– Видимо, место такое глухое, что его даже не охраняют, – осматривался герцог. – Поэтому пещерники так легко и незаметно пробираются сюда.

– Но как они забираются в сами склады? Засовы выглядят серьезно, – заметила Бригитта.

– Какой-нибудь лаз прорыли, или ключ от засова нашли, – не сомневался Чарон.

– И что дальше? – спросила графиня, с жадностью вдыхая, впитывая, вспоминая ни с чем несравнимую ауру моря.

Здесь, в этом незнакомом и безлюдном месте, изумрудно-чернильная вода бурлила, ярилась, хлестала подножие грязно-серых скал, и Бригитта не могла оторвать взгляда от этой беспокойной и притягательной картины.

А Чарон не мог отвести взгляд от девушки, унесшейся мыслями куда-то далеко от него, да и от всего, что случилось с ней за последнее время.

Куплю дом у моря, чтобы ей было хорошо, – задумал герцог и ответил на ее вопрос.

– Заберемся на утес, откуда склады видно. Подождем, когда кто-нибудь объявится.

– С чего ты взял, что кто-то появится?

– Считай, интуиция.

– А если все-таки нет?

– Мы просто уйдем, – пожал плечами Волфуорт.

Он поднялся на выступ одного из утесов и помог Бригитте встать рядом, затем полез выше и вновь поднял ее. Так они и докарабкались достаточно высоко, туда, где их ног не доставали брызги, и где угрюмые камни прикрывали от ветра. Чарон нашел место, откуда хорошо просматривался единственный возможный путь к складам, кроме того, по которому явились они сами. Безлюдность, гул моря, суровый изломанный пейзаж могли бы действовать угнетающе, но только не на герцога с Бригиттой. Для Чарона, когда он находился рядом с графиней, все краски становились ярче. Он не замечал мрачности ландшафта. А девушка инстинктивно тянулась к герцогу, безотчетно полагая, что близость к Волфуорту исключает любую внешнюю угрозу. Она знала, чувствовала – если потребуется, он защитит ее.

Некоторое время они просто молчали, два путника на высоком зазубренном утесе, выше сердитого и неспокойного моря, выше самых громадных, разбросанных по всему берегу валунов.

– Кто твои родители? – первой нарушила молчание Бригитта. – Ты не говорил о них.

Девушка только сейчас поняла, что никогда и не интересовалась жизнью Чарона, настолько была поглощена лишь своими переживаниями. Как он рос, как достиг того, чего достиг, кем были его родители и где живут? Она ведь и не задумывалась о том.

– Они погибли, – коротко ответил ей Чарон.

– Не хочешь об этом говорить?

– Пожалуй, расскажу.

Восемнадцать лет назад.

– Мальчик мой, я купила тебе пряничных домиков, – раскрасневшаяся с мороза Кити выложила перед десятилетним сыном гостинцы.

Маленький Чарон любил сладкое. Особенно сахарные, в разноцветной глазури пряничные домики.

– Опять парня конфетами кормишь? – поцеловал жену в щеку герцог Валарет Волфуорт.

– Вовсе и не конфетами, – рассмеялась Кити. – Всего лишь пряниками. И признайся, Валарет, ты и сам не прочь полакомиться.

Чарон был счастлив тогда. Он очень любил своих родителей.

Семья жила в большом доме небольшого приграничного городка, где всех достопримечательностей – мощная крепость на границе с Севертауном, оригинальной постройки башня-каланча, дребезжащая карусель на центральной площади и густая дубрава с многовековыми деревьями.

Отец Чарона являлся комендантом города и, несомненно, слыл большим человеком, что не испортило его характера. Родовитый богач Валарет Волфуорт влюбился и женился на Кити Магдич, девушке своего круга, но из обедневшей аристократии. Сколько себя помнил Чарон, между родителями царили любовь и гармония.

Тот день, когда мама принесла Чарону пряничные домики, стал последним днем его счастливой жизни. А для родителей стал вообще последним днем их жизни.

В крепости долгие дни таился предатель, он и пропустил в заснеженный город чужаков. Северян.

На глазах у мальчика убили его славную и красивую маму. Отец продержался чуть дольше. Хороший управленец, но слабый воин. Валарет не смог защитить свою семью.

Когда трое северян закололи герцога, маленький Чарон запрыгнул на спину одного из напавших и перерезал ему горло.

Старший Волфуорт подарил сыну охотничий нож на десятилетие, всего лишь несколько недель назад, чем вызвал неудовольствие Кити.

Наверное, мама больше не сердится на папу, – думал Чарон, рыдая и завывая, после того, как убил этим самым ножом всех трех пришлых.

Позже он скажет, что северян в его доме убили защитники крепости.

***

– Боже, Чарон! – изумленно глядела на герцога графиня. – Как же ты справился с этим?

– Меня забрал дядя. Двоюродный брат мамы, – усмехнулся мужчина, впрочем, невесело. – Он был небогат и успел хорошенько распотрошить мое наследство. А в день моего восемнадцатилетия задумал избавиться от меня.

– Зачем, Чарон? – понимала теперь Бригитта, отчего зачерствело сердце генерала.

– В восемнадцать лет я мог начать самостоятельно распоряжаться всеми своими финансами и недвижимостью. Дядя остался бы не у дел.

– Что он сделал?

– Преподнес подарок к дню рождения. Пригласил поохотиться на оленей. Только вместо оленей вывел меня к берлоге белого медведя. Как позже выяснилось, дядя прикармливал зверя. Я должен был стать обедом хищника.

– Твой дядя поступил отвратительно, – совсем по-новому смотрела девушка на герцога Волфуорта. – Ты убил зверя?

– Нет. Я бы не успел. Меня спас Эрнис.

– Эрнис Лаварэнц? Твой друг?

– Тогда он еще не был моим другом, – краешком губ улыбнулся Чарон. – Я учился на первом курсе военной Академии, а Лаварэнц на втором. Мы едва были знакомы. По чистой случайности, Эрнис в тот день находился неподалеку, устраивал себе пешие походы на выносливость и при себе держал факел на случай, если стемнеет раньше, чем он вернется из похода. Его реакция спасла мне жизнь. Эрнис зажег факел и бросил огнем в зверюгу. Испуганный и озверевший медведь накинулся на моего дядю. Я не желал ему смерти, но дядю было не спасти. Медведь его разодрал, а мы с Эрнисом еле унесли ноги.

– Теперь понятна ваша дружба, – искренне жалела Бригитта герцога. – Чарон, ты был откровенен со мной, я тоже хочу тебе кое-что рассказать, – решилась она. – О тайне леса. Только не здесь, не сейчас. Это надо показать.

– Завтра? – встал Волфуорт так близко к девушке, что она отступила, прижалась спиной к валуну.

– Завтра, – попыталась Бригитта придать храбрости своему голосу. – Отведу тебя в одно очень важное место.

Герцог собирался повторить то, что уже сделал однажды, а именно – поцеловать графиню. Но насторожился и быстро отвернулся от желанной девчонки.

– Телега. В ней трое, – сообщил он.

– Мы будем просто наблюдать? – шепотом спросила Бригитта, хотя, конечно, никто из тех, кто расположился в телеге, не мог услышать ее.

– Нет. Ты останешься здесь, а я спущусь вниз и послушаю, о чем они будут говорить.

– Чарон, я не останусь тут одна, – возмутилась девушка.

– Так будет лучше, Бригитта. Тебя никто не увидит, а мне ничто не угрожает.

Действительно ведь не угрожает, – всматривалась она в приближающуюся повозку.

Всего-то три человека. Он с таким количеством расправлялся уже в десять лет.

– Хорошо. Я подожду, – отступилась она от первоначального твердого намерения идти с ним.

Северяне провели у складов не так уж и много времени, но девушка все равно извелась от напряжения и страха за Чарона. Она боялась, что он обнаружит себя.

Прибывшие открыли одно из помещений и втроем зашли внутрь. Герцог скользнул вслед за ними.

А вдруг они его заметили? Почему ничего не слышно? Почему никто не выходит? – вытягивала Бригитта шею, боясь чего-нибудь упустить.

Наконец вышли двое из троицы. Мужчины вынесли ящики и водрузили их на телегу. Затем вернулись и вновь с ящиками. Графиня разглядела, что в них лежало. Зимняя одежда болотного цвета, скорее всего, ватники и штаны, такие же, в которые были одеты жители разлома во время нападения на восточное поселение скаженных.