– Я тебе сказал, что с девкой не пущу? – громкий и недовольный голос Олега заставил вжать голову в плечи.

– Посмотри, какая она хорошенькая, – попыталась я пробудить в нем отцовские чувства.

– Ты меня плохо слышишь? – он наклонился к моему уху и прокричал прямо в него. – МНЕ НУЖЕН СЫН! Вот где ее взяла, туда и возвращай.

Анюта сразу проснулась. Я прижала ее к себе, словно боялась, что этот урод отберет у меня малышку. Олег же довольно смотрел на нас, явно получая удовольствие от ситуации. Ему нравилась власть. И этой властью он наслаждался.

– Олег, ты же взрослый мужчина. Должен понимать, что такие вещи так просто не решаются.

– Ты решишь. Я в этом уверен, – насмешливо сказал Олег. – Ты умеешь решать сложные вопросы.

Он провел пальцами по моим плечам. Я не смогла подавить дрожь страха. В последнее время он распускал руки по малейшему поводу, а тут я сильно его разочаровала. Не выполнила то, что он приказал.

– Так, малышка, идешь сейчас и отказываешься от ребенка. Так и быть. Мы еще попробуем с тобой родить наследника, но если ты и второй раз обложаешься…

– Я не буду отказываться от ребенка, – ответила я.

– Тогда выметайся из моей квартиры. Мало того, что ты в кровати бревно, так еще и неполноценная. Никто первым девчонок не рожает. Только ты такая дура.

Олег продолжал ругаться, выкидывая мои вещи из шкафа и закидывая их в мой чемодан. Мы с Анютой плакали. Я устала. Из роддома пришлось добираться на перекладных. Олег забирать нас с ребенком отказался. Даже денег не дал на автобус. Хорошо одолжила соседка по палате и хорошо, что при выписке дали конверт и распашонки. Иначе мне не в чем было бы везти Анюту. И вот я приехала домой, думая, что Олег изменит свое глупое решение, когда увидит дочку. Но Олег был пьяным и злым. Слушать меня он не стал. Как он меня злил своим упрямством! И как я его боялась!

Он выставил чемодан за дверь. Рукой указал на дверь нам с дочерью. Я посмотрела на него. Слащавая пьяная улыбка, недобрый блеск в глазах… И куда делся тот парень, с которым я ходила на свидания семь лет назад? Когда его поглотило это чудовище, которого я знать не знала? И почему верила до последнего, что это чудище мне вернет моего Олега?

Я не стала спорить. Вышла за дверь. Она захлопнулась за мной с гулким стуком. Шесть вечера. Денег нет. Есть телефон, который можно продать. Что еще? Этот урод всех подруг от меня отвадил. Мы часто переезжали, меняя съемные квартиры. Друзей соседей я всех растеряла. Кому же можно было позвонить и попросить о помощи?

Голова отказывалась работать. Я хотела спать. Роды были тяжелыми. Сутки у меня не получалось разродиться. Анюта родилась крупной девочкой, которая еще и была немного беспокойной. Молока у меня не было. Мы должны были питаться смесью. А как я ей смесь дам, если мы на улице? И что делать? Отказаться от нее? Отдать на несколько месяцев в дом малютке, а самой встать на ноги?

– Так у тебя пополнение? – по лестнице поднималась соседка по лестничной клетки. Несмотря на свой возраст, она была активной женщиной, которая занималась спортом. Вот и сейчас она шла с пробежки. – Поздравляю.

– Спасибо.

– Ты своему стучи сильнее. Он уже третий день пьет, не просыхая. Видимо уснул.

– Выгнал он меня, – ответила я. Анюта опять закапризничала, словно была не согласна с поведением отца. Я взяла чемодан, думая, как его спустить по лестнице с третьего этажа, одновременно с ребенком на руках. Но нужно было привыкать. Впереди были еще и не такие сложности.

– Прямо с роддома и за порог? – спросила соседка.

– Да. Такое бывает.

– Бывает все, что угодно. В этой жизни какого только дерьма нет. Зайди ко мне. Я тебя хоть чаем напою, – предложила она.

Я была в такой растерянности, что согласилась. К тому же Аню надо было накормить и поменять подгузник.

– У тебя мать-то есть?

– Есть, только мы поссорились и не разговаривали больше девяти лет.

– Так теперь есть повод помириться. Ты сама кормишь?

– Смесью. Но я еще не купила.

– У меня осталась смесь детская. Мы ей с Машкой котят выкармливали. И бутылочка есть. Только она не пригодилась. Мы их из шприца кормили. Так проще. Давай сейчас простерилизую и накормишь.

– Будет замечательно.

– Конечно, все решить можно. Было бы желание.

Через тридцать минут Аня спала, завернутая в одноразовую пеленку, которая тоже осталась от котят, и сладко причмокивала. Мы же пили на кухне чай. Я рассказала Римме Владимировне, как меня выгнал Олег, после семи лет отношений. При этом я прогорела в бизнесе. Во время ковида пришлось закрыть магазины. Я просто не вытянула. Приставы арестовали счета, поэтому денег не было.

– У тебя же есть какие-то пособия. Их не должны трогать, – сказала Рима Владимировна.

– Все равно списывают. Надо идти, писать заявление, а я в последнем месяце на сохранение лежала с повышенным тонусом и давлением. Хотела доехать до них, но…

– Но не успела. И этот еще тебе нервы трепет. Может он успокоится, когда проспится?

– Олег упрямый. У него в семье у брата и сестры дочки. Он забился с братом, что сделает сына. Я вначале думала, что он шутит. Всю беременность мне говорил, что если принесу из роддома дочку, то он со мной расстанется. Оказалось, что не шутил. Да и не нужна я ему. У него другие есть. Я это точно знаю.

– Он тебе изменял, а ты терпела?

– Да. А куда деваться? Я надеялась, что мне удастся продержаться до садика. А там…

– А там еще пару лет и жизнь можно сливать в унитаз. Эх, Света, нельзя так.

– А как можно? Возвращаться некуда. Квартира в аварийном доме. Там жить нельзя. Мать связалась с мужиком, который еще хуже Олега. Я там ужиться не смогла. Уехала. Встала на ноги. Потом пыталась мать вытащить, но она в этом козле души не чает. У них любовь. А то, что она на него пашет, как не в себя, то это ничего не значит.

– Свет, тебе надо вернуться к матери и переждать несколько лет у нее. Разобраться с приставами. Ребенка отправить в садик. Выйти на работу. Сама же говорила, что у тебя был бизнес. Ты ведь чего-то добилась. Сможешь и второй раз все это повторить, – сказала Римма Владимировна.

– Я подумала, что может на время отдать Аню в дом малютки? Там же можно на полгода отдать ребенка, если такие сложности. За это время я могла бы встать на ноги.

– И потеряла бы ребенка. Ты знаешь, что у ребенка все формируется в первые года жизни? Поэтому его и оставляют с мамой. Ты сейчас для малышки весь мир. И этого мира ты хочешь ее лишить? Даже не думай. К тому же ты не сможешь за это время решить проблемы. Как показывает практика, все будет против тебя. Но если оставишь ребенка, то все наладиться.

– Что-то я в этом не уверена, – ответила я, поглядывая на Аню. Я действительно могла не справиться.

– Я была в похожей ситуации, – сказала Римма Владимировна. – Только дочку отправила в деревню к своей матери. Каждый месяц думала, что заберу ее, а так и не забрала. Дочка выросла и знать меня не хочет. Не повторяй чужих ошибок. Потом будешь одна век коротать.

– Возвращаться к родным совсем не хочется. Мы очень плохо расстались.

– Во-первых, время лечит. Во-вторых, деваться тебе все равно некуда. Я могла бы тебя оставить у себя. Все равно живу одна. Но, опять же, практика показывает, что не хочешь зла, так не делай добра. Денег я тебе на дорогу дам. Как сможешь, так отдашь. Но дальше сама. Я уверена, что ты сейчас слезы вытрешь, а потом поймешь, где выход из твоего горя, которое не горе вовсе, а просто глупость. За глупость всегда приходится расплачиваться. Так мир устроен, – ответила Римма Владимировна. – Бери себя в руки. Когда там автобус к тебе домой отходит?

– Поезд в четыре утра отходит. Я же с поселка.

– Ничего. Зато утром будешь уже дома, – сказала Римма Владимировна.