– Пусть сама разбирается со своим мужем,– пробурчала Кира,– я тут ни при чём.

– Не знаю, что уж там между вами произошло, Кирюша,– приступил к своей фирменной проповеди исповедник,– но даже самый закоренелый злодей заслуживает прощения.

– Невозможно простить того, кого нет,– голос Киры сделался тихим и печальным, а брошенная ею загадочная фраза буквально повисла в воздухе.

Всем присутствующим, включая даже жаждущего исповеди Кейтиля, сразу стало понятно, что лучше закрыть эту болезненную тему во избежание непредвиденных осложнений. Похоже, на застарелую рану, оставленную в душе Киры мужчиной, который когда-то был ей по-настоящему дорог, закон о сроке давности не распространялся, и лучше было её не бередить. Кира благодарно улыбнулась, заценив тактичность аудитории, и снова уткнулась в чертежи. Поскольку азарт исповедника сдулся, в комнате сразу сделалось очень тихо, даже стало слышно, как стрекочут за окном кузнечики. Внезапно эта тягостная тишина разбилась на мелкие осколки, как первый тонкий лёд от брошенного в лужу камушка, поскольку на сцене появился ещё один неожиданный персонаж.

– Мама?! – голос Кристины взлетел фальцетом к потолку и заметался по комнате. – Это правда ты?

– Тиночка, ты только не волнуйся,– Кира вскочила на ноги и бросилась к дочери. – Это действительно я, а молодая внешность – это просто подарок от Антона. Ты же помнишь, что муж Алисы волшебник?

– А где Рис? – глаза Кристины лихорадочно забегали по комнате, и её взгляд вполне ожидаемо упёрся в спину единственного мужчины, которого пусть с натяжкой, но всё же можно было бы принять за переодетого в незнакомую одежду мужа. Семён медленно повернулся, и на его губах сразу заиграла радостная улыбка. Наверное, трудно было ожидать от двадцатилетней женщины, что она узнает своего отца, которого видела в последний раз маленькой девочкой, но эту улыбку она всё же запомнила и не смогла бы спутать ни с какой другой. – Папа? – голос Кристины сорвался, и глаза заблестели от подступивших слёз.

Кира испуганно зажмурилась, уже предвкушая истерику, которая неминуемо закончится выкидышем. Она так старалась избавить беременную дочь от стресса, а тут такое. В отличие от своей нервной жёнушки Семён умудрился сохранить хладнокровие. Всё-таки он был сильным эмпатом, а потому сразу почувствовал, что требуется делать в данной щекотливой ситуации. Не говоря ни слова, он поднялся, подошёл к дочери и осторожно, словно хрустальную вазу, прижал её к своей груди. Кристина судорожно вздохнула, и по её щекам заструились ручейки слёз. Готовая было разразиться истерика, которой боялась Кира, так и не случилась. То ли беспокойная мамочка недооценила устойчивость психики будущего Творца, то ли просто бессмертный применил какую-то психотехнику, но вместо эмоционального срыва, встреча с воскресшим папочкой закончилась всего-навсего радостными слезами.

Скромная уютная кафешка располагалась на узкой мощёной булыжником улочке, петлявшей по старому району Гвенды словно укатившийся клубок шерсти. Впрочем, для Кристины главная привлекательность сего неприхотливого заведения состояла вовсе не в его укромности, а в том, что кафешка находилась всего в трёх кварталах от её дома, так что вернуться домой можно было пешком. Заведение было семейным, посетителей обслуживал сам хозяин, а готовила его жена. Двое подростков, которые, скорей всего, тоже были родственниками владельцев кафешки, помогали на кухне и с уборкой помещения. Еда тут была простая, зато очень вкусная. Однако постоянных посетителей привлекали сюда не только гурманские привычки, главной изюминкой кафешки были коты.

Четыре огненно-рыжих котика были не просто украшением интерьера, они реально трудились на ниве общепита, создавая расслабленную и благодушную атмосферу в зале. Их ненавязчивое тихое урчание служило как бы естественным фоном для поглощения и переваривания пищи, а возможность потискать пушистых работников кафешки было неплохим дополнением к десерту. Нужно сказать, что котики были на редкость воспитанными и никогда не приставали к тем посетителям, которым не нравилось общаться с животными. Как уж они выделяли своих потенциальных клиентов, сказать сложно, но до сих пор никаких жалоб на бесцеремонное поведение пушистиков не поступало.

Кристину коты встретили прямо у порога кафешки, видимо, она была здесь частым гостем, и хвостатые её узнали. Как только постоянная посетительница уселась за стол, один из котиков сразу же обосновался на диванчике у её тёплого бока и принялся урчать так требовательно, словно обозначал свои права на данного представителя отряда кожаных. Кире тоже достался один котик, правда, вёл он себя гораздо скромнее, а вот Семёна рыжики обходили стороной, хотя он и пытался подружиться с пока не пристроенными четвероногими работниками кафе. Видимо, коты инстинктивно почувствовали исходящую от бессмертного угрозу и не рискнули к нему приблизиться.

Недавно воссоединившееся семейство оказалось в кошачьей кафешке не случайно, собственно, они сюда сбежали от Кейтиля, чтобы спокойно пообщаться без его душеспасительных проповедей и вонючего анестетика. Разочарованный таким обломом самопальный психоаналитик попробовал было надавить на жалость и таким образом вынудить своих гостей остаться для пиршественного застолья, но Кира с дочкой были непреклонны. Кристинка даже сподобилась изобразить недомогание, типа, несчастную беременную женщину мутит от запаха сивухи. В общем, Кира взяла дело в свои руки и быстренько переместила своих родственников в Гвенду.

Вскоре первые, вызванные неожиданной встречей эмоции слегка утихли, чему немало способствовали вкусная еда и кототерапия, и тогда нервное напряжение, в котором пребывала Кристина, сразу начало бросаться в глаза. Списать её состояние на радостное возбуждение, вызванное воссоединением семьи, было невозможно, поскольку оно имело явно негативную коннотацию. Кира даже подумала, что её ревнивая дочка просто переживает из-за присутствия своей помолодевшей мамочки в непосредственной близости от своего дома, но быстро списала эту версию в утиль. Вероятность того, что Рису вдруг взбрело бы в голову искать свою жену в кошачьей кафешке, не слишком сильно отличалась от нуля, и ею можно было пренебречь. Тогда что же так тревожило Кристину?

– Котёнок, что с тобой происходит? – Семён, который чувствовал панику дочери буквально кожей, всё же не удержался от прямого вопроса. – Тебя кто-то обидел?

– А это ты у неё спроси,– пробурчала Кристина, кивнув в сторону мамы. – Или ты будешь отрицать, что Рис приезжал к тебе в Алат? – она уставилась злым взглядом на разлучницу. – Значит, он уже видел тебя…,– она запнулась и пристально уставилась в глаза помолодевшей сопернице,– такой,– наконец выдавила из себя ревнивица.

– Мы действительно разговаривали,– Кира даже слегка опешила от несправедливого наезда,– но это было несколько недель назад. Я тогда ещё была пожилой тёткой.

– Не сегодня? – в голосе Кристины явственно послышалось облегчение, но никакого смущения или раскаяния за свою грубость там не было и в помине. – Так это он не в Алате постоянно пропадает. А где?

Кира с Семёном понимающе переглянулись. Теперь стало понятно, какая нужда заставила беременную женщину трястись по бездорожью в поисках отца своего пока нерождённого ребёнка. Похоже, Кристинка планировала застукать неверного возлюбленного с его бывшей женой.

– Котёнок, не переживай,– попытался утешить дочку Семён. – Мужики, вообще, народ трусливый и безответственный, когда дело касается детей, так и норовят сбежать от проблем. Думаю, твоему мужу просто страшно снова стать отцом. Дай ему время свыкнуться с этой мыслью. Вот увидишь, всё образуется.

– Нет, не образуется,– глаза Кристины заблестели от подступивших слёз,– всё становится только хуже. Когда он к тебе приезжал? – снова накинулась она на мать. – Можешь не отвечать, я и сама знаю,– остановила она откровения соперницы. – Это случилось на следующий день после нашей встречи в моём доме. Он хотел тебя вернуть?