. Растяните их пошире в усмешке – так, чтобы были видны зубы. Сожмите их, оставив маленькую круглую дырочку, словно для того, чтобы пить через соломинку. Сомкните губы. Сожмите их плотно и надуйте щеки: ваши губы становятся непроницаемым заслоном. Наконец подвигайте языком между зубами и верхней губой: заметили, как много там места? Наши губы невероятно гибкие – гораздо более гибкие, чем это нужно для того, чтоб удерживать пищу во рту. Вообще, гибкими губами обладают очень немногие млекопитающие, среди них, например, обезьяны. А посмотрите на собачьи губы – если их вообще можно назвать губами. Собака может обнажить зубы, но она не способна поджать губы, сомкнуть их, делать ими вибрирующие движения или производить чмокающие звуки. С помощью губ мы можем произнести звуки /b/ и /p/ – например, в словах bridge (англ. «мост», а также «бридж», название карточной игры[20]) и poker («покер», название карточной игры). Мы также можем произнести звук /w/ – к примеру, в слове wist («вист», название карточной игры). Мы способны округлить губы, чтобы произнести звуки /о/ и /u/, как в слове truco («трюко», прием игры в бильярд).

На несколько минут отвлечемся от губ и обратим внимание на зубы. Если мы здоровы, у нас 32 зуба (или парой больше, в зависимости от того генетического варианта, который в нас реализован), то есть столько же, сколько путей мудрости в каббале. Сзади у нас – имеющие форму цветка коренные зубы, которые измельчают пищу, а спереди – решетка плоских резцов, передних зубов. Пользуясь резцами и губами одновременно, позволяя им действовать совместно, мы можем произнести звуки /f/ и /v/ – например, в словах football («футбол») и voleyball («волейбол»). Можно научить собаку играть в волейбол, но, даже если она будет гениальной, вы не сумеете научить ее произносить название этой игры: она не способна сблизить нижнюю губу и передние верхние зубы, как это можем мы.

Задними, коренными зубами мы можем надавить на язык так, чтобы, говоря, например, на гэльском языке[21], произнести звук <ll>[22], который встречается, скажем, в имени собственном Llewellyn (Ллуэлин). Говоря по-английски, мы пользуемся этим удивительным органом – языком, чтобы произносить другие звуки. Как уже отмечалось, немногие животные имеют столь гибкий язык, да и те, у которых он есть (например, муравьеды), используют его исключительно для манипуляций с пищей. Наш язык тоже выполняет функции, связанные с потреблением пищи, однако для этих целей ему совсем не нужно быть таким пластичным и чувствительным. Ударяя языком по бугорку, который находится как раз за верхними передними зубами и называется альвеолой, вы можете произнести звуки /t/ и /d/ – они есть, к примеру, в словах tennis («теннис») и dodgeball («игра в вышибалы»). Если вы держите кончик языка ближе к альвеоле и пропускаете воздух через образовавшуюся щель, то можете произнести звуки /s/ и /z/ – как в словах soccer («футбол») и zanga (название карточной игры). Но и это еще не все: задняя часть языка способна изгибаться и смыкаться с тем местом, где твердое нёбо переходит в мягкое нёбо – велюм, или нёбную занавеску, – и мы произносим звуки /g/ и /k/, как, например, в словах canasta (название карточной игры) и golf («гольф»). Вы можете даже быстро перепрыгнуть с /t/ на /k/. Ни одно животное не имеет такого гибкого и подвижного языка.

Смотрим дальше. Самой задней частью языка мы способны прикоснуться к частице плоти, которая свисает в задней части глотки и называется увула. Она может вибрировать, смыкаясь с задней частью языка, – так произносится французский /r/. Увула может также перекрыть глотку – чтобы, например, мы произнесли звук /q/, обозначаемый буквой ивритского алфавита qoph (Коф). В английском языке такие звуки не используются, однако мы можем их произносить. Стоит лишь немного потренироваться – и вам удастся произнести любые звуки любого языка, даже очень необычные, состоящие из щелчков и свистов, какие есть в некоторых экзотических языках.

Еще дальше мы найдем два тонких мышечных клапана, которые могут соединяться, когда мы едим. Фактически они соединяются, чтобы предотвратить вдыхание пищи[23]. Но то, что для животных является автоматическим, человек способен контролировать – это означает, что вероятность случайно вдохнуть пищу и подавиться для нас намного больше. Почему же эта опасность подавиться является эволюционным преимуществом? Потому что способность контролировать эти створки голосовой щели, голосовые связки, позволяет нам произносить много разных звуков. Мы можем сдвигать их полностью, когда в результате гортанной смычки получается щелкающий звук (такой, как, например, кнаклаут в немецком языке). Также голосовые связки, эта пара тонких мускулов, могут вибрировать или не вибрировать – соответственно, в первом случае получаются звонкие согласные звуки (как /b/ в слове bridge), во втором – глухие (/p/ в poker). Вибрация либо ее отсутствие определяет разницу между звуками /z/ и /s/, /v/ и /f/ и многими другими.

В ротовой полости мы также обнаружим проход, который ведет к носовым пазухам. Обычно этот проход играет роль стока и воздухопровода, при этом мы можем перекрыть проход воздуха через рот и заставить его проходить через нос, изменяя качества звуков. Так произносятся звуки /m/ и /n/ – например, в словах new («новый») и market («рынок»). В общем, пространство от голосовых связок до губ предоставляет нам широкие возможности для произнесения сотен различных звуков, хотя, например, в английском языке можно обойтись сорока или сорока пятью звуками в зависимости от особенностей произношения. Компьютеры способны кодировать целые библиотеки данных, используя всего два разряда – 1 и 0, – значит, сорока звуков языка достаточно для того, чтобы с их помощью качественно выразить самую разнообразную информацию.

Наконец, еще один орган служит доказательством того, что человеческий организм хорошо приспособлен к произнесению различных звуков. Этот орган – легкие. Чтобы произнести какой-либо звук, мы должны создать струю воздуха и протолкнуть ее через сложный механизм глотки, рта и носа. К счастью, наши легкие очень хорошо приспособлены к тому, чтобы толкать воздушную струю. И это при том, что у них есть основная задача – отделять кислород от азота и путем выдоха удалять из организма полученную в результате углекислоту. Эту очистительную систему мы одновременно используем как механизм для общения и выражения мыслей.

С точки зрения физиологии, человеческое существо – это механизм для произнесения звуков. Наши способности к звукообразованию столь широки и разнообразны, что мы можем имитировать звуки, издаваемые животными. Однако более важна наша способность кодировать информацию и передавать ее так, как это не способно делать ни одно животное. Дельфины владеют сложной системой звуков, и некоторые обезьяны обучены элементарным знакам языка, но никто из них не способен управлять такой сложной системой, какой является человеческий язык. Фактически каждый человек, если у него нет патологий, знакомясь с родным языком с рождения, без усилий развивает свою способность говорить на нем и понимать его. Более того, если ребенок начнет осваивать другой язык до того, как ему исполнится 13 лет, он тоже овладеет им легко и даже разграничит два языка, осознавая, что это два разных инструмента коммуникации. Даже если ребенок не может говорить или слышать из-за физиологических нарушений, он при соответствующем обучении осваивает язык жестов – а этот язык не является переводом в жестовую форму обычного языка. Язык жестов имеет свою собственную грамматику и принципы функционирования.