— Для тебя, — шепчу я, глядя на него сверху. — Я такая чертовски мокрая для тебя.

Его рука дергается, спуская трусики вниз по моим ногам. Его пальцы скользят по внутренней стороне моего бедра, оказываясь так близко к тому месту, где они мне нужны, и я смотрю на него, тяжело дыша.

— Заставь меня кончить — шепчу я, и Левин смотрит на меня так, будто никогда раньше не видел.

— Ты очень дерзкая для той, кто только недавно лишился девственности, — бормочет он, но его пальцы уже скользят выше.

— Ты уже говорил это раньше. — Я раздвигаю ноги чуть шире, выгибаясь дугой. — Может быть, я выясняю, чего хочу.

— Ты не знаешь, чего хочешь, — вздыхает он, его пальцы уже почти рядом. Я чувствую их, почти касаясь внешних складок моей киски, и сжимаюсь, страстно желая, чтобы он коснулся меня там.

— Я знаю, — шепчу я и наклоняюсь, чтобы поцеловать его, как раз в тот момент, когда его пальцы проскальзывают между моими складочками и касаются моего клитора.

Я задыхаюсь, когда он целует меня в ответ, его язык жадно скользит по моему, а его пальцы начинают искусно работать с моим клитором, перекатываясь по нему так, что я вспыхиваю от удовольствия. Кажется, он точно знает нужный темп, нужные прикосновения, пока я не становлюсь такой скользкой, что трения почти не хватает, и все же это чертовски приятно.

Мои бедра бьются о его руку, желая большего, и он дает мне это. Быстрее и быстрее, прижимаясь к моей самой чувствительной плоти, пока я не понимаю, что нахожусь на грани, так близко к тому, чтобы кончить. Так близко к тому, что мне нужно...

Я вскрикиваю, когда он опрокидывает меня на край, два пальца прижимаются, удерживая мой клитор на месте, а его большой палец проводит по нему вверх и вниз, снова и снова. Я разбиваюсь вдребезги, стону его имя в его губы, беспомощно бьюсь о его руку, когда сильно кончаю.

Его пальцы становятся совсем неподвижными, и он начинает отстраняться. Я все еще дрожу, у меня перехватывает дыхание, но я не хочу, чтобы это прекращалось. Я не могу вынести, чтобы он перестал прикасаться ко мне. Пока не могу.

Я тянусь вниз, моя рука обхватывает его.

— Повтори это своим языком.

Выражение его лица выражает такое вожделение, что я понимаю, что уловила нечто, что его заводит, и меня захватывает мысль о том, что он так сильно возбуждается, спускаясь на меня.

— Бля..., — дышит он, его пальцы все еще слегка касаются моей киски.

— Пожалуйста, — шепчу я, чуть больше раздвигая для него ноги, подтягивая колени назад, чтобы, если он посмотрит вниз, он увидел меня открытой и влажной для него. — Я хочу этого. Пожалуйста...

Левин закрывает глаза, но я вижу, что он уже проиграл борьбу. Он медленно опускается ниже, целуя мои ребра, живот, бедра, а его руки скользят по моим внутренним поверхностям бедер.

— Ты когда-нибудь делал с девушкой… там снизу? — Робко спрашиваю я, когда он целует чуть выше моей киски, его теплое дыхание ласкает мою влажную плоть.

— Здесь? — Левин проводит губами по моему клитору, и я задыхаюсь, качая головой.

— Нет, ниже. — Я не могу этого сказать. Я еще не настолько дерзка.

— Здесь? — Его губы скользят по моей киске, спускаясь к входу, и я вскрикиваю, когда его язык прижимается ко мне, проталкиваясь внутрь, как маленький, гибкий член. Я чувствую, как его большие пальцы прижимаются к моим складочкам, открывая меня, когда он вводит в меня свой язык, изгибая его, и я стону от нового, неожиданного удовольствия.

Я качаю головой, не зная, видит ли он вообще.

— Ниже, — задыхаюсь я, и Левин стонет, его язык все еще медленно входит и выходит из меня, а он прижимает палец к моей тугой дырочке под ним.

— Да, — выдыхаю я, и Левин еще раз проводит языком по моему телу, а затем вынимает его из меня и стонет, глядя вверх.

— Я не хочу рассказывать тебе о других женщинах, — хрипло говорит он. — Ты должна быть единственной женщиной, о которой я думаю, когда мы в постели, Елена. Когда мы...

Он прерывается, и я смотрю на него сверху вниз. Я хочу попросить его закончить, но не думаю, что смогу говорить. Когда мы будем в постели. Слова эхом отдаются в моем сознании, подразумевая, что будет и другой раз, подразумевая, что мы не собираемся останавливаться...

Его язык проносится вверх, по моему клитору, и я забываю думать. Я забываю обо всем, кроме теплого жара его языка на моем сверхчувствительном клиторе, его ощущений, того, как он заставляет меня чувствовать. Я задыхаюсь, когда он плотнее прижимается ко мне губами, засасывая мой клитор в рот, и его язык трепещет на нем, подталкивая меня к очередному оргазму.

Как раз в тот момент, когда я чувствую, что перехожу грань, и наслаждение накатывает на меня волнами, он вводит палец в мою попку. Он проникает только до первой костяшки, но я удивленно вскрикиваю, дергаюсь, и его палец проникает глубже. Это вызывает во мне очередную волну спазмов, второй оргазм сразу же накладывается на первый. Мои пальцы впиваются в его шею, и я выгибаюсь вверх, оседлав его язык во время бурной кульминации, пока его язык работает с моим клитором, а его палец остается в моей попке.

Он отстраняется, как только я опускаюсь на кровать, его лицо напряжено.

— Черт, Елена, мне так жаль...

— Не надо, — вздыхаю я, все еще задыхаясь. — Мне очень хорошо. Это заставило меня кончить сильнее...

Левин смотрит на меня так, будто никогда раньше меня не видел.

— Я не хотел вводить его так далеко. Я вообще не должен был этого делать…

— Ты когда-нибудь трахал девушку в задницу?

Слова прозвучали более резко, чем я хотела, и Левин моргает на меня, как будто не уверен, что правильно меня расслышал.

— Откуда, блядь, ты вообще об этом знаешь, Елена? — Говорит он наконец, откидываясь на пятки. Он все еще без рубашки, его член твердый и выглядит так, будто вот-вот вырвется из джинсов, и все, чего я хочу, это чтобы он вошел в меня на все дюймы прямо сейчас. Я уверена, что могу кончить еще раз.

Я наклоняю подбородок вверх.

— Я не совсем уверена, что мне нравится твой тон, — надменно говорю я ему. — Но я прочитала много книг.

Левин вздыхает, проводит рукой по волосам, глядя на меня. При всем его явном раздражении я замечаю, что его эрекция ничуть не ослабевает.

— Все не так, как в книгах, Елена. И не в реальной жизни. Многим женщинам это не нравится. И я... — Он колеблется. — Я никогда не делал этого с неопытной женщиной.

— Как и все остальное. — В моем тоне слышится легкий намек на горечь, ревность, и я знаю, что это незаслуженно, но мне все равно. Раньше я сама расспрашивала его о других женщинах, но теперь понимаю, что не хочу об этом слышать. Я не хочу думать о том, как он стонет от удовольствия, когда вводит свой член в задницу другой женщины, как она умоляет его сделать с ней все те грязные вещи, от которых у меня мурашки по коже, а он делает это с готовностью, вместо того чтобы изо всех сил бороться со своим желанием.

— Я же сказал тебе, почему. — Он смотрит на меня с нарастающим отчаянием, но все еще тверд как камень. — Мне нравились женщины, с которыми можно было бы поддерживать непринужденные отношения. Это означало, что никаких девственниц.

— Но тебе это понравилось? — Я немного приподнимаюсь на подушках и вижу, как его глаза, несмотря на себя, перебегают на мою грудь. — То, что я была девственницей?

— Елена..., — предупреждает он, и это одно слово говорит мне ответ, даже если он не хочет произносить его вслух.

Ему это понравилось.

— Ты сделал так, чтобы мне было хорошо, — шепчу я. — В первый раз. Поэтому я уверена, что все, что ты мне покажешь, будет хорошо. Ты сделаешь это хорошо.

Я сажусь, наклоняясь вперед, и снова провожу рукой по его бедру. Я чувствую, как он вздрагивает, как его член подрагивает под моими пальцами, когда я касаюсь его там.

— Ты нужен мне внутри меня, — шепчу я, глядя на него сверху. — Везде.

9

ЛЕВИН