– Мне для опытов надо, – пояснил он. – Вы знали, что манцинелловое дерево безопасно для игуан? Черная колючехвостая игуана живет в его кронах и поедает яблочки смерти с большим удовольствием. И прекрасно себя чувствует. Мухи пестрокрылки тоже живут и размножаются на этом дереве. Вот я и хочу разобраться, почему для одних дерево источник жизни, а для других несет смерть.

– Смотри, сам не съешь, – не всегда понимал герцог, когда Хан нормален, а когда съезжает с катушек.

– Вождь, я что, псих по-твоему, смертоносные яблоки жрать? – обиделся маг, но мгновенно переключился. – Я, кстати, у пещерников узнал, где они себе еду и одежду добывают.

– И где же? – заинтересовался Чарон.

– В разломе один тоннель до Севертауна ведет, выход прямо к портовым складам. С этих складов и таскают.

Бригитта сразу вспомнила особенный запах моря, вспомнила, как волна накатывает во время прибоя к берегу и оголяет песок с застрявшими ракушками в период отлива. Она скучала по морю.

В поселке их никто не встречал.

– А где все? – удивилась девушка.

Они вернулись не слишком поздно. Световой день еще не закончился, мороз заметно ослаб и не мог напугать поселян. Вряд ли все сидят по домам. Куда же скаженные подевались?

– Ушастый чего-нибудь придумал, – предположил герцог. – Зря я его за старшего оставил.

Но Чарон оказался не прав, к опустевшим улицам поселка эльф не имел никакого отношения.

Откуда-то со стороны зазвучал хор голосов. Пели тягучую, заунывную песню. Пели нестройно, одни начинали, другие подхватывали не вовремя, оттого и не понять было, чего поют. К тому же к хору присоединились Лорик с Юки, чем внесли еще больше диссонанса в общее исполнение.

– Хоронят кого-то, – без эмоций произнес маг.

– Стоило отлучиться, как уже кто-то помер, – перебирал Чарон наиболее подходящих кандидатов в покойники. По всему выходило – либо Геральд от старости, либо Даниэл от пьянки.

Бригитта на месте не стояла, после слов Хана побежала туда, откуда нестройным хором лилась песня.

Переживает, – понял герцог и быстрым шагом направился за ней.

– Задери тебя медведь! – ругнулся он, увидев в гробу белое и мертвое лицо Геральда. Как это ни странно, но Чарон успел привязаться к услужливому деду.

Он стал оглядывать раскачивающиеся фигуры, тянущие кручинную песню и наткнулся взглядом на… Геральда.

– Хемери, – ткнул Чарон повара. Мужчина находился к нему ближе всех. – Кто лежит в гробу?

– Геральд, – печально ответил дядька в поварском колпаке.

– А там кто стоит? – указал герцог на старика.

– Геральд, – не удивившись, сказал Хемери.

– А почему их двое? – засомневался Чарон в сохранении своего рассудка.

– Так это, тот, что помер – брат-близнец нашего Геральда. Только он в южном поселке проживал. Его сегодня оттуда и привезли. Последняя воля у него, значит, такая была. Похоронить рядом с братом.

– Так брат же живой.

– Ну, не знаю тады, зачем его привезли.

На следующий день состоялось запланированное мероприятие – поездка на телегах и санях к роднику. Бригитта сообщила герцогу, что родник поселяне посещают раз в неделю. Но не все сразу. Обычно Доббин делил скаженных на группы по двадцать человек, и группы сменяли друг друга в течение месяца.

Требовалось набрать в бочки чистой воды для питья и приготовления еды.

– Вода в роднике не замерзает? – на всякий случай уточнил Чарон, а то как бы не пришлось разбивать лед. В этом случае лучше подготовиться заранее.

– Не замерзает, – успокоила его девушка. – А летом, даже в самую жаркую погоду не становится теплой, всегда прохладная. Еще у ключа можно встретить жителей из других поселков.

– Откуда течет вода?

– Из земли.

– Если источник бьет из земли, как наполнить бочки?

– Увидишь, – предпочла графиня оставить Волфуорта в неведении.

Герцога впечатлило то, что он увидел. На месте, где пульсировал родник, стоял деревянный сруб, внутри чистейшая вода лилась каскадным фонтаном. Не тоненькой струйкой, а так, что бочки наполнялись буквально за пять-семь минут. Но зацепило Чарона не это, а пейзаж вокруг обустроенного источника. Снег в этом месте отличался повышенной липкостью, и сама природа образовывала из него причудливые ледяные скульптуры. Силой воображения ледяные изваяния можно было трактовать по своему усмотрению. Генерал представлял, что видит стражей родника.

Чарон помогал укладывать наполненные водой бочки в телегу и поймал на себе взгляд Бригитты. Не было в этом взгляде былой неприязни или недоверия, скорее –любопытство и что-то еще. Ему хотелось верить в это что-то еще.

Девушка устроилась на деревянных качелях типа «люлька» и слегка раскачивалась. Сильно раскачаться у нее не получалось, для этого требовалась сила двоих-четверых. Чарон закинул в телегу последнюю бочку, разрешил скаженным лепить крепости и снеговиков, а сам запрыгнул на качели, оказавшись напротив Бригитты. Надавил на ступеньку, приводя парные качели в движение.

– Оказывается, у тебя есть сердце, герцог, – первой нарушила молчание графиня.

– Почему у меня не должно его быть?

– Потому что твоя карета сбила Кардинала А ты не помог, велел кучеру ехать дальше.

– Ах, вот в чем дело, – до этой минуты никак не связывал Волфуорт тот давешний эпизод с разноцветным псом семейства Янссенов. – Я спешил. Но, когда добрался до службы, велел отправить человека за псиной. Мне доложили, что собаку уже подобрала какая-то девушка. Выходит, той девушкой была ты?

– Да. Я, – покрепче уцепилась Бригитта за перекладины. Герцог сильно раскачал качели-люльку.

– На основании того случая ты сделала вывод о моем бессердечии?

– Не только.

– Что еще? – внимательно глядел на Бригитту герцог.

А она понимала, что задерживает взгляд на его лице, на его фигуре дольше, чем следует, дольше, чем позволяют приличия.

– Ты убил Милота.

– Милота? – приподнял одну бровь герцог. – Кто это?

– Он работал на верфи моего отца.

– Тот, что украл у твоего отца документы?

– Да. Я была на площади, когда ты проткнул его шею шпагой. Это было ужасно и бесчеловечно.

– Дорогая, а ты знаешь, что за бумаги выкрал Милот? – вкрадчиво спросил Чарон.

– Какие-то чертежи, – не знала девушка подробностей.

– Не какие-то, Бригитта. А секретные. Твой отец весьма талантливый человек. Он придумал новую боевую галеру с тараном, усиленным железом. Если подобным тараном попасть неприятельскому судну в ватерлинию или ниже, его станет легко потопить. Такие галеры дадут королевству серьезное преимущество перед врагами, усилят нашу военную мощь. А твой знакомец Милот собирался продать чертежи шпионам из Севертауна.

Графиня растерялась. Она как-то не задумывалась раньше, что судит о поступках герцога Волфуорта слишком однобоко.

Бригитта отчего-то начала сердиться и необдуманно спрыгнула с качелей, позабыв, что с люльки так прыгать нельзя, надо дожидаться полной естественной остановки.

Она неловко вывалилась, кубарем преодолела небольшое расстояние и растянулась на спине возле одной из ледяных статуй.

При виде упавшей девушки у Чарона помутился рассудок, он прыгнул вслед за ней, споткнулся о ком, который дружно лепили скаженные, и рухнул прямо на Бригитту.

– Не ударилась? Не повредила ничего? – с беспокойством всматривался он в ее порозовевшее личико.

– Не ударилась. Только, Чарон, ты очень тяжелый, – смущенно улыбнулась она.

– Прости, – опомнился герцог, слез с Бригитты и подал ей руку.

Глава 12. Тайна леса

– Если хочешь, можем завтра спуститься в тоннель, которым пользуются поселенцы разлома, – предложил Чарон девушке после того, как они покинули родник и вернулись в поселок.

Бригитта вопросительно глянула на него. Ни в какой тоннель лезть ей больше не хотелось, тем более в тот, где можно было встретиться с непредсказуемыми агрессивными. Это в прошлый раз им повезло, когда скаженные жгли в костре ветви мяты, что, по всей видимости, успокаивало их психику. А как-то будет в другой раз?